– Ты приготовишь дочь к свадьбе. Обещаю, что она будет единственной в моей постели. Но если ты ослушаешься или позволишь еще хоть кому-то коснуться МОЕЙ невесты, я вернусь сюда уже не как гость и жених, а как твой повелитель, и осуществлю свое право брать любую женщину по своему желанию. И тогда она будет моей наложницей столько, сколько захочу. Так что подумай, какую судьбу ты выберешь для своей единственной дочери – быть равной мне, моей женой или стать моей постельной игрушкой? Я получу ее в любом случае.

Раэм, взмахнув своим людям, отправился к лошадям, оставив посреди двора сломленного, рыдающего сильного мужчину.

Уже отъехав достаточно, они услышали стук копыт догонявшей их лошади. Оглянувшись, Раэм увидел ошалело несущегося в их сторону вороного и костер развевающихся волос всадницы. Его воины обнажили мечи.

– Прочь! – взревел Раэм. – Езжайте вперед, я догоню.

– Но, повелитель!

– Прочь! – сверкнул он на них бешеными глазами.

Воины повиновались и поехали вперед. Всадница неслась прямо на него и лишь в последний момент осадила яростно хрипящего, покрытого пеной жеребца, прямо перед конем Раэма.

– Раэм Дараисский! – выкрикнула она звонким голосом, что отдался внутри сладкой болью, и дракон блаженно потянулся к этому звуку.

Ее огненные волосы разметались, синие глаза пылали гневом и дыхание сбилось. Раэм сразу представил ее обнаженную, распростертую под его телом, с глазами, горящими страстью, и задыхающуюся от наслаждения от его ласк.

«Наша!» – взревел дракон, опять бушуя под кожей. – «Возьми сейчас!»

– Я никогда не выйду за тебя замуж! Тебе не заставить меня! – ярилась Кариба.

– Ты ошибаешься, малышка, – Раэм с трудом заставил свой голос звучать спокойно. – Меньше, чем через месяц мы будем стоять в храме перед ликом Светлых богов, а потом ты окажешься в моей постели. И я поступаю очень благородно, давая тебе время подготовиться.

– Я никогда не стану делить с тобой постель по собственной воле!

– Тогда подумай о том, что будет с твоим отцом, когда я приду и разрушу тут все до основания и убью каждого, кого ты знаешь.

– Ты не посмеешь!

Раэм расхохотался.

– Кариба, я хозяин в Дараиссе. Я решаю, кому жить, а кому умереть! Я получаю что хочу! Так что ты станешь моей женой через месяц и будешь ласкова и покорна в постели. А я обещаю, что дам тебе то наслаждение, на которое не способен мальчишка-сосед.

– Еще бы, у него нет опыта, который он получил бы в постелях своих бесконечных наложниц и рабынь!

– Тут ты права. Но отныне весь я буду принадлежать только тебе. Так что поверь, лучшего тебе и желать не надо.

– Мне этого не нужно! И ты мне не нужен! Оставайся со своими шлюхами!

– У тебя больше нет выбора. Я вернусь за тобой, и только посмей сбежать – твой отец расстанется с жизнью.

– Ненавижу тебя! И всегда буду ненавидеть! Тебе никогда не добраться до моей души!

– Ну что же, мне вполне хватит и тела! – Раэм развернул коня и помчался к своим воинам.

Въехав в свой замок, он увидел встречающих его слуг и нескольких высокородных дам, деливших с ним постель в последнее время. Раньше, когда он возвращался с дальней дороги, его жадное до наслаждений тело немедленно отзывалось на присутствие женщин. Он был драконом, и его кровь всегда бурлила от желания. Никогда в его жизни не было женщины, способной надолго задержать на себе его внимание или насытить полностью его дикий темперамент. Его любовницы мирились с этим, зная, что ни одна из них не может в одиночку совладать с его либидо. Раэму никогда не было достаточно, его дракон всегда оставался неудовлетворенным.

Но сейчас, глядя на лица и тела, он испытывал только глухое раздражение, желая увидеть на их месте лишь одну женщину. Огненноволосую драконицу с огромными синими глазами.

– Все дамы должны покинуть мой замок уже до вечера, – сказал он управляющему, даже не спешившись.

– Мой повелитель? – замер тот, пораженный.

– Что из сказанного ты не понял, Калин? Я сказал, что все высокородные гостьи должны покинуть мой замок до наступления ночи. Всех рабынь завтра с утра отправь на рынок. В замке начать приготовления к свадьбе.

– К свадьбе?

– Свадьбе, Калин! Если стал слишком стар, чтобы хорошо слышать мои указания, то я с легкостью заменю тебя.

– Простите, повелитель! – испугался старик. – Я просто поражен!

– Что удивительного в моем желании жениться?

– Ничего, мой господин. Когда состоится свадьба?

– В ближайшее полнолуние.

– Так скоро?

– Я не намерен ждать. И к моменту появления здесь моей жены не должно остаться никаких следов пребывания здесь всех этих женщин. Сожгите все: все тряпки, мебель, даже гобелены со стен!

– Но, мой господин, это же такие деньги!

– Тебя это не касается, старик. Должны остаться лишь голые стены, и моя жена отделает их как захочет. Если вообще соизволит этим заниматься. Да, и нужно нанять толковую женщину, которая будет вести дом, моя жена не будет пока это делать.

– Но, господин, а чем же будет заниматься ваша жена?

– Следовать за мной повсюду и выполнять мои желания, старик. И, думаю, у нее будет мало свободного времени, – самодовольно улыбнулся Раэм.

Он слез с коня и, даже не взглянув в сторону недавних подруг, зашагал в дом.

– Кириш, поднимись в мой кабинет, – бросил он через плечо.

Через пять минут верный соратник стоял перед развалившимся в кресле повелителем.

– Кириш, возьми с собой двух самых надежных и неболтливых воинов и отправляйся назад. У Кориуса Серебряного есть сын – Лаэмин. Так вот, он должен умереть в ближайшее время. Мне все равно, сгинет ли он на охоте, отравится едой или вином, или погибнет в пьяной драке в кабаке.

– Я понял, мой господин.

– Когда закончите, вернетесь в поместье Суфуса Красного и будете жить там, пока я не приеду. Вы не будете сводить глаз с Карибы, его дочери. Если она исчезнет, или ее посмеет коснуться другой мужчина, вы все лишитесь своих голов. Выезжайте немедленно.

– Да, мой господин. Могу я спросить?

– Говори.

– Почему вам было не забрать девицу прямо сегодня, и сейчас вы бы уже могли наслаждаться ее обществом в постели.

– Это не твое дело, Кириш. И не смей называть свою будущую хозяйку девицей. Скоро всем вам предстоит склонить перед ней свои головы. Иди.

– Слушаюсь.

Потянулись дни подготовки к свадьбе и ночи, когда он лежал в собственных покоях в постели, которая станет их общим ложем. В этой постели никогда не было других женщин. Он вытягивался на простынях и представлял, как совсем скоро она будет лежать рядом, каждую ночь, и его дракон ярился и рокотал, изнывая от желания. В темноте перед его горящими от бессонницы глазами вспыхивали картины, заставляющие тело каменеть от вожделения. Да, он был уверен в том, что поначалу она будет холодной, не желая отвечать на его ласки. Но он знал, что за огонь полыхает в крови этой красной драконицы. Он заставит ее кричать и изгибаться. Научит ее всему. Скоро она сама будет ласкать его по ночам. И что-то говорило ему, что ночей им будет мало. Да-а-а! Он заставит ее следовать за ним повсюду и будет обладать ее телом так часто, как захочет. Все ее внимание должно быть направлено только на него. Столько, сколько он этого пожелает. Но тут была проблема: его драконица могла забеременеть, а он не хотел этого пока – ему не нужны сейчас наследники. И дети, с которыми придется делить ее тело и внимание, ему тоже ни к чему. Вероятно, позже, когда он сможет хоть немного утолить эту жажду. Очень часто, доведя себя до края этими мучительными фантазиями, он клял себя за решение ждать так долго. Зачем решил терпеть целый месяц, когда уже сейчас мог врезаться в ее тело, утопая в удовольствии?