Ничего подобного!

Долго-долго ползли под кроватью, пока впереди не забрезжил тусклый свет. А как подняли головы, увидели серые скалы, местами покрытые пожухлым лишайником, корявые деревца без листьев да неровную дорогу, засыпанную серым песком и мелкой галькой.

Дорога, петляя между огромных камней, вела вверх, прямиком к воротам небольшого невзрачного дома, которого замком и язык-то не поворачивался назвать. Не замок, а замчонок какой-то. Сразу видно, что хозяин у него – ни то ни сё. Одно слово – Полутень.

Никита поёжился.

Вроде бы ничего страшного, но какое-то всё неприятное. Ненастоящее. Туман, обман, призрак. От неопределённости становится не по себе. Так и ждешь подвоха, неприятного сюрприза.

Только Никита и Тот вступили на дорогу, как из-за ближайшего булыжника выскочил навстречу серый заяц.

– Вы что? – пискнул испуганно. – Вы куда? Не ходите туда! Не ходите!

Уши у зайца дрожат, усики дрожат, лапки дрожат. Еле на ногах бедняга держится. А нос от страха совсем белый.

От его вида друзьям не по себе ещё больше стало.

– Вы что, не знаете? – дрожащим голосом лопочет заяц. – Замок господина Полутень волки охраняют. Серые-пресерые. Злые-презлые. Никого не пропускают. За километр постороннего чуют. Заметят – подкрадутся и на части разорвут. У-у-уж-ж-жас!

Тот и Никита переглянулись. Что же теперь делать? Как дальше идти?

А заяц знай своё твердит:

– Не ходите туда! Ой, не ходите! Не вернётесь! Пропадёте!

И тут, в подтверждение его слов, сверху донёсся протяжный вой. Такой жуткий, что у друзей мурашки по спине побежали.

– Ой, мамочки! – завопил заяц. – Страх-то какой! – И бросился наутёк, продолжая кричать: – Бегите скорее отсюда! Бегите!

Никита и Тот вслед за зайцем едва не побежали, еле-еле на месте устояли. Посмотрели они друг на друга неуверенно, словно ждали: кто же первый назад повернуть предложит?

– Че-че-чего делать будем? – заикаясь, чуть слышно проговорил Тот.

– Чего-чего? – Никита изо всех сил сжал кулаки. – Идти всё равно надо!

– А волки?

– Так мы потихонечку. За камнями прятаться будем. Постараемся, чтобы волки нас не заметили. Может, как-нибудь проскочим.

Стали они осторожно к замку пробираться. Не прямо по дороге, а сторонкой: где за валунами прячась, где быстро перебегая, где медленно переползая. Внимательно осматривались по сторонам и старались не шуметь.

Никита даже дышать пытался тихо-тихо, чтобы совсем неслышно было. Только не очень получалось. От напряжения и страха дышалось тяжело, громко. И сердце в груди колотилось с такой силой, что казалось, стук его за много километров слышен.

– Волк! – испуганно выдохнул вырвавшийся вперед Тот и отшатнулся назад, налетев на Никиту.

Вот и всё!

Никита прижался спиной к камню.

Сейчас нападут на них злые волки. И пиши пропало!

Время шло, а волки так и не нападали.

Никита пошевелился.

– Где ты волка видел? – спросил у Тота.

– Там! – Тот махнул рукой. – Посреди дороги лежит.

Никита с опаской выглянул из-за валуна.

Далеко вверху посреди дороги действительно кто-то лежал. И не шевелился – сколько Никита на него ни смотрел.

– Спит, что ли?

Никита тихонечко крался вперёд до тех пор, пока как следует не рассмотрел лежащего. А потом повернулся к Тоту и с осуждением произнёс:

– Эх, ты! «Волк! Волк!» Нет там никаких волков! Одна сухая коряга.

– И правда! – Тот смущённо хмыкнул. – А издалека – похоже!

Дальше они двинулись чувствуя себя намного смелее и гораздо спокойнее, потому что история с корягой-волком их немного развеселила.

Вот они уже и в замок вошли (двери-то были незаперты!), а злые серые стражники так и не появились.

– Ну и где эти волки? – совсем осмелел Никита.

– А знаешь, – предположил Тот, – по-моему, никаких волков тут никогда и не было. А единственный стражник у замка – зайчишка-врунишка. Это надо же, как он нас напугал! Мы едва назад не повернули! Из-за какой-то коряги чуть от страха не умерли!

Никита с Тотом согласился, но всё-таки напомнил:

– А кто же тогда выл?

– Может, ветер в ущелье? В горах и не такое бывает!

Идут друзья по за́мку, по сторонам осматриваются. А глазу зацепиться не за что: стены серые, пол серый, потолок серый, даже мебель вся серая. А вместо картин на стенах – серые прямоугольники в серых рамках.

Ну и скукотища!

Зашли они в очередной зал и увидели лестницу в пять ступеней. Наверху стоят качели: широкие, удобные, с мягкой серой спинкой и таким же сиденьем. А на качелях Ариша качается: вперёд-назад, вперёд-назад. Медленно. Словно нехотя. Одну ногу девочка под себя поджала, а другой по полу чертит: вперёд-назад, вперёд-назад. И лицо у неё равнодушное. А ведь Ариша любит на качелях качаться больше всего на свете и всегда делает это с удовольствием и радостью.

– Аришка! Наконец-то! – весело крикнул Никита. – Слезай скорее! Домой пойдём!

Ариша подняла глаза, безучастно посмотрела на брата:

– Никуда я не пойду.

– Что ещё за глупости? – возмутился Никита.

– А вот и не глупости! – серьёзно ответила Ариша. – Мне здесь лучше, чем дома. Папа вечно на работе, мама занята, ты со мной играть не хочешь. А господин Полутень всегда рядом.

Ни на минутку меня одну не оставляет. И во все игры со мной играет.

– Какие ещё игры?

Ариша показала рукой на ступеньки лестницы.

Неудивительно, что Никита раньше не увидел! На серых ступеньках не очень-то разглядишь серый альбом с серыми страницами; или набор серых карандашей – от ярко-серого до белесого; или кукол в одинаковых серых платьицах с абсолютно похожими серыми лицами – и все другие игрушки – сплошь серые-серые-серые.