Опергруппа разрабатывает несколько версий убийства; по одной из них, Краньич, ввиду ссоры с Корханом, пытается помешать тому выйти из Группировки и организовать собственную сеть борделей. По другой версии, Корхан со Слововичем организовали убийство, пытаясь подорвать финансовое положение Краньича.

Меры

Ввиду вышеизложенного Опергруппа предлагает следующие меры:

1. Продолжить поиски тридцатилетнего мужчины, неоднократно встречавшегося с пропавшей без вести женщиной.

2. Продолжить поиски пропавшей без вести женщины.

3. Разыскать других женщин, предположительно занимавшихся проституцией в вышеуказанном борделе.

4. Разыскать клиентов, пользовавшихся сексуальными услугами в вышеуказанном борделе.

5. Продолжить оперативное слежение за деятельностью Слововича и Корхана.

Финансирование мер см. Приложение 2.

___ ___ ___ ___ ___ ___ _____

Комиссар криминальной полиции Бьерн Ставгорд

Следователь по особо важным делам Стефан Кранс

46

Хорхе в ауте. Неделю валяется дома — типа слег.

Абдулкарим в непонятках:

— Хей, щто за херня, хабиби? Жариный питух в башка стучит? Кто товар продавать будет, туда-сюда?

Хорхе опять и опять прокручивал в голове ту ночь. Досмотрит до конца, заведет по новой. Пуск-перемотка, пуск-перемотка… Иногда кадр за кадром. Словно кинорежиссер.

Дробины срикошетили как попало, чудом не посекли. Броуновское движение, на хрен.

Еще раз проанализировал расклад. Вроде не наследил. Вся ДНК, какая есть, при нем. Тупо вошел, вальнул сербского кабана и был таков, прихватив комп и мобилу. Руками ничего не трогал, за дверную ручку и то через свитер брался. Драться не дрался, кожу не обдирал, крови не было. Шапку не снимал — значит, и волосами не разбрасывался. Походу, чисто.

Свидетель, клиент из борделя, не заложит. А заложит, Хорхе сам расскажет, чем тот тешится по ночам. А больше его никто и не видел в апартаментах, шалашовка из номера спиной сидела, не видела. Может, кто из соседей? Это в четыре-то часа ночи? Следак, конечно, пойдет по домам. Опросит всех на Халлонберген. Риск, что Хорхе кто-то засек, есть. Но — вот такусенький. Приметы? Да тысячи бродяг с такими же приметами.

Короче, все шито-крыто.

Хотя наследить мог — грязно было на улице. Впрочем, вернувшись наутро, Хорхе первым делом пошел к заливу Эдсвикен и утопил свои башмаки, нагрузив их камнями.

Велика опасность, что запалит Фахди. Вдруг решит проведать свой дробовик. Глянет, а на нем копоть, патронов недостает. Тут и допрет, кто заварил ту кашу, о которой в последние дни только и судачат все пацаны.

Гадали все. Толкали версии. Раскидывали мозгой. По мнению Абдулкарима, кто-то из клиентов не смог расплатиться. Испугавшись огласки, залупился да и покрошил хозяев — только они могли испоганить ему жизнь. Фахди подозревал, что это кто-то из своих же, из сербов. Говорят, у них между собой какие-то терки. Что раскололась кабацкая мафия. ЮВе думал на другие бригады. Толкал какую-то заумь про передел рынка оргпрестунностью, затеянный ради того, чтоб унять вражду между «Ангелами ада» и «Бандидос».

Хорхе же знай помалкивает в тряпочку. Одно дело — бегать от легавых за наркоту. Совсем иное — когда тебе светит срок за двойную мокруху.

Одна надежда — нет ни одной ниточки, ведущей к нему.

По-любому Хорхе так и подмывало передать привет дяде Радовану. Просто чтоб до него дошло, кто ему дорогу перешел и за какие такие грехи. Объявить: это только цветочки, отольются тебе еще слезы — мои и Надины.

Что хорошо: когда Хорхе отключил найденный комп от сети, тот не сдох. Перешел на автономку. Что плохо: теперь надо как-то залоги питься, чтоб вывести паршивца из беспробудно-спящего режима, нажать control-alt-delete, потом набрать имя юзера и пароль. Хорхе не сумел. Нужно искать умельца.

Сука!

Может, к хакеру какому сунуться, чтоб взломал самый разыскиваемый стокгольмский ноутбук.

Но не сегодня. Сегодня Хорхе встречается с Паолой.

Увидит ее впервые после побега. Никогда еще не разлучались так надолго. Сестричка навещала его в Эстерокере за несколько месяцев до того, как он нарисовал ноги. Огорчалась, говорила, каким он стал букой. Ну так он же не на курорте загорал, непонятно, что ли?

Тачки больше не угонял. Он и прежде-то стремался ДПС, а теперь — пуще огня. Повязали бы до того, как вальнул мамку с пимпом, полетел бы на родной Эстерокер дочаливать срок. За побег бы не добавили — некуда. При наихудшем раскладе отсидел бы до звонка, без УДО. Теперь же, после замеса на Халлонберген, примут так примут. Пожизненное светит. Ну или двенадцать лет на крайняк. Так что все его прежние загоны — детский сад, штаны на лямках. Теперь вот встрял по-взрослому.

И все равно, лишь увидел эсэмэску от Паолы, не усидел дома — подорвался. За утешением. За человечьим общением со своей второй половинкой.

Откуда у Паолы его номер? Кто мог ей сказать? Походу, Серхио. Если так, можно сгореть. Не надо было сестричке давать номер, ради ее же спокойствия. Придется сменить симку.

Поехал городским транспортом. Даже билет купил. Будет уже зайцем кататься.

Вышел на Лильехольмен.

Бетонная станция, только-только после ремонта. По мнению Хорхелито: лучше не стало. Поезд, которым сюда добрался, — до Норсборга, а Хорхе — до Фруэнгена. Должен подойти через пять минут.

Хорхе встал с одного конца платформы. Заценил вид. Несколько метров, куда частенько недотягивала голова состава. Пустынный закуток, слепая кишка, безлюдная, заброшенная часть метроджунглей. Раздолье. Алкашам — чтобы отлить на рельсы, топоте — чтобы отжимать у маменькиных сынков мобильники, парочкам — чтобы сосаться, крысам и голубям — чтобы гадить. А главное — граффитчикам, щедро расцвечивавшим унылый бетон наскальными художествами. Станционные охранники сюда не заглядывали, семьи с детьми толпились в центре, чтоб не носиться сломя голову, если вдруг подадут короткий состав.

Подошел поезд до Фруэнгена. Хорхе сел.

Машинист сообщил: «Поезд следует до станции Фруэнген». Знакомый африканский акцент, Хорхе узнал голос, уже ездил с этим машинистом. Громко засмеялся. Представив, как за машинным пультом стоит чернокожий рэпер.

Подъезжали к Хегерстену, а если быть точнее — к Вестерторпу. Рядом с одноименным бассейном виднелось Стертлопское шоссе. Скоро увидит Паолу.

Рабочий район. Просто идиллия по сравнению с соллентунским зверинцем Хорхе. Посреди района желтое кирпичное здание бассейна. Перед ним мраморные скульптуры. Удобное место для встреч.

Подошел к подъезду Паолы.

Набрал код, который она сообщила эсэмэской.

Лифт не работал. Пока поднимался по лестнице, вспомнил про ЮВе. Нормальный пацан. Дружбан. Хорхе чувствовал, как они сблизились. На днях искренне признался, что по гроб жизни обязан ЮВе. Сказал барчуку:

— Меня еще никто не спасал. Я бы там околел. — И, увидев, что ЮВе внимательно слушает, добавил: — Если бы не ты.

Постоял