Салфетка не помогла. Княжич не устыдился этой слезы. Наверно, даже не заметил ее.

– Говорят, тебя почти сутки не могли оторвать от Ярослава, а одного из безопасников чуть не убил.

– Да… Был не в себе. Когда истощился окончательно, меня коконом скрутили Мария с Эрикой и уволокли. Я даже кремацию пропустил.

Вероника прижала пальцы к виску.

– Все же – кто это был? Точно не древний. Сам Род? Клятвопреступников, нарушивших присягу, он без затей сжигает или разрывает на куски. Значит, в нижнем мире существует могущественная субстанция, о которой практически никто ничего не знает. Смертельно опасная, а сведения о ней явно послужили одной из причин двойного убийства. Теперь скажи – почему ты больше цеплялся за отца, татарчонок? И почему за помощью в перезахоронении наверху обратился именно ко мне?

Он вздохнул.

– На первый вопрос сам не знаю ответа. Маму безумно жалко. А без него стало… как совсем ничего не стало. Прости за косноязычие, не могу иначе сказать. К вам же обратился из-за его завещания.

– Вот как? Завещание было?

– Ну да. Адресованное многим. Что он моему брату оставил и другим – не читал. А так завещал захоронить урны на Новодевичьем, где-то здесь его мама Ярослава Милославская, под другой фамилией. И к вам обратиться. Написал, что вы – особенная. И у вас были особенные отношения.

– Вот когда вспомнил… Что же он мне ничего не презентовал?

– Не совсем. Вот цифровой код от банковского хранилища.

Богуслав даже не стал объяснять, почему не передал его раньше. Недосуг оказалось.

Вероника задумалась надолго.

– Выходит, он ждал э-э… того события, не боялся его и направил тебя ко мне.

– Да.

– Ты – наполовину часть его. Но вторая половина от женщины, ради которой он меня бросил. Логически я не должна тебя принять.

Безусые еще губы тронула грустная усмешка.

– Папа говорил, что женщины не бывают логичными.

– Все же, зачем он это сделал? Сам был вынужден уйти и прислал тебя взамен? Через столько лет! Мужчины еще менее подвержены логике. – Она опорожнила до конца свой бокал и отставила в сторону. – Плевать!

Она придвинулась ближе, взяла его руку в свои ладони.

– Сын Артема-Ярослава, совсем мальчик. Абсолютно один, несмотря на княжеское окружение. Что же ты хочешь сам?

Богуслав сглотнул тягучую слюну от крепкого напитка, который неожиданно дал в голову.

– Не быть одному…

– Тогда иди ко мне!

В дальнейшее он с трудом мог поверить. Невероятно изящная рука нежно провела по его подбородку и щеке. Едва контролируя себя, он вцепился в ее ладонь и начал целовать, словно лакая воду после дня иссушающей жары.

– Тише! Дай губы…

Вероника охватила его затылок, чуть клюнула своими губами, будто дразня, потом прижалась и пустила в ход язык.

Богуслав чуть не потерял чувств от восторга. Он каким-то краем сознания уловил, что Вероника стала на колени, охватив его бедра своими и не переставая целовать, легко обнимая ладонями за лицо. Руки юноши зажили отдельно, скользнув под разрез халата, нащупав там упругое и упоительное. Поясок соскочил, халатик распахнулся, показывая кружева над двумя полушариями рая. Женщина выгнулась, губы Богуслава соскользнули и уткнулись в ароматную ложбинку. Он пытался делать то, чему наставляли его придворные учительницы, ухватился за ауру женщины, пытаясь почувствовать, что ей самой приятно, но не преуспел. Она, опытная и сильная, сама повела его в чарующую бездну, из которой нет выхода и искать его не хочется.

Княжич встал, легко удерживая на руках почти невесомое женское тело, мягко уложил на диван, избавляя от остатков одежды, растягивая удовольствие и сгорая от непреодолимого желания одновременно. Его белый костюмчик тоже улетел в сторону. Уверовав, что и она дошла до точки кипения, когда дальнейшее промедление только вредит, Богуслав вошел в святая святых, в сокровенное, желанное, непреодолимо манящее, погрузившись во влажную пещеру лишь частью себя, но словно нырнув душой и телом без остатка…

Слишком быстро! Но нестрогая партнерша позволила исправиться.

Потом охранник привез содержимое банковской ячейки. Редчайший коллекционный диск Скорпов, первая запись Still Loving You, на виниле!

Богуслав ровно дышал, обалдевший, отходя от стресса. Невыразимая тоска, не отпускавшая после кладбища, сменилась минутами счастья. Затем снова вернулась действительность.

Странно, посмертный подарок отца любовнице никак не задел память мамы. Скорее сын чувствовал легкую ревность, очутившись в той же постели. Удастся ли ему когда-нибудь сравняться с Ярославом?

Вероника не дала расцвести иллюзиям. Провожая, сказала без обиняков – ты половинка своего отца, но не он. Впрочем, заходи иногда, если будет одиноко.

На эстакаде в ожидании лифта, ведущего на нижние уровни, откуда дорога к переходам в Тайную Москву, Богуслав запахнулся от налетевшего осеннего ветра. Крошечный коммутатор в ушной раковине, заменивший массивные мобильные телефоны времен отцовской молодости, тихонько завибрировал. Он принял вызов.

– Понравилось? Не доверяй ей полностью. Она играла и за, и против.

– Ты-ы?! Как? Откуда?

– Сложно объяснить. Потом.

– Ты вернулся!

– Сделаем вид, что нет.

– А мама?

– С ней сложнее. Нужно решить некоторые проблемы. Будь осмотрителен и помни – не все так, как кажется.

– Папа!.. Алло…

Гаджет связи не смог определить источник входящего звонка.

Милослава Милославская, десятки лет носившая в миру имя Эрики, получила публичное признание графского статуса только после гибели князя Ярослава. Согласно весьма пространному княжескому завещанию, Эрика-Милослава и ее муж, неродовитый и несенситивный генерал-лейтенант Олег Викторович Грабко, назначены регентами при наследном княжиче Богуславе, а также резервном наследнике Радиславе. Для вступления в регентство им пришлось повторно поклясться в лояльности у столпа Рода.

Нечаянный любовничек Вероники не мог бы сказать, что Милославе и Олегу удалось заменить ему родителей. Да, пытались, не навязывая. Он доверял обоим, слушался их советов, выходил из повиновения в пределах разумного, но не более. Исповедуясь в московском Чайна-Тауне, он сказал, что одинок, и не солгал.

Более чем странный разговор, мелькнувшая дикая надежда, что отец если не жив, то продолжает некое посмертное существование благодаря магии, на миг расколол самый внутренний слой льда, окружающий сердце. Но потом, в бесконечных переходах на нижние этажи, где вдобавок приходилось следить в оба и беспокоиться о безопасности, у парня зародились сомнения. Да, голос изумительно похож, как манера и содержание речи. Но гаджет не дает прикоснуться к биополю собеседника, без него идентификация не стоит и выеденного яйца. Так что сочтем сие гнусной шуткой и помимо воли сохраним крохотную щепотку надежды. Отец учил не доверять никому и никогда. Теперь Богуслав не поверил отцовскому голосу.