– Мы справимся, Китенок. Ведь теперь мы есть друг у друга, – тихо произношу, поглаживая свой живот.

Кажется, я только что нашла лекарство от болезни под названием «Марк Воскресенский».

Семь месяцев промчались, как один. Джек по-прежнему опекал и оберегал меня, несмотря на огромную загруженность и не обращая внимания на пересуды. Кто-то шептался за спиной и тыкал в меня пальцем, презрительно бросая вслед: «Ну, конечно, она же любовница самого генерального…», кто-то намеками, а нашлись те, кто спросил напрямую, когда нас с Джеком можно будет поздравлять с пополнением. Я игнорировала все эти уколы и делала вид, что их не слышу. Я готовилась к самому главному событию в жизни женщины – рождению малыша. И меня совершенно не волновало, о чем серые мыши шушукаются за моей спиной.

Джек настоятельно требовал, чтобы я оформила отпуск и ушла в декрет раньше. Но каждый раз я отвечала категоричным отказом.

– Пойми, Джек, я не могу. Тогда я не смогу справиться с демонами, что живут в моей голове и ждут удобного момента, чтобы вылезти из темного шкафа на свет.

И это действительно так. Если на работе я просто выполняла все, что от меня требовалось, иногда даже сверхмеры, то ночи превратились в сущий кошмар. Марк стал являться ко мне во сне и укоряюще смотрел. Я каждый раз просыпалась вся в слезах. А потом он мне озвучил причину своей обиды.

– Почему ты молчишь? Ведь я имею право знать…

***

– Что случилось, Кейти? – как-то спросил за обедом Джек. – Ты который день сама не своя. Может, надо позвонить твоему лечащему врачу?

Я в очередной раз закатываю глаза, когда Джек заводит речь о моем состоянии. Да, его опека приятна и похвальна, но иногда мне кажется, что удавка контроля меня задушит, и мне становится тяжело дышать.

– Все в порядке. Я беременна, а не больна. Просто плохо спала. Да и…

– И что? Что тебя беспокоит? Может, я смогу помочь?

Нет, мой хороший. Вряд ли ты сможешь залезть мне в голову и заглушить муки совести.

– Я думаю об отце моего ребенка…

У меня не хватает сил, чтобы продолжить, но друг понимает меня без слов.

– Решать, конечно, тебе, но, если бы я оказался в такой ситуации, я хотел бы знать. Ничего не случится, если ты просто скажешь, что твой мужчина скоро станет отцом. Ты не навязываешь, не заставляешь жениться, а просто ставишь в известность. Если боишься ему звонить, то просто напиши сообщение.

«Мой мужчина»…Боже, мне кажется, что это было так давно, не со мной и в параллельной Вселенной… Сейчас это не мой мужчина точно, как бы не болела душа.

– А это мысль…Спасибо, Джек, за совет, ты мне очень помог.

Весь день я обдумывала, что ему написать. Крутила в голове варианты, подбирала слова. Вернувшись домой, устроившись поудобнее на диване, я все же сломалась. Я не нахожу объяснения своему поступку. Могу лишь себя оправдать тем, что это бзик беременной.

Открываю страницу Марка в инстаграм, смотрю на первое и единственное фото в профиле, и забываю, как дышать.

На фото Марк и Аня на каком-то приеме. Он – в темно-синем костюме, сшитом явно на заказ, она – в платье до колен, что не скрывает ее круглого и большого живота. Оба улыбаются, счастливые, а в глаза бросается рука, что обнимает девушку за талию. Рука, что вот также раньше обнимала меня, даря чувство спокойствия и защищенности, что ласкала, даря незабываемые ощущения. Теперь же эти руки дарят тоже самое другой женщине.

Но и это не самое страшное: на ее безымянном пальце правой руки красуется кольцо с бриллиантом, блеск которого слепит даже через экран телефона. Жена. Аня теперь законная жена Марка, ей он принадлежит целиком и полностью до тех пор, пока смерть их не разлучит. Она, а не я.

Слезы беззвучно катятся по щекам, а сердце рассыпалось на мелкие осколки, что впиваются в меня изнутри, причиняя адскую боль. Боль, от которой нет спасения, нет пятого угла в этом мире, где можно было бы спрятаться от нее. Только что я умерла внутри.

Неосознанно глажу живот, пытаясь утихомирить разбушевавшегося сына. Вот так, Китенок, бывает, что один малыш папе нужнее другого. Он клялся в любви твоей маме, но не прошло и полугода, как женился на той, что раньше меня забеременела. И счастлив. Такие эмоции не сыграешь на публику.

Но апогеем всей этой истории стала подпись: «Мы безумно счастливы и ждем не дождемся рождения нашей малышки!»

Я понимаю, что сама виновата, что не сказала ему о беременности и сбежала, но, судя по фотографии, он даже и не вспоминает обо мне! Марк счастлив с Аней, и они ждут дочку. А его сын никогда не пойдет с родным отцом на рыбалку, не покатается на машине и не спросит совета. Потому что мой бывший мужчина счастлив с Аней…

Неожиданно низ живота пронзает острой болью, заставляя меня согнуться пополам. Я дышу, как учил меня врач, но боль нарастает, и я не могу сдержать крик.

Тянусь за телефоном, чтобы позвонить врачу, и чувствую что-то вязкое между ног. По моим домашним бриджам стремительно расползается кровавое пятно.

Я трясущимися руками набираю номер врача, но новый приступ боли заставляет выронить телефон и упасть на колени. И кромешная темнота забирает в свои объятия…

Сознание возвращается ко мне очень тяжело. Судя по запахам и писку приборов, я в больнице. Вспоминаю дикую боль в животе и огромное пятно крови…И тут же остро ощущаю пустоту. Моего ребенка нет.

Только потом накатывает сильная боль в животе, которая, распространяется по моему телу, как яд, вместе со страхом и паникой. Моего малыша забрали…Где он? Что с ним?!

В горле пересохло, не могу кричать. Но плевать. Сейчас самое главное – найти моего ребенка. Он не мог умереть, его не могли у меня отнять! Я помнила, как он пинался, до того, как я потеряла сознание!

Мое тело напоминает бесформенную массу, оно не слушается меня от слова «совсем», сил нет. Боль затмевает все связные мысли, но я огромным усилием воли отгоняю ее, напоминая, что теперь несу ответственность за сына и просто обязана найти его и убедиться, что он жив и здоров.

С пятой попытки я все же встаю с больничной койки. Руку пронзает острой болью, и только сейчас замечаю, что в нее воткнута капельница. Не задумываясь, выдергиваю иглу и зажимаю вену. Два шага к стене, превозмогая боль. Опираюсь на нее, тяжело дыша и едва не теряя сознание. Но это все мелочи! Я должна идти к сыну! Я должна найти Никиту! Ведь именно так я звала своего малыша, как только узнала, что беременна. Именно об этом мы с Марком мечтали в ту ночь, когда он сделал мне предложение, что назовем нашего сына Никитой, когда он родится.

Очень медленно, шаг за шагом я дошла почти до середины коридора. У меня на это ушло очень много времени, но, кажется, именно его у меня сейчас с лихвой. Я не знала, где лежит мой малыш, но чувствовала, что он где-то рядом. А значит, я просто должна идти и найти его…