— Осипов Леня, а ты чего тут сидишь? — Ветка-банный лист остановилась возле лавочки.

— Надо и сижу!

— Ну и очень грубо! — Она пошла прочь, стараясь изобразить походкой и спиной свою независимость.

Наверное, Леня рассмеялся бы ей в спину, да погромче, чтоб слышала. Но не тем был он занят — уже повалила из дверей ребятня третьего отряда.

Пятница увидел Леню, и на лице у него появилось что-то… ну будто он должен поздороваться. Нет, не ошибся Леня — это был действительно Пятница!

Сел на лавку около Лени… Ну заговаривай, чего ж ты… Поднял голову, посидел так некоторое время. И Леня поднял — ничего там особенного, серые облака ползут. Леня выставил вперед ладонь, словно хотел поймать будущие дождинки.

— А это не наши облака, — вдруг сказал Пятница, — это киевские.

— А?! — Не всякий найдется, что ответить на такие странные слова. Леня как раз и не нашелся.

— Вот когда до Киева доплывут, тогда вместе и пойдет.

— Кто?

— Ну дождик. — И Пятница, подражая Лене, выставил лодочкой ладонь.

— А… ты почему знаешь?

— А так всегда бывает: у нас объявляют осадки и в тот же день у них.

Тут захочешь не удивляться, да удивишься. Такая уж у Пятницы была манера выражать свои мысли: говорит вроде самые простые вещи, а получается как открытие. Леня один раз стал ворчать про сумасшедший гвалт в столовой. А Генка (так его, оказывается, по-настоящему звали) вдруг говорит:

— Я узнал, что человек читает по сто пятьдесят-сто семьдесят слов в минуту.

Леня об этом понятия не имел и потому довольно нервно пожал плечами:

— Ну и… что?

— А говорят-то еще быстрее… И если эти слова помножить на двести пятьдесят человек нашего лагеря…

Они стали прикидывать. Получилось в минуту сорок две тысячи пятьсот! А вроде бы они еще где-то ошиблись. Вроде бы должно получиться больше. Но даже и с ошибкой — больше семи тысяч слов в секунду! Космос! Ворчать уж как-то неудобно…

Генка тоже обитал на окраине своего отряда. Но если Леня это делал, выказывая свою островитянскую гордость, то Генка всегда решал какой-нибудь особый вопрос или изобретал что-то. И потому везде немного отставал. Но когда люди объединяются в отряды, они становятся довольно-таки нетерпеливыми: им надо успевать, соревноваться, им надо «жить активно». А иначе зачем ты вообще сюда приехал?

Леня развил перед Генкой эту теорию, чтобы с верным человеком пошпынять лагерные порядки.

— Ну вот зачем ты приехал, неактивный Савелов, в наш активный «Маяк»? — говорил Леня громким голосом «для сборов».

— А я приехал фотографировать птиц, — совершенно серьезно ответил Генка.

Оказывается, он действительно приехал сюда фотографировать птиц… С ума сойти!

— Да кто тебе разрешит с территории уходить?

— Объясним, и разрешат!

— Да они тебе сразу скажут — отделяешься.

— Объясним, и не скажут!

Ему попался упрямый Пятница.

— Ты просто неопытный, понял? Ну вот хочешь, пойдем сейчас к этому, как его… к начальнику!

Леня-то просто хотел его припугнуть, как малых детей пугают бабкой-ежкой, милиционером или усатой теткой с мешком. Но Генка не испугался. И Лене пришлось собрать все свое мужество, чтоб действительно отправиться к начальнику. На ходу он спешно стал придумывать независимую позу и спокойные, уверенные слова.

Но вышло все не так! Во-первых, начальник сам их нашел. Во-вторых, говорил не старший Леня, а младший Генка.

— А вы чего это всегда отдельно? — спросил начальник.

— А мы вместе! — И Генка показал на Леню.

— Хм… А почему вы не в отряде?

— А мы в разных отрядах… Можно нам, пожалуйста… Мы хотим птиц фотографировать!

И дальше Генка рассказал действительно интересную вещь. Он хотел создать «Определитель птиц»: узнавать, какая птица какой породы. Раньше для этого из ружья стреляли. А потом уж начинали определять — по мертвой птице. А теперь додумались прямо по живым. Например, утка, когда летит, у нее шея длинная, а крылья машут почти на хвосте.

Но это, конечно, трудно так определить. И поэтому птиц надо фотографировать в самых… Тут Генка сказал совершенно научное слово. В самых, он сказал, характерных положениях.

Леня слушал его прямо-таки раскрыв рот, перепутав, кто тут Пятница, а кто Робинзон. Начальник тоже — раньше он явно этого не знал.

— Ну, а… Дело-то полезное… Ну, а нельзя это… вместе с ребятами?

— Бывают же некоторые полезные для всех дела, а делать их надо не шумя, — Генка улыбнулся, — отдельными людьми… Можно нам это?

— С моей стороны, пожалуй что, возражений не будет… А как вас зовут, ребята?

— Савелов и Осипов! — быстро сказал Леня с заранее заготовленной гордой интонацией островитянина.

Начальник посмотрел на него чуть внимательней и чуть дольше, чем требовалось:

— Понятно…

Так островитянин Леня Осипов неожиданно оказался в биологическом кружке. Биологиня, которую звали Жанна Николаевна, уже знала про них — так показалось Лене. Выслушала повторение Генкиного рассказа и вопросов никаких не задала, только под конец:

— А у вас кто снимает?

Генка посмотрел на Леню.

— Он, — сказал Леня и покраснел.

— А ты?

— А мы все равно вместе будем, — сказал Генка. Пятница! — Мы, понимаете, о чем подумали? Тут понадобится цветная пленка, правильно? А у нас только черно-белая!

Лене ничего не оставалось, как кивнуть.

— И нам, понимаете, надо, наверно, съездить в Москву…

— Ну… вообще это можно. Только ты уж один тогда съезди.

Не «вдвоем», не «один из вас» хотя бы… Но ведь это было справедливо!

И на следующий день Генка уехал вместе с лагерным автобусом, которому надо было привезти какое-то оборудование для изокружка. Леня Осипов остался один в своем неродном отряде. С утра до вечера ему предстояло прожить без Генки. Без Генкиной защиты… если уж говорить честно.

Еще вчера Леня мог вести себя по-островитянски. Ему, например, говорят… ну, Ветка, естественно:

— Осипов Леня! Ты будешь, в конце концов, звену помогать?

А Леня, даже не отвечая, проходит с веранды на крыльцо.

— Ну, Осипов? Тебя русским языком просят: помоги звену! Куда идешь-то?

А Леня поворачивается к ней и говорит:

— В туалет… Не веришь? Пойди проверь.

Ветка, конечно, бледнеет, розовеет… Потом, правда, было не очень приятное продолжение. Длинный Грошев вдруг сказал небрежно:

— Да отпусти ты ребенка! Не видишь, животом мается.

Дальше? По всем законам — драка… Чувствуя, что в спину ему смотрят, Леня просто ушел. Они как раз должны были идти записываться к биологине.

А теперь Генки нету, биологиней не отбояришься… если только ты действительно островитянин, а не трус.

Сразу после завтрака у них была, оказывается, назначена тренировка. Ребята —