– Эта штука недостаточно уродлива для того, чтобы быть его головой, – заметила Эшли.

Я набрал немного папье-маше из тазика и начал облеплять им свою руку.

– А я хочу сделать модель самого себя в натуральную величину. Что ты об этом думаешь?

– Неплохая мысль.

Эшли взяла немного массы из тазика и положила ее на мою руку.

– Вот так будет лучше.

– Эй! – запротестовал я, взял кисточку и нарисовал красные кружочки на щеках ее маски.

– Ты хочешь, чтобы щеки были румяными? Сейчас и я сделаю то же самое!

Эшли окунула кисточку в красную краску. И прежде чем я успел остановить ее, она нарисовала красные круги на моих щеках.

– Ну ладно, ты сама напросилась, – сказал я и потянулся за зеленой краской.

– Не надо! – воскликнула Эшли, увидев, что я собираюсь сделать, и схватила меня за руку.

Я отдернул ее, но, кажется, сделал это чересчур резко. Ух!

Я задел рукой ряд баночек с краской. Они упали со стола и разлетелись по полу.

Все, кроме желтой краски. Она полетела на стол Сета, прямо на его модель вулкана.

Мы с Эшли в ужасе смотрели друг на друга. В классе воцарилась мертвая тишина. А потом все разом заговорили.

– Ну, ты попал в историю! – прорычал Сет. Он сжал правую руку в кулак и посмотрел на меня.

– Беги, Монти, – посоветовал кто-то.

К нам уже спешила мисс Браун. Она подошла и укоризненно посмотрела на нас.

– Посмотрите, какой беспорядок вы учинили, – строго сказала она. – И сколько краски пропало!

– Извините, – промямлил я. – Это вышло случайно.

– Да, надеюсь, вы сделали это не намеренно, – все так же строго проговорила она и вздохнула. – Я вызову смотрителя, чтобы он убрал все битое стекло. А пока ходите здесь осторожнее.

Мисс Браун повернулась и, бросив на нас с Эшли еще один сердитый взгляд, добавила:

– А вы задержитесь после уроков и приведите здесь все в порядок. Может быть, это научит вас относиться с уважением к материалам.

Я наклонил голову:

– Да, мэм.

– Эх, у меня футбол после уроков, – пожаловалась Эшли, когда мисс Браун отошла. И, покосившись на меня, упрекнула: – И почему ты такой неловкий!

Это я-то неловкий? Если бы она не схватила меня за руку, я не смахнул бы эту краску на пол. Но я был слишком расстроен, чтобы вступать в спор.

Это всего лишь второй день моей школьной жизни. А я уже дважды попал в неприятную историю.

– Я сожалею, – снова повторил я.

До самого конца урока мы с Эшли работали молча. Эшли взяла новую краску и раскрашивала ею маску. А я пытался сделать из папье-маше аллигатора, но у меня получилась какая-то сосиска с лапами.

Как только кончился последний урок, я направился в кабинет для занятий художественным творчеством. Открыл дверь и застыл в ужасе.

Весь пол, мебель и даже окна сверкали радужными разводами краски. Стол учителя был заляпан массой папье-маше. Бумага для рисования извлечена из шкафа и изорвана на мелкие кусочки, словно конфетти.

Казалось, будто кто-то изуродовал все модели из папье-маше бейсбольной битой. Я посмотрел на вулкан, который делал Сет. Он был полностью разрушен. Как и мой аллигатор. Как и все вокруг.

Эшли стояла посередине всего этого хаоса. Я шагнул в комнату.

– Эй, что здесь происходит? – недоуменно спросил я.

Эшли повернулась ко мне. У нее в глазах стояли слезы.

– Отойди от меня! – крикнула она. – Ты сумасшедший!

– Почему ты… – смущенно начал я.

– Я все видела! – вскричала Эшли. – Я видела тебя, Монти! Зачем ты все это сделал?

– Я? – В полном недоумении я уставился на Эшли. – О чем ты говоришь?

– Это ты разгромил класс! – кричала Эшли. – Зачем ты сделал такую глупость?

– Но… но я не делал этого, – запротестовал я. – Не делал! Меня даже не было здесь!

– Как ты можешь так говорить? Я видела тебя! – Эшли указала на меня пальцем. – Видела, как ты все это сделал! А потом вылез из окна.

– Неправда! Клянусь, Эшли, ты не права. Это был не я. Я только что пришел из кабинета математики. Я не делал этого.

Эшли вытерла глаза бумажным носовым платком:

– Ты хочешь сказать, что я все это натворила?

– Нет! Я знаю, что ты не могла такое сделать. Но и я тоже не виноват. Клянусь!

– Но я видела тебя!

Я приложил руку ко лбу. Да, на самом деле странно…

Эшли посмотрела мимо меня, на дверь.

– Мисс Браун, – выдохнула она. -Я… хм… Я оглянулся.

– Что здесь происходит? – строго спросила учительница рисования.

Я замер, открыв рот. Эшли смотрела себе под ноги.

– Ну? – настаивала мисс Браун. – Эшли, это твоих рук дело?

– Нет, – ответила Эшли.

– Монти? – спросила мисс Браун.

– Нет! – прокричал я, может быть, слишком громко.

Эшли глубоко вздохнула.

– Я видела, как Монти сделал все это, – пробормотала она.

Учительница рисования шагнула ко мне и покачала головой.

– Эшли, ты можешь уйти. Монти, а ты пойдешь со мной в кабинет директора. Немедленно. Идем!

– Миссис Уильяме сейчас примет вас, – объявила секретарша.

Я сглотнул. До этого меня никогда не вызывали к директору. Особенно за то, чего я не делал.

Мисс Браун положила мне руку на плечо и ввела в кабинет миссис Уильяме.

– Боюсь, что у нас неприятность, – доложила она.

Директриса была высокой грузной дамой в сером костюме, с темными, коротко подстриженными волосами. Когда она взглянула на меня, ее строгие глаза сузились.

– А, так это снова ты, – заметила она. – Я не удивлена этим. Только сегодня утром я сказала тебе, что твое поведение не доведет тебя до добра. – Она перевела взгляд на мисс Браун:

– Что он натворил на этот раз?

У меня челюсть отвисла. Потрясенный до глубины души, я молча смотрел на миссис Уильяме.

Этим утром?

Я не был в ее офисе сегодня утром! Я никогда не видел ее раньше! Что происходит?

Мисс Браун начала сердито рассказывать миссис Уильяме о беспорядке в ее кабинете. Я слушал в оцепенении. Что, я схожу с ума?

Неужели я на самом деле разгромил ее кабинет, сам не зная об этом? И неужели меня вызывали в кабинет директрисы сегодня утром? А если это так, то почему я ничего не помню?