* * *

Я, Петька и Сережка сидели за обеденным столом, а тетя Ангелина жарила на плите вкуснейшие оладушки. В дверь постучали.

– Открыто! – крикнула она.

– А у Ирки завелось настоящее привидение, – сообщил возникший на пороге Максим.

– Привидений не бывает, – перебил его Петька и отправил в рот следующий оладушек.

– Ах, как интересно! – всплеснула руками Ангелина Георгиевна.

– Ирина будто бы видела прабабушку, умершую пять лет назад. Призрак бродил по дому, стонал и кряхтел, как и подобает уважающему себя привидению. Кстати, Зизи, Ирина очень просила тебя зайти.

– Ладненько.

– Ира была очень груба с бедной старушкой, – заметила Сережкина тетя и вылила на сковородку очередную порцию теста. – Присаживайся к столу, Максим.

Поев, мальчишки отправились на пристань, а мне пришлось идти в гости к Ирине. Потерпевшая отсиживалась в затемненной комнате ветхого частного домишки, скрывая от общественности перемазанное зеленкой лицо. Если говорить с предельной откровенностью, Ирку никак нельзя было назвать топ-моделью, но она почему-то считала себя первой красавицей и очень переживала из-за царапин.

– Ах, Зизи, я так расстроилась, что места себе не находила. Еле-еле заснула. Вдруг меня будто подбросило. Просыпаюсь – луна в окно светит, кругом тихо-тихо и как-то нехорошо, тревожно. Тут половицы над головой заскрипели – скрип-скрип, скрип-скрип. Я, как лунатик, поднялась в мансарду. Там оно и ждало – в смысле она, прабабка. Вся прозрачная, через нее мебель видно, но как живая. Увидела меня и строго так спрашивает: «Где мой ридикюль?»

– Что-что?

– Она так сумочку с побрякушками называла. Ты этой истории не знаешь. Когда я была маленькой, то просто балдела от ее безделушек, такими они казались яркими, необыкновенными. А бабка вредничала, даже дома не давала их носить. Я ей однажды брякнула: «Вот когда ты умрешь, они все равно мне достанутся!» Она в ответ: «Я их велю с собой похоронить!» И правда, так маме и сказала. Но ее слова всерьез не приняли, считали – бабуля слегка выжила из ума. Короче, когда бабка умерла, я медлить не стала…

– И что же?

– Призрак говорит: «Верни мне мои украшения, а то пожалеешь». Легко сказать! Я их все растеряла, раздарила, поломала. До вчерашнего дня у меня хотя бы зеркальце прабабкино оставалось, так оно разбилось. Впрочем, об этом ты уже знаешь.

– Вот что я тебе скажу, подруга… – Я замолчала, выдерживая многозначительную паузу. – Перед нами типичный пример особого лунатического сна. Им страдают лица среднего и старшего школьного возраста, перетрудившиеся во время учебного года.

– Я не перетрудилась.

– Неважно. Сегодня ночью мне приснился сходный кошмар, и я была уверена, что все это происходит на самом деле.

Сколько я ее ни убеждала, Ирина настаивала на своем. Она едва не плакала:

– Пойми, Зизи, моя прабабка была очень злой, все время за косу дергала, ругалась. Она меня никогда не простит. Призрак придет сегодня ночью. Не веришь – посмотри сама. Пожалуйста. Ты же умная и сообразительная, всегда знаешь, как поступить.

Насчет сообразительности Ирка верно заметила, и, подумав, я согласилась. Было решено: около полуночи Ирина откроет окно, и мне останется только тихонечко прошмыгнуть в дом и пронаблюдать за тем, что там происходит.

* * *

Так все и получилось. Путешествие из окошка в окошко прошло успешно, и, никем не замеченная, я проникла в Иркино жилище. В соответствии с моим планом действия, Ирина выполняла роль приманки – она стояла посреди мансарды, с тоской во взоре, ожидая прихода призрака. Вообще-то мне предстояло следить за происходящим, но сидение за пыльной портьерой навевало непреодолимый сон, и вместо наблюдений я героически, минута за минутой боролась с дремотой.

Как и прошлой ночью, все началось с протяжного вибрирующего звука. Это позволяло предположить, что меня все же одолел сон. В комнате все выглядело по-прежнему – никаких перемен, никаких странностей. Если это и было сновидение, то очень достоверное, неотличимое от яви. Пока я раздумывала о степени реальности происходящего, из воздуха возникла полупрозрачная человеческая фигура. Традиционную униформу призраков – саван – заменяли цветастый халат, сбившиеся в гармошку чулки и стоптанные шлепанцы. Седые волосы привидения были стянуты узлом, и в лунном свете поблескивали скреплявшие их шпильки. Призрак поражал своей фотографически точной достоверностью. В воздухе парила самая обычная, ничем не примечательная старуха. Впрочем… Присмотревшись повнимательней, я заметила, что сквозь нормальные человеческие черты просвечивает оскал злобного существа, явно не принадлежащего к нашему миру. Пожалуй, безобидный на первый взгляд призрак оказался пострашнее вчерашних мумий. Оставалось только сочувствовать бедной, перепуганной до полусмерти Ирине.

– Завтра третья ночь, последняя… – Бесплотное существо не разжимало губ, но шелестящий голос отчетливо звучал в мозгу. – Верни то, что принадлежало мне и никогда не было твоим! Верни мне мои вещи или я заберу твою душу!

– Бабушка, миленькая, – всхлипывала Ирка. – Я больше не буду…

Не обращая внимания на Иркины слова, призрак повернулся к ней спиной, и случайно наши взгляды встретились. Выражение бездонных, нечеловеческих глаз было зловещим. Видение поплыло ко мне, но, к счастью, начало быстро растворяться в лунном свете.

– Ты видела, видела!

– Да. Если, конечно, это не очередной ночной кошмар. Вполне возможно, Ирина, что ты мне только снишься.

– Я?! Тебе?!! Снюсь?!!

Я даже не успела увернуться – с такой скоростью разгневанная Ирка плеснула в мою физиономию воду из стоявшего на подоконнике графина. Ощущения оказались на редкость достоверны.

– И что ты собираешься делать?

– Не знаю… – Она внезапно громко, по-детски расплакалась.

– Ирка, Ирка, тише! Запомни – безвыходных положений не бывает. Как-нибудь выкрутимся. Что, если набрать побольше ненужных побрякушек и подсунуть их сумасшедшей старухе? Вряд ли она заметит разницу. Я бы тебе свои фенечки отдала, но они слишком продвинутые.

– Но…

– Спокойно, Ирка. Все под контролем. Завтра с утра мы начнем обходить знакомых и собирать ненужную бижутерию. В каждом доме полно сломанных, вышедших из моды безделушек. А пока давай ляжем и как следует выспимся, ладненько?

– Ладненько.

Крадучись, я вышла за дверь и короткими перебежками двинулась к дому. Светало. Было прохладно, и очень хотелось спать…

* * *

Тетя Ангелина пожертвовала в «фонд спасения Ирки» старую латунную брошку и «жемчужные» бусы. Начало было положено, и я задумалась, к кому еще можно обратиться за помощью. Что, если направить свои стопы к Андрею, познакомиться с его родственниками и, главное, – заполучить необходимые Ирине вещички? Точного адреса я не знала и в основном рассчитывала на собственный язык, который, как известно, может завести куда угодно. Восьмая по счету местная жительница, девчонка со спаниелем на поводке, как-то странно хихикнула и указала на утопающий в цветах домик: