«МОЯ! МОЯ!» – кричало само его естество.

«МОЯ!» – отзывалась кровь в каждой клетке истосковавшегося тела.

«МОЯ!» – взрывался мозг, измученный бесконечными днями и ночами ожидания.

А она смотрела, и в ее глазах не было ни тени узнавания, лишь холодное любопытство и легкое замешательство. Как он хотел прямо сейчас рвануться вперед и, убив каждого, кто попытался бы ему помешать, забрать свое, чтобы уже сегодня опять почувствовать ее тело под собой. Сжав до хруста зубы, он заставил себя отступить. Не сейчас. Ждать осталось недолго. Совсем скоро она опять будет биться в сладостных судорогах в его постели, срывая голос раз за разом. А те, кто посмел коснуться тела его женщины, умрут в мучениях.

Спустя два дня он стоял и смотрел, как она с радостным лицом мечется от одной витрины к другой, рассматривая эти жалкие подобия клинков. В этом мире не умели делать настоящее оружие. Сегодня сердце билось уже ровно, размеренными толчками. Скоро, скоро – говорил каждый его удар. И вот, наконец, она решила уединиться. И он, не мешкая, последовал за ней. Она, ни о чем не подозревая, мыла руки и, почувствовав его, подняла глаза. И опять в них нет узнавания. Лишь страх. Но Кариба никогда не боялась его. Нет, она всегда, дерзко глядя в глаза, бросала ему вызов. Что ж, может, это ее новая роль? Ему плевать. Он забирает ее, а разбираться будет позже. Сначала накажет за то, что так долго заставила ждать и искать себя по всем мирам. Да, наказание будет сладким, таким, каким он представлял себе каждую ночь эти пятнадцать лет, изнывая от желания и тоски. Но сегодня все изменится. Он заставит ее вспомнить, каково это, когда тобой обладает сходящий с ума от желания дракон.

Ее тело на плече по-прежнему почти ничего не весило. Но какое же это наслаждение – чувствовать опять ее тепло, проникающее прямо под его кожу даже сквозь их одежду. Никто не посмел остановить его, и он вынес бесчувственную женщину через черный ход. При виде его Кириш сразу завел двигатель огромного черного внедорожника с абсолютно непрозрачными стеклами.

Раэм быстро скользнул внутрь, укладывая жену на колени. Убрал огненные волосы с лица. Вгляделся в любимые черты. Она все та же, хотя в чем-то все же неуловимо изменилась. Он вспомнил, как редко случалось ему видеть ее такой тихой и расслабленной за то короткое время, что они провели вместе. Только когда она засыпала, измотанная его неутомимой страстью. Лишь когда она спала, он не видел ее вызывающего, полного злобы взгляда.

– Как все прошло, повелитель? – спросил Кириш, оглядываясь.

– Как видишь. Моя жена опять со мной.

– Она как-то изменилась.

– Еще раз взглянешь на нее столь пристально, и я не посмотрю, что ты моя правая рука, и убью тебя.

– Прошу прощения, повелитель. Просто… это точно она? Я не чувствую в ней магии дракона.

– Идиот, неужели ты думаешь, что я могу не узнать свою жену? На нее отзывается каждая клетка моего тела. А магии нет, потому что ее выпил без остатка этот мир. Разве сам не чувствуешь, как обессилел за время, проведенное здесь? А ведь на нас защита, и возвращались мы домой часто. А она здесь пятнадцать лет. Ее дракон настолько ослаб, что почти мертв. Доберемся домой, и все вернется на место.

– А если не удастся вернуть ее дракона? Зачем вам ущербная жена?

– Разве я спрашивал твоего мнения? Или этот мир настолько расслабил тебя, что ты считаешь себя вправе задавать мне подобные вопросы?

– Простите, я опять зарвался, повелитель. Просто я считаю, что она должна быть наказана, как любой другой, посмевший предать.

– Любой другой давно был бы мертв. А со своей женой я разберусь сам. Никого из вас это не касается, и вы обязаны по-прежнему склоняться перед ней, как перед своей хозяйкой.

– Да, повелитель. Когда открывается переход?

– Через два дня. Скоро мы будет дома, и в этот раз уже навсегда.

– А если она… хозяйка опять решится на побег?

– Почти уверен, что решится. Кариба никогда не сдается. Только теперь ее ждет сюрприз.

– Вы про тот странный браслет?

– Да. Я отдал за него целое состояние. Он не позволит ей отойти от меня дальше, чем на пару лиг. И я всегда буду знать, где она находится. И снять его могу только я. Так что она может пытаться бежать до тех пор, пока не смирится. Жаль, что его нельзя одеть в этом мире. И это все, кстати, не значит, что мне не должны доносить о каждом ее шаге.

Они подъехали к арендованному особняку. Глухой высоченный кирпичный забор вокруг участка в точности соответствовал их целям. Раэм вытащил из машины все еще бесчувственную жену и понес в дом.

– Сегодня ты свободен, – бросил он через плечо Киришу.

Тот кивнул и сел в машину, явно слыша, как закрывается замок на тяжелой металлической двери коттеджа. На всех окнах были очень толстые решетки, запасные выходы и выход в гараж так же надежно запирались. Они с повелителем тщательно выбирали дом, из которого нельзя убежать. К тому же особняк стоял несколько на отшибе, и даже криков никто не услышит. Все было продумано. Взглянув последний раз на дом, он закрыл и запер за собой ворота. Его ждут удовольствия этого мира. А хозяйку ждет наказание. Повелитель был жесток, и, даже признавая за женщиной факт вины, Кириш не хотел знать, что ее ждет. В любом случае – лучше бы повелитель просто убил ее за измену. Для нее лучше.

Ясмина не торопилась открыть глаза. Из-под ресниц она осмотрела насколько возможно окружающую обстановку. Похоже, она лежит на диване в гостиной незнакомого дома. Интерьер богатый, но не безвкусный. Прямо напротив она могла видеть мощные ноги сидевшего в кресле мужчины. Он сказал что-то на незнакомом языке и нагнулся вперед. Видимо, заметил, что она очнулась. Ясмина открыла глаза и села, глядя прямо на жуткого незнакомца. Он опять что-то сказал рычащим голосом, указывая на нее. Звучало как приказ.

– Я не понимаю вас! – почти крикнула Ясмина.

Ее отчетливо накрыло чувство, испытанное тогда, когда пятнадцать лет назад она очнулась, крича от боли в совершенно незнакомом месте. Вокруг были пугающие люди в белых халатах и масках, свет бил прямо в глаза, тело разрывали страшная боль и невозможность даже шевельнуться. Тогда ей тоже что-то говорили, а она ничего не понимала. Ясмина передернула плечами от этого воспоминания.

– Прекрати ломать эту комедию, Кариба! Я велел тебе снять одежду. Ты не будешь носить тряпки, купленные на деньги другого!

– Эти вещи куплены на деньги моего мужа!

Мгновенно лицо незнакомца оказалось впритык к ее, и она почувствовала, как их дыхания смешались.

– Я – твой единственный муж, – прорычал он ей прямо в губы, – не беси меня! Или я верну Кириша, и мы привезем и выпотрошим этого человечишку прямо у тебя на глазах сегодня. Не хочешь дать ему пожить до завтра?

Такая близость дикого незнакомца и его будоражащий запах свели внутренности Ясмины от страха и… возбуждения. Резкого, жесткого, такого, что рождается не в голове, медленно охватывая пожаром все тело. Нет, это было полностью противоположным, противным ее сознанию, но при этом сильным и настолько неожиданным, что Ясмина, охнув, попыталась отстраниться. Но она была буквально вжата в спинку дивана и сделать этого не могла. А мужчина чуть опустил голову так, как будто собирался поцеловать ее.