— Что вы, что вы, — поспешно замотал головой Обри Скотт. — Если бы кто-нибудь оставил мне наследство, я тоже прыгал бы от радости.

Слова его звучали вполне искренне. Я заметила, что священники вообще непревзойденные мастера по части искренности.

— Вот уж не думал, что у Джейн была, как вы выразились, целая куча денег, — продолжал мой гость.

— А я разве думала? Джейн всегда жила очень скромно. Ох, я снова пренебрегаю обязанностями хорошей хозяйки. Хотите кофе? Или, может, чего-то покрепче?

Уже после того, как последний вопрос слетел у меня с губ, я вспомнила, что передо мной епископальный священник. Пожалуй, сейчас мой гость выдаст мне отменную порцию нравоучений, пронеслось у меня в голове. Пастор церкви, которую посещали Парнелл и Ли Ингл, поступил бы в подобном случае именно так.

— Если слово «покрепче» подразумевает алкоголь, я не откажусь, — неожиданно заявил Обри Скотт. — Время уже близится к вечеру, а похороны — на редкость утомительное мероприятие. После них я всегда превращаюсь в выжатый лимон. — Может, у вас, случайно, есть «Сиграм»?[1]

— Случайно есть. Как насчет коктейля «Две семерки»?

— Замечательно!

Я в равных пропорциях смешала «Сиграм 7» и «Севен ап», поставила стаканы на поднос, добавила салфетки и блюдечко с орешками. Тут мне в голову пришло, что я до сих пор не знаю, какая причина привела достопочтенного мистера Скотта в мое скромное жилище. Мною овладело жгучее любопытство. Но нельзя же в лоб спросить: «Чем обязана?» Ничего, рано или поздно он сам объявит о цели своего визита. Скорее всего, он, как положено заботливому пастырю, хочет загнать в свое стадо очередную овцу. И пришел выразить надежду видеть меня среди своих постоянных прихожан. На этот счет не могу обещать ничего определенного. Я уже говорила, что редко посещаю одну и ту же церковь два воскресенья подряд.

Мне ужасно хотелось подняться наверх, в спальню, избавиться наконец от черного закрытого платья, в котором я была на похоронах, и надеть что-нибудь легкое и удобное. Но пожалуй, мое появление в домашнем одеянии Обри Скотт воспримет как откровенную сексуальную провокацию.

Поэтому я продолжала париться в проклятом черном чехле. Впрочем, некоторую вольность я себе все-таки позволила: оказавшись в кресле, сняла туфли, облепленные кладбищенской грязью. Надеюсь, Обри Скотт не был слишком шокирован.

— Расскажите, как случилось, что вы стали наследницей Джейн, — попросил он, как видно почувствовав, что пауза слишком затянулась.

К этому времени мое горячечное возбуждение несколько улеглось, и желание поделиться со всем миром своей радостью пошло на убыль. Тем не менее я с готовностью поведала и о дружбе с Джейн, и о том, какой неожиданностью стало для меня известие, сообщенное адвокатом усопшей сразу после похорон.

— Вот уж повезло так повезло, — улыбнулся он, когда я закончила рассказ. — Иначе не скажешь.

— Мне всегда казалось: неожиданные подарки судьбы не для меня, — призналась я. — Приятно сознавать, что я ошибалась.

— Вы говорите, что не были особенно близки с Джейн? — уточнил Обри Скотт.

— Нет. Мы с ней всегда питали симпатию друг к другу, но встречались не особенно часто. Откровенно говоря, могли не видеться неделями. И при этом не изводились от тоски.

— Полагаю, вы еще не решили, как распорядитесь наследством? Насколько я понял, у вас просто не было для этого времени.

— Не решила, — мотнула головой я.

Мысленно я понадеялась, что мой собеседник не начнет приставать ко мне с деловыми советами. В противном случае мне придется намекнуть, что советы лучше держать при себе. Пока что меня вполне устраивает положение владелицы маленького дома и огромного — по моим меркам — состояния.

— Я очень рад за вас, — заверил Обри Скотт.

После этого вновь повисла неловкая пауза.

— Да, вы же хотели оставить мне записку… — нарушила я молчание. — Теперь у вас есть возможность лично сообщить мне о том, что… — Я осеклась, придав своему лицу выражение доброжелательного ожидания.

— Ах да, — выдохнул он и, к моему удивлению, смущенно хихикнул. — Наверное, вы сочтете, что я веду себя глупо, точно школьник… Но я всего лишь хотел… Хотел попросить вас… Короче, я хотел пригласить вас на свидание!

— На свидание… — тупо повторила я. И тут же поняла, что мое откровенное изумление его задело. — Нет-нет, я не имею ничего против свиданий, — пролепетала я. — Просто… все это так неожиданно.

— Потому что я священник?

— Ну… да, именно поэтому.

Обри Скотт испустил сокрушенный вздох и уже открыл рот, явно собираясь разразиться обиженной тирадой.

— Нет-нет! — умоляюще вскинула я руки. — Если вы намерены сказать «священник — тоже человек», в этом нет ни малейшей необходимости! Я прекрасно это понимаю! Просто сегодня, после пережитого шока, мои умственные способности несколько притупились. Разумеется, я готова встретиться с вами.

Стоит мне хоть немного уязвить чьи-нибудь чувства, я готова на все, лишь бы загладить свою оплошность. Такой уж у меня характер.

— Насколько я понимаю, в данный момент… вы ничем не связаны? — осторожно осведомился Обри Скотт.

«Любопытно, на свидание он тоже явится в черном костюме и жестком белом воротничке?» — мысленно задалась я вопросом.

— Если вы хотите знать, есть ли у меня бойфренд, то вынуждена признать, что такового в наличии не имеется. Несколько месяцев назад я присутствовала на свадьбе своего последнего бойфренда.

Обри Скотт широко улыбнулся, в его больших серых глазах заплясали веселые искорки. Священник тоже может быть симпатичным парнем, решила я.

— Куда бы вы хотели пойти? — спросил он. — Может быть, в кино?

Я так давно не была на свиданиях, что уже забыла, куда принято ходить в таких случаях. Любая перспектива представлялась мне заманчивой.

— Отлично, — кивнула я.

— Надеюсь, после кино вы не откажетесь поужинать со мной?

— Не откажусь. Когда?

— Завтра вечером.

— Договорились. Если пойти на три фильма сразу, то сеанс обычно начинается в пять. Вы хотите посмотреть какой-нибудь определенный фильм?

— Пожалуй, нет. Я не слишком большой знаток по части кино.

Про себя я выразила надежду, что хотя бы один из трех фильмов, которые нам предстоит увидеть, окажется более или менее сносным. Впрочем, шанс на то, что все три будут жуткой ерундой, достаточно велик. С этим надо смириться.

— Договорились, — повторила я. — Да, вот еще что. Если вы собираетесь угостить меня ужином, я заплачу за билеты в кино. Возражения не принимаются.