— А как вы делаете покупки?

Сара вздохнула. Покупки были ее извечной проблемой.

— Я хожу только в ближайшие магазины. Может быть, мы все-таки поедем?

Алекс покачал головой.

— Я выберу место, где мы сможем поесть, — в конце концов решил он, — я, к счастью, неплохо ориентируюсь.

— Я в этом не сомневалась.

Вот почему небеса послали ей Алекса, подумала Сара с необъяснимым разочарованием. Он прямо как Конни — олицетворение здравого смысла и логики. Хорошо, что у него такие красивые глаза, широкие плечи и удивительная улыбка. По крайней мере, это скрашивает его прагматизм. Да, боги дали ей не друга для души, а очередную няньку.

Машина тронулась, и Сара изо всех сил постаралась забыться.

Алекс чувствовал себя словно лунатик. Ему казалось, что он находится на какой-то неведомой планете и не знает, куда идти. Ему о многом нужно было расспросить Сару. И не только о фирме, но и о ней самой, о Конни, об Эллисе, который всегда рассказывал об основательнице «Сансет Дизайн» с каким-то благоговейным трепетом.

Алекс повстречал удивительное создание, которое, казалось бы, умело мыслить ясно и четко, но в то же время эта взрослая женщина, утверждающая, что умеет предсказывать будущее, была способна потеряться в городе, где прожила уже два года.

Не то чтобы он не верил в интуицию. Алекса и его сестру Линдси тоже объединяло шестое чувство — способность предчувствовать опасность, радость или боль. Это сближало их, и в то же время как бы отделяло от остальных членов семьи.

Но Алекс не знал, как принимать озарения этой женщины, сидящей напротив. Неужели у нее действительно такой удивительный дар?

Линдси наверняка сказала бы «да», ведь она была психологом, изучала причуды человеческого ума. Неведомое притягивало ее. У Алекса же мозг служил инструментом, готовым работать и воспринимать, если все было понятно, естественно и четко. И Алекс сомневался в том, что позволит Саре использовать свои сверхъестественные способности. Профессия аудитора не допускает неопределенности.

Но Алекс не мог сказать, что относится к ней свысока. Он знал Сару всего два часа и уже чувствовал, что его окутывают нити ее тонкого очарования.

— Что вы думаете о моей компании? — поинтересовалась Сара между двумя порциями острой мексиканской энчилады.

Алекс с трудом сдерживал улыбку. У нее аппетит, как у дровосека. Видимо, все эти предсказания требуют много сил. Прежде чем ответить, Алекс отведал бифштекс. Прохладное, оформленное в светлых тонах помещение ресторана постепенно наполнялось людьми. Из бара доносился смех, за соседним столиком бизнесмены громогласно обсуждали свои проблемы.

— У меня ведь было всего два часа для знакомства со всем, — напомнил он ей.

Сара легко улыбнулась ему:

— Ну, это не моя вина. Я хотела поговорить с вами еще вчера вечером в гостинице и даже оставила для вас послание.

— Я поздно приехал. Впрочем, если вы медиум, вам бы следовало знать, почему.

Сара положила вилку на стол, и в ее глазах вспыхнул вызов.

— Я знаю, что ваша сестра ждет ребенка и у нее запаздывают роды. Вчера у нее начались схватки, ее забрали в больницу. Но тревога оказалась ложной, и вы дожидались ее возвращения домой.

Алекс замер, пораженный, затем перехватил ее взгляд и покачал головой:

— Я рассказывал об этом Эллису.

Она наградила его еще одной мимолетной улыбкой.

— Как она сейчас?

— Естественно, она расстроена. Я рад, что я не ее муж. Линдси может быть совершенно невыносимой, когда пожелает.

— Я уверена, что если вы однажды забеременеете, то поймете, что она сейчас чувствует, — уколола Алекса Сара.

Алекс любезно улыбнулся:

— Это расплата. Линдси была безжалостна ко мне, когда я тяжело переживал свой уход из футбола.

Алекс ждал от Сары очередного комментария на тему его мужского равнодушия к проблемам сестры. Но когда Сара, покончив с рисом, вновь обратила на него внимание, она еще раз удивила его.

— Почему футбол? — спросила она.

Алекс поднял бровь. Никогда еще ему не задавали подобных вопросов. Наоборот, его спрашивали: Почему бухгалтерское дело?

— А почему нет? — ответил он, завороженный мягкой синевой ее глаз.

Алексу все время казалось, что она думает больше, чем говорит, что ее внимание отвлекает какой-то внутренний голос. Однако, вместо того чтобы тревожить, это только интриговало его. Алекс чувствовал, что не добьется в работе никаких успехов, если будет находиться рядом с Сарой. Тем не менее он поймал себя на мысли, что хотел бы поцеловать ее.

— Определенно левое полушарие развито у вас лучше. Сплошная логика и практика, — сказала она. — Вы ведь любите компьютеры, правда?

Алекс улыбнулся ей в ответ.

— Некоторые мои друзья — сами настоящие компьютеры.

Однажды Линдси обвинила его, что он порой напоминает вычислительную машину. Это было как раз в тот период, когда его оставила Барби и он действительно чувствовал себя автоматом. Впрочем, и сейчас, по прошествии трех лет, причин не соглашаться с сестрой у него не было.

Компьютеры… Точные, исполнительные, они, по крайней мере, лишены человеческих слабостей. У них нет предрассудков, им не знакома привязанность и безрассудная страсть. Не то что у людей, от которых никогда не знаешь, чего ждать, если вообще стоит чего-либо ждать. Особенно от женщин, думал Алекс, глядя на Сару, так напоминавшую ему Барби в их лучшие времена.

Сара кивнула, как будто он ответил вполне серьезно.

— Мне кажется, что с вашим образованием и способностями вы могли бы проявить себя в другой области. По крайней мере, не в такой жестокой игре, как футбол. Неужели спорт действительно стоит такой жертвы?

Прежде чем ответить, Алекс долго молчал. Этот вопрос ему задавали очень часто, и всякий раз хотелось ответить по-разному. Стоило ли все это тяжелых травм и времени, затраченного на выздоровление? Стоило ли долгих лет, отданных футболу?

Алекс почувствовал взгляд Сары, как будто на него повеяло теплом. Взгляд был искренне заинтересованным и сосредоточенным. Алекс знал, что ответит ей так, как отвечал всегда. И его самого удивило неожиданное чувство потери, которое он ощутил.

В одно мгновение в его памяти пронеслись прошлые годы, и он почувствовал себя так, словно открылись старые раны. Разве можно забыть о друзьях и болельщиках, о поездках по разным странам, матчах и ревущих толпах, о бесконечных тренировках? И в этот момент он вновь ощутил, чего стоил его уход из футбола.

— Это моя жизнь, — сказал он, как говорил всегда: всего лишь голый факт, за которым можно спрятаться, как за ширмой. Но когда Алекс посмотрел Саре в лицо, он был сражен выражением ее глаз. В них была боль. Она все поняла, и больше он не сказал ни слова.