того нелюдя, так что за ней должок. Анна улыбается. Смерть стучит пальцем по другому имени, тоже записанному карандашом. Угрожающая пометочка, которая предсказывает окончание чьей-то жизни. Анна читает.

Ярослав Громов. Дата. Двадцать семь лет. Смерть может забрать его через три недели, всего через несколько дней после Анны.

“Видишь? Долго он тоже не протянет”.

— А я-то тут при чем? — хмурится Анна.

“Сердце. Верни ему сердце”.

Жнец склоняет голову набок. Анна готова поклясться, что он у нее в голове, перебирает каждую извилинку, ищет, куда помещается ее дар. Кажется, собиратель душ удивлен.

“Как здесь помещается столь много, а остается столь мало?”

Жнец смеется. Анна хочет ответить, но он пропадет. За ее спиной слышен плеск, стон, ругань. Когда она оборачивается, незнакомец уже перемахивает через перила. Он замирает на дорожке. Анна понимает, что зря назвала его парнем. Ярослав на голову выше ее, если не больше, а разворот плеч внушает уважение. В темноте не разглядеть его черт. Все закончилось. Все хорошо.

Мужчина втянул воздух, настороженно оглянулся и потер подбородок. Ничего. На улице пусто, мало кто гуляет ночью вдоль реки. А если и гуляет, то выбирает места, где побольше фонарей и поближе к дороге.

Ярослав уходит. Анна остается одна у темной густой воды, похожей на гуашь.

Волны плещутся о бетон. Анна не знает, что пытается сказать ей река, и не хочет слушать. Она идет прочь. У нее сегодня еще остались дела: надо узнать, как вернуть себе жизнь. Когда жнец обещает зайти в гости через недельку-другую, невольно возникает желание подготовится к этому получше. И Анна идет в единственное место, где можно было бы найти подсказки — к Арсению. Что за ритуал он провел? Если душа вышла из тела, сможет ли она вернуться, допустим, не в свое? Анна могла бы задать эти вопросы штуке в своей голове, но одна мысль об этом причиняет боль. Очевидно, ничего в этой жизни не достается просто так.

Глава 3. Книга Теней

Город сплетал судьбы людей. Ему нравилось превращать ровные линии жизни в причудливую паутину связей. Дружба, любовь, вражда — город не знал, к чему приведет его игра. Он, будто несмышленый котенок, запутывал клубок все туже.

Анна бежала к Цветочной улице, надеясь успеть до рассвета отыскать все необходимое. Ее терзали сомнения. Возможно, полицейские уже обыскивают дом, увозят ценные улики, тела… Если это так, Анна останется ни с чем.

Тело. Как можно найти его? Анну коробило от одной мысли о том, что придется сделать кого-то одержимым, чтобы выжить самой. Судьба жестока к ней, но это вовсе не повод делать подобное с другим человеком. Анна заглядывала в лица прохожих, надеясь найти хоть какую-то подсказку. Может, ей хватит и одной тонкой ниточки, как Диане.

Хотелось верить, что ее проблема разрешится как-нибудь сама. Например, приедет полиция, соберет ее, сошьет в морге патологоанатом и — бац! — Анна уже жива. Конечно, вся серая, грязная, похожая на монстра Франкенштейна, но сама своя.

То были наивные надежды юной первокурсницы, не способной трезво оценить обстановку. Анне не хватало опыта в мистических делах, а загруженный под завязку знаниями мозг тут же убирал большую часть новой информации в дальний ящик, чтобы всё не смешалось. Сверхъестественное населяло город, точнее, определенные его части. Их отличали от основных людских районов всполохи магии и едва заметные символы на столбах. Прямо среди объявлений красовались небольшие надписи, вроде “ВЗ” или “ОК”. Анна давно их видела, но ей и в голову не приходило, что это может что-то значить. На Цветочной она обнаружила бордовые буквы ВЕД. Видимо, так нелюди отмечали свои ареалы обитания.

Домик с номером «33» выглядел так же, как его запомнила Анна. Приоткрытая дверь, темные окна, занавешенные шторами, россыпь цветов в саду. И пахло на улице приторно, тяжело, гнилостно, совсем как в тот раз. Анна перешла по перекинутым мосткам к дому, с тревогой осмотрелась и нырнула в темное нутро колдовского жилища. Щелкнув выключателем, она зажгла гирлянду лампочек на потолке.

В доме явно кто-то побывал после нее, вероятно, та самая старушка, которой Арсений поставлял пальцы и… другое. Анне даже думать об этом не хотелось. Она зашла в главную комнату, где проходил ритуал. Удивительно, но сюда Магда не смогла заглянуть. Анна догадалась, что руны на двери и огромные булавки защитили имущество Арсения от непрошенных гостей. К своим сокровищам колдун относился более чем серьезно. Комната осталась нетронутой. Анна передернулась, заметив на полу тряпку с ржавыми пятнами и ленточку, которая успешно защищала Арсения от щупалец дыма. На столе покоилась чаша, уже потерявшая весь свой блеск и лоск. Теперь она больше напоминала нарытую в огороде креманку, которую бабуля решила использовать как кормушку, да так и забыла про нее на пару лет.

Анна улыбнулась и погладила бочок пустой чаши. Пожалуй, с ней было связано единственное приятное воспоминание за тот день. Он истёк не так давно, а у Анны уже накопилась куча историй, которых не стоит рассказывать простым людям. Разве что ночью, у костра, хорошенько подвыпив для храбрости. Анна вздохнула. По ее призрачному лицу прокатилась легкая рябь, когда девушка заметила на столе блокнот. Первой ее реакцией стало желание швырнуть книжонку куда подальше. Однако, в таком положении она не могла разбрасываться информацией. Анна сунула блокнот к себе под мышку, хмыкнула, представив, как выглядит со стороны парящая в воздухе книженция, и отправилась осматривать дом.

Скелеты и кристаллы ей не пригодились. На полках стояли какие-то “Некрономиконы” и книги с сатанинскими символами, хотя ежу было понятно, что это всего лишь написанные подростками размышления на тему сверхъестественного. Анна готова была поспорить, что тот самый араб вряд ли вообще публиковался в России, да и церковь не допустила бы подобной ереси в своей вотчине.

Следующей осмотру подверглась кухня. Там стояло сразу две морозилки, в которые Анна даже не рискнула заглянуть, а шкафы ломились от странных порошков, связок трав и косичек грибов. Само собой, Арсений хранил там лишь поваренную книгу и какие-то записи по зельеварению — как она поняла. Пришлось идти дальше. В спальне Анну ждал неприятный сюрприз.

Это была не мужская комната.