- Найти ей куратора? – пренебрежительно поинтересовался Томас, говоря обо мне так, словно я была собачонкой.

Рене поднялся со своего места, вышел из-за стола и подошел к парню. Тот встряхнул пшеничного оттенка курчавыми волосами, втянул голову в плечи. Рене оказался сантиметров на пятнадцать выше своего подчиненного, но отнюдь не это сыграло главную роль и пугало незадачливого Тома больше всего.

- Нет, куратора Анне искать не нужно. Я займусь ее делом лично, - холодно промолвил он.

- Но…

- Лично, - с нажимом повторил Рене, а потом тихо что-то добавил.

Томас, доселе цветущий и довольный жизнью, моментально позеленел.

- Понял вас! – отозвался Том. – Все будет сделано по высшему разряду! Все как прикажете, господин Хранитель! Госпожа Анна? Позвольте вас проводить?

Я с удивлением уставилась на него, но поднялась со своего стула. Конечно, все вокруг становилось еще более загадочным, но работа мне нужна, да и адаптироваться тоже не помешает, а этот паренек, кажется, должен был мне в чем-то помочь?

Удивительно, но он взирал на меня с таким ужасом, словно я тоже была богиней, минуту назад снизошедшей с небес. Я понятия не имела, что могло вызвать у него подобную реакцию, но даже расправила плечи и старалась не показывать, что на самом деле боюсь.

Парень решительно шагал вперед, и я старалась от него не отставать. Он не проронил ни слова, не пытался познакомиться, не спрашивал, кто я такая, и это, пожалуй, было странно, но задавать лишние вопросы я все-таки не стала. Вместо этого шла за ним, пока мы не остановились у чьего-то кабинета.

На двери красовалась небольшая табличка с золотистым отливом. Черные буквы на ней вещали: «Распределение по рабочим местам. Программа адаптации переселенцев между мирами».

Кучерявый паренек, выделенный мне в сопроводители, поспешил открыть передо мной, пропустил вперед, а сам быстренько юркнул следом.

Я практически сразу напоролась на строгий взгляд неизвестной мне женщины. Ей было уже лет пятьдесят, и в целом она выглядела достаточно важно – так, словно выполняла какую-то невероятно сложную работу, которую кроме нее никто потянуть не мог. Полноватая, но не слишком, в очках, она смотрела на меня, поджав губы, и от такого пристального внимания мне стало не по себе.

- Зачем пожаловали? – поинтересовалась она.

- Переселенка это, госпожа Эмилия, - сообщил паренек. – Господин Рене попросил ее привести к вам.

- Сил нет с этими переселенцами, - проворчала женщина. – Тех устрой, тех размести. Квартиру выдай, инструкцию перескажи. А они потом, неблагодарные, еще и жалуются, что мы плохо работаем... Кого ты мне опять привел? – она повернулась к парню, что должен был меня сопровождать. – Куда ее устроить?

Он воровато огляделся, окинул меня выразительным взглядом и, наклонившись, что-то нашептал женщине на ухо. Госпожа Эмилия, еще секунду назад выражавшая ярчайшее неодобрение, внезапно расплылась в фальшивой улыбке.

- Присаживайтесь, моя дорогая, - проворковала она. – Том! Немедленно помоги госпоже Анне присесть.

Откуда только имя узнала?

Том, тот самый кучерявый сопровождающий, не заставил себя долго ждать. Он быстренько отодвинул стул и едва не под руку подвел меня к нему. Я удивленно взглянула на парня, пытаясь отыскать след издевки во взгляде, но он в своей почтительности был совершенно серьезен.

Мне, признаться, стало страшно. Я никак не могла избавиться от мысли, что эти двое задумали некое коварство. Но куда уж хуже! Я до сих пор не могла поверить в то, что попала в параллельный мир, а они хотят сказать, что это еще не все? Что еще мне светит?

- Ну, раз такая почтенная особа оказалась у меня на распределении, - слащаво промолвила госпожа Эмилия, - то как я могу выбрать какую-то недостойную должность?.. Том, были какие-то дополнительные распоряжения от господина Рене?

Парень отрицательно покачал головой.

Я заикнулась было, что Рене просто не успел ничего сказать – его ведь отвлекли важные дела! – но кто б меня слушал. Женщина принялась перебирать документы, но при виде каждого из них недовольно кривилась и отрицательно качала головой.

- Нет, нет, нет, - бормотала она, откладывая один лист бумаги за другим. – Нет! Надо посмотреть из свеженького! О, посмотрите-ка. Еще сегодня утром, буквально несколько часов назад, был выявлен нелегальный швейный цех. Теперь будет служить на пользу государству. И надо же, у него сейчас нет руководителя!

Я нахмурилась. Единственное, что ассоциировалось у меня со словом «швейный цех» - это темное здание, из которого меня увел Рене. Погодите-ка…

- Госпожа Анна, вот мы и подобрали для вас отличную вакансию. Вы возглавите швейный цех и займетесь его легализацией! – радостно уведомила меня Эмилия.

- Что? – выпала в осадок я. – Швейный цех? Легализацией? Но я не умею… Я…

- Кому, как не вам, этим заняться? – с притворной ласковостью проворковала женщина. – Нет-нет, Анна, это я могу доверить только вам. Такая достойная леди!

Я удивленно повернулась к Тому, но он выглядел также: льстиво улыбался и все отводил глаза.

Что здесь, в конце концов, происходит?

Но прежде, чем я успела озвучить этот вопрос, госпожа Эмилия уже успела проштамповать какую-то бумажку и с неподдельно гордым видом всучила ее мне. Я дрожащими руками взяла листок, пробежалась взглядом по его содержимому и побледнела.

Глава швейного цеха! Я! Но ведь я совершенно не знаю, что делать!

- Сегодня вы переночуете в нашем специальном зале для адаптации, чтобы избежать возможных последствий в виде головокружения и тошноты, - гордо отчитался Том. – А завтра утром я провожу вас на работу. Пойдемте! Я провожу вас в восстанавливающий кабинет.

Мне не оставалось ничего, кроме как слепо подчиниться.

Глава третья

Открыв глаза, я долго пыталась понять, где нахожусь. Завтра после работы я шла домой, но у меня дома не было такого слепяще-белого потолка. Где тогда, спрашивается, паук, к которому я так уже привыкла, что не убирала его паутину на моей люстре?

Собственно, не было не только паука, но и самой люстры. Вместо этого нашлось что-то похожее на узкие полоски светодиодных ламп, или как там они назывались. Я никогда особо не разбиралась в оптике, но четко знала, что такого у меня дома не было. Его там просто некуда повесить.

Я перевернулась на бок и узрела какого-то кудрявого паренька. Он стоял с подносом в руках, вытянувшись, словно на плацу перед генералом, и улыбался так, что у меня аж руки зачесались посильнее ему врезать. Лыбился, словно только что узрел схождение богов с небес.