Не связался ли Натан со шпионажем?

Анаис поежилась. Утренний ветер заползал под куртку, пальцы начинали стынуть. Приближалась середина месяца септора, а с ней и конец лета…

— Чаю?

Она вздрогнула и обернулась. Ну конечно — парень-сосед. В руках у него было два картонных стаканчика, исходивших фруктовым паром. Анаис заинтересованно потянула носом.

— Тебе с лимоном или с облепихой?

— А если никакого? — поддразнила она.

— Значит, мне больше достанется, — фыркнул сосед.

— Тогда с облепихой, — сказала Анаис и блаженно сжала в ладонях стакан, чувствуя, как по рукам разливается тепло. — Спасибо.

— Не за что. Кстати, я Ларс.

— Анаис.

Корабль снова лязгнул, зарокотал, всколыхнулся всем корпусом, так что пришлось ухватиться за перила — и отделился от пристани. Хлестнул холодный ветер, неся редкую морось. Станция медленно проплыла мимо и осталась позади: сияющие окна, широкие причалы и оглушительный гул голосов.

Вкус чая показался божественным. На дне стакана виднелись ягоды облепихи, сочная мякоть и немного меда. Анаис обжигалась, но не могла оторваться, пока не выпила половину.

— Теперь ни одной остановки до самой конечной… — сказал Ларс и умолк, точно опасался говорить, что ждет его там, в Ви-Саате. Анаис покосилась на него.

— И по какому делу вы… ты туда?

— «Вы»? — понимающе усмехнулся Ларс. — Что, из этих?

Спрашивал он не презрительно. Скорее деловито, будто просто пытался определить, с кем общается: с человеком из своей среды или из чужой. Анаис не знала, к какой среде принадлежал он сам, но догадывалась, что явно из простонародья.

— А если из этих, то что? — улыбнулась она краешком губ. — Будем кривиться на проклятых аристократов?

— С аристократами — с ними деликатность нужна, — хмыкнул собеседник. — Я бы тогда… поласковее.

Отчего-то прозвучало это на грани непристойности. Но Анаис не смутилась, как раньше. Разговор ее забавлял.

— Я уже не аристократка. Если разобраться, я покойница… Не обращай внимания. Я хочу начать новую жизнь, — сказала она. Ларс отсалютовал стаканом чая в ответ.

— Новая жизнь покойницы. Интересно. Звучит оптимистично, — заявил он. — Сама-то куда летишь? И откуда?

Вопрос «откуда?» мог показаться странным, но Анаис понимала, что за ним кроется. Из какой жизни выпала новоявленная покойница, что у нее позади, что гонит ее прочь от былого? Впрочем, откровенничать она не собиралась. А в заметке, как добираться до Академии, ничего не говорилось о том, можно ли рассказывать, куда направляешься.

— В чужой город из родного предместья, — уклончиво ответила она. — Вообще-то я первая спросила!

— Таинственная незнакомка, — развеселился Ларс. — Ну, у меня все не так загадочно. Ушел из семьи, четыре года прослужил на границе с Фараццой. Теперь лечу… — он задумался, закусив губу, — да, пожалуй, к новой жизни. Тебе не кажется, что мы направляемся в одно и то же место?

— Может быть, — усмехнулась Анаис. — Приземлимся — увидим. А как понимать «ушел из семьи»? Бросил жену с детьми, что ли?

— Нет. Просто у меня, хм… много родственников, у которых было свое представление о том, чем я должен заниматься.

— Ты что, вещи в салоне оставил? — вдруг спохватилась она. — Иди и забери, украдут же!

— У меня-то? Не украдут, — Ларс странно улыбнулся.

Анаис допила последние сладкие капли со дна и с сожалением отправила пустой стакан в урну. Уже совсем рассвело. Пароход плыл по воздуху над рыжеватыми полями, с которых еще не собрали урожай. На горизонте бесконечные поля и редкие домики фермеров сменялись пестрой кашей городских окраин.

Внезапно налетел порыв ветра, и морось превратилась в ливень, окатив с головы до ног. Анаис непроизвольно зажмурилась, еще успев увидеть, как сверху стремительно опускается нечто огромное, черно-серое… а когда открыла глаза, оно уже было вокруг.

Реальность точно сложилась складками, наползающими друг на друга. Ноги чувствовали доски палубы — и палуба была прямо перед глазами, издевательски вырастая из настила. Разум осознавал, где небо, а где земля, и сила притяжения не исчезла. Но у Анаис резко закружилась голова, и пространство утратило ориентиры. Она слепо взмахнула руками, пытаясь за что-то ухватиться, нашарила столбик бортового ограждения и поняла, что он словно стал выше, толще и сделан не из металла, а из дерева.

Головокружение появилось ниоткуда и улетучилось в никуда. Она стояла на палубе и держалась за борт.

Резной деревянный фальшборт чужого корабля.

Где-то за спиной выругался Ларс. И хотя он явно понимал не больше ее, Анаис на миг стало легче оттого, что она попала в эту дикую ситуацию не одна.

Она подняла голову — и вновь ощутила прилив дурноты. Пассажирский пароход нависал над макушкой кверху дном. А днище и киль его парадоксальным образом маячили внизу, стоило выглянуть за ограждение. Анаис пискнула и зажмурилась, слабо надеясь, что марь уйдет. Не может ведь такого быть, в самом деле!

А к ней уже направлялись какие-то незнакомцы.

Она панически озиралась. Куда бежать? Чего они хотят? Что вообще происходит, может, это все галлюцинация, и можно не беспокоиться? Но эти люди не были похожи на галлюцинацию. Сверху, с палубы парохода, доносились испуганные крики — пассажиры тоже видели чужой корабль.

Вдруг Ларс схватил ее за руку.

— Эй! Ты собираешься просто им сдаться?

— А есть предложения получше?

Незнакомцы обступали все теснее. Анаис непроизвольно попятилась к фальшборту. Двигались они медленно, как-то заторможенно, а слишком яркая и пестрая одежда наводила на мысли о сперавийцах. О плохо замаскированных сперавийцах… или не заботящихся о маскировке.

— Есть. Прыгаем, — скомандовал Ларс и перекинул ногу через ограждение, нетерпеливо оглядываясь на Анаис.

— На днище?!

Раздумывать не оставалось времени. Высота казалась не такой уж и большой. Но если они приземлятся на днище… не перевернулся же пароход вверх ногами, значит, это иллюзия, и тогда…

Анаис отшатнулась от ближайшего незнакомца, который уже собирался ее схватить, и перемахнула через борт.

Уже в полете она додумала паническую мысль. Если днище висит в прежнем положении, на него вообще нельзя приземлиться. Она сейчас полетит на землю!

Из горла вырвался запоздалый писк. А потом ступни коснулись пола.

Анаис рухнула на колени… и поняла, что не падает. Она сидела на палубе парохода. Сердце колотилось, как безумное, так, что темнело в глазах. Кругом собиралась толпа. Рядом тяжело дышал Ларс.

В бесконечной дали хлопнула дверь. Шагов было не слышно, пока мужчина не подошел к самому борту, и люди почтительно расступились.