– Но вы сказали, что она не сможет совмещать заботу о доме с воспитанием ребенка.

– Я знаю, что она с радостью взялась бы за это дело. Однако мне известно также, что уже очень скоро она бы сама завела разговор о необходимости найма профессиональной няни.

Дженна подумала, что все складывается неплохо, и перевела дыхание.

– Давно вы здесь живете?

– С тех пор как мне исполнилось одиннадцать. Родители приобрели этот дом, и он был настоящей развалюхой, но вот земельный участок действительно прекрасен. Как только бизнес пошел в гору, мы слегка перестроили здание, добавили несколько комнат. – Лиам окинул дом взглядом, словно видел старого друга. – Пять лет назад, когда родители решили отойти от дел, я купил им удобную квартиру в городе, а сам остался здесь.

Следом за ним Дженна обвела глазами изысканный интерьер.

– Трудно представить, что когда-то этот дом был развалюхой.

– Старые комнаты теперь служат для хозяйственных нужд. Пойдемте посмотрим, какие из спален можно превратить в детские.

– Вы хотите, чтобы у каждого ребенка была своя детская?

Лиам положил на стол ключи и солнцезащитные очки, удобнее перехватил кресло с маленькой Бонни.

– Если мы поселим девочек в одной комнате, Бонни станет будить Меган по ночам своим плачем. Нам придется успокаивать двоих детей.

– Нет, это прекрасно, просто я не знала, сколько у вас места. Я думала, что Мег будет спать в моей комнате.

– Вперед, за мной. – Лиам поднялся на второй этаж, Дженна поспешила за ним вверх по лестнице. – Это главное крыло, где располагаются спальни. Вот моя комната.

Лиам распахнул широкую дверь, и Дженна смогла увидеть просторную комнату с панорамными окнами и потрясающим видом. Мебель была сделана из темного дерева, а одна из стен выкрашена в приятный зеленый цвет.

Затем он прошел дальше по коридору.

– Смотрите, здесь еще три спальни. Если вы займете эту, то детская Мег будет рядом, а я буду неподалеку от детской Бонни.

Комната, которая предназначалась Дженне, была выдержана в оттенках лаванды и спелого овса. Там стояла просторная кровать с большим деревянным комодом в изножье. На стене висели небольшие фотографии ирисов. Комната, безусловно, была очень красивой, но не соответствовала вкусу Дженны.

Она коснулась рукой шелкового покрывала:

– Вы сами выбирали такую цветовую гамму?

– Нет, ремонтом занималась моя мама. Родители затеяли его перед тем, как выехать из дома.

В комнате Мег все было зеленым и розовым, а на стенах висели фотографии цветов, на этот раз нежно-розовых тюльпанов.

– Здесь прекрасно поместятся столик для пеленания и кроватка.

– Отлично, можно подвинуть кровать, если нужно.

– А кто связал это покрывало? – Дженна не могла отвести взгляда от покрывала, уютно укутавшего кровать.

– Мама. – Лиам улыбнулся. – У каждого из нас дома лежит по парочке таких покрывал.

– А кто сделал эти фотографии?

Дженне особенно понравились тюльпаны.

– Они мои. Я часто фотографирую цветы в парниках для отчета. Как видите, некоторые матери нравятся.

Он рассказывал о фотографиях будничным тоном, ведь казалось бы, обычное дело – снимать цветы в парниках. Однако Дженна была потрясена тем, как профессионально был выставлен свет и выбран ракурс на его снимках. Но вслух не решилась это отметить.

Комната, которая располагалась рядом со спальней Лиама, была оформлена в темных тонах. Мебель была сделана из мореного дуба. Лиам понимающе вздохнул.

– Нужно ее перекрасить. Темновато.

– Точно. Есть какие-нибудь идеи относительно цвета?

– Оставлю этот выбор за вами. – Он рассеянно посмотрел в окно. – Я оформлю вам кредитную карту, которой можно будет расплачиваться за покупки и ремонт. Но если в вашем списке окажется то, что будет необходимо Бонни постоянно вроде детского питания или подгузников, сообщите об этом Катерине.

– Хорошо.

Бонни вдруг начала двигаться, и несколько мгновений Лиам выглядел по-настоящему испуганным.

– Хотите, я возьму ее?

– Да, думаю, что так будет лучше.

Дженна с нежностью провела по детской головке.

– У Бонни ваши волосы. Когда родилась Мег, мне казалось, что у нее совсем не было волос.

Лиам едва заметно улыбнулся:

– Именно поэтому я и признал в Бонни свою дочь, когда мне принесли ее. – Затем, нахмурившись, он добавил: – Послушайте, я знаю, что мы только что приехали, но мне просто необходимо на время отлучиться в парники. Я не планировал устраивать себе выходной, и мне нужно произвести некоторые замеры.

– Никаких проблем, возвращайтесь к делам, я справлюсь.

Дженне показалось, что не прошло и пары часов, как к дому подъехал фирменный грузовичок с блестящей эмблемой компании доставки грузов населению на кузове. По всей видимости, Лиаму удалось найти фирму, которая смогла выполнить заказ день в день.

Двое молодых людей выпрыгнули из машины. Пристроив дочь на бедре, Дженна принялась давать им указания. В это время Бонни спала в комнате Лиама. Дженна решила не беспокоить ребенка, пока рабочие будут обставлять детские.

– У нас заказ для Лиама Хоука.

– Мы ждали вас, спасибо, что приехали так быстро.

– Оперативность – одно из преимуществ нашей фирмы.

Затем мужчины принялись за разгрузку. Дженна указала им путь в комнату Бонни.

Бонни повезло, что о ней так заботятся с первых дней ее жизни. Эта девочка никогда не будет ни в чем нуждаться. Хотя Дженне было жаль, что вещи младенца, пеленки и распашонки доставляются чужими людьми. Никто не выбирал их с нежностью и заботой, как сделала бы это ее родная мать или родственники.

Хотя… Наверняка ее мама уже купила своему будущему ребенку все эти вещи. Мать Бонни готовилась, выбирала самые мягкие простыни и самую изящную кроватку. У Дженны защипало в глазах.

– Ну вот и все. – Рабочий появился перед ней словно из ниоткуда. – Мистер Хоук уже оплатил заказ, но мне нужно, чтобы вы расписались в получении.

– Спасибо.

Дженна чуть замешкалась, прежде чем расписаться на бланке. Да, теперь ее имя Дженна Петерс. Она сама выбрала его для себя более года назад, когда же она привыкнет к нему?

Но, уже расписываясь вымышленным именем, она поняла, что навсегда останется Дженсин Ларсен, что бы ни случилось. Дженсин Ларсен, принцессой, пятой дочерью правящей королевы Ларсландии. Она была безупречной, идеалом для подражания, пока в двадцать три года не совершила ошибку, стоившую ей всего.

Она забеременела вне брака.