В восемь часов вечера он все еще расхаживал по квартире, дожидаясь звонка Артура.

Вместо Артура позвонила Лорэн: муж укатил с клиентами в Нью-Мексико. Разговор вышел долгим, и, несмотря на расстояние, она подсказала ему средство избавиться от тревоги, а потом ее куда-то спешно вызвали.

Пол уселся напротив монитора и открыл файл с давно заброшенным текстом. Лорэн надоумила его вернуться к истории певицы, и она быстро принесла ему необходимое успокоение.

Написав несколько страниц, Пол почувствовал, как тиски, сжимавшие ему грудь, ослабли. Остаток ночи он творил, чувствуя небывалый прилив вдохновения.

На рассвете Пол принял решение и дал себе слово от него не отступать, какую бы высокую цену ни пришлось за это заплатить. Его лучший друг будет счастлив. Пришло время вернуться на родину.

* * *

Назавтра Пол нанес визит своему издателю. Он выслушал Кристонели вполуха и решительно отверг все предложенные темы интервью.

Кристонели из последних сил сохранял спокойствие. Двадцать раз он услышал от Пола «нет». Когда прозвучало наконец «да», издатель не обратил внимания и продолжил перечислять журналистов, мечтающих потолковать с писателем.

– Я только что согласился, – сказал Пол.

– Неужели? На что?

– «Большая библиотека» – единственная передача, в которой я приму участие.

– Хорошо, – уныло молвил Кристонели. – Я немедленно их предупрежу. Передача будет завтра вечером. Это прямой эфир.

* * *

Последний день Пол посвятил наведению порядка в своих делах. В полдень он поехал обедать к Дейзи. При расставании они крепко обнялись. Дейзи потребовалась вся сила воли, чтобы не разреветься.

Под вечер Пол простился с Усачом и отдал ему ключи. Друг пообещал позаботиться о перевозке вещей, так, как если бы они были его собственными.

В восемь вечера за Полом заехал Кристонели. Пол положил чемодан в багажник такси, и они отправились в студию «Франс Телевизьон».

Когда накладывали грим, Пол помалкивал, попросив только не закрашивать морщинки вокруг глаз. Когда за ним пришел режиссер, он попросил Кристонели следить за передачей по монитору в гримерной.

Франсуа Дютертр, ведущий, встретил его за кулисами и указал на кресло. Кресел было четыре, по числу писателей – участников программы.

Пол поприветствовал коллег и стал глубоко дышать. До начала эфира оставались считаные секунды.

– Здравствуйте, добро пожаловать в студию «Большой библиотеки». Сегодня мы поговорим о литературных премиях, а еще об иностранной литературе. Начнем с автора, незнакомого широкой публике, – во всяком случае, так во Франции обстояло дело до вчерашнего дня, когда ему присудили премию «Медичи» за роман на иностранном языке. Пол Бартон, спасибо, что вы с нами!

На экране возник портрет Пола. Закадровый голос кратко изложил его биографию, напомнил о его прошлом архитектора и решении переехать жить во Францию. Были перечислены шесть его романов. После этого короткого сюжета Франсуа Дютертр обратился к самому Полу:

– Пол Бартон, этот роман, сильно отличающийся от прежних, принес вам премию «Медичи». Это острый, удивительный, волнующий, поучительный роман. Он важен и необходим.

Дютертр еще долго расточал похвалы, а потом спросил, что заставило Пола написать эту вещь.

Пол, глядя прямо в камеру, ответил:

– Я ее не писал. Я ее всего лишь перевел.

Франсуа Дютертр вытаращил глаза и задержал дыхание.

– Я правильно расслышал? Вы не писали этот роман?

– Нет. Эта история, правдивая от первой до последней строчки, принадлежит не мне. Ее автор – женщина. Опубликовать ее под собственным именем для нее невозможно. Ее родители, семья, а главное, ее возлюбленный – все они живут в Северной Корее и заплатили бы за это своими жизнями.

По этой причине я никогда не раскрою, кто она, но приписать ее труд себе я тоже не могу.

– Не понимаю! – воскликнул Дютертр. – Вы ведь опубликовали роман под собственным именем!

– Под вымышленным, это наше с ней общее решение. У настоящей Кионг была одна-единственная мечта: чтобы об истории ее родных узнало как можно больше людей, чтобы всем стало известно, какая участь их ждет. В Северной Корее нет нефти, поэтому Западу нет дела до тамошней страшной диктатуры. Я посвятил много месяцев, врастая в ее текст, оживляя ее персонажей, но все равно повторю: эта история принадлежит ей, как и премия, присужденная вчера мне. Я явился сегодня вечером на вашу передачу, чтобы сказать правду, а еще предупредить, что если режим, измывающийся над своим населением, падет, то я назову ее имя, лишь только получу на это ее разрешение. Что касается авторских прав, которые она мне уступила, то я передал их организации «Международная амнистия» и различным движениям, находящимся в оппозиции к этому кошмарному режиму. Выражаю искренние извинения своему издателю, который до этого вечера находился в полном неведении, а также членам жюри премии «Медичи». Однако награда присуждена не столько автору, чье имя стоит на обложке, сколько самому произведению. Единственное, что имеет значение, – это содержащееся в нем свидетельство. Призываю всех, кто смотрит передачу, прочесть его во имя свободы и надежды. Спасибо, и простите.

Пол встал, пожал руку Дютертру и другим гостям и покинул съемочную площадку.

* * *

Кристонели ждал его за кулисами. Вместе они молча дошли до вестибюля. Когда они остались одни, Кристонели пристально посмотрел на Пола и протянул ему руку:

– Я горд тем, что являюсь вашим издателем, хотя меня так и подмывает вцепиться вам в глотку и задушить. Книга отличная! Нет ни одной значительной книги, изданной за рубежом, над которой не потрудился бы хороший переводчик. Теперь я лучше понимаю ваше решение уехать на некоторое время в Сан-Франциско. Знайте, я буду с нетерпением ждать продолжения приключений вашей певицы. Мне очень понравились первые главы, которые вы любезно позволили мне прочесть, мне не терпится опубликовать эту вещь.

– Спасибо, Гаэтано, но вы совершенно не обязаны это делать. Боюсь, я только что лишился всех своих читателей.

– По-моему, как раз наоборот. Будущее покажет.

Пол и его издатель вместе спустились по ступенькам. Когда они достигли безлюдного тротуара, из тени вышел молодой человек с листком бумаги в руке.

– Вот видите, как минимум один поклонник у вас остался, – сказал Кристонели.

– Вдруг это агент Ким Чен Ыма, посланный меня пристрелить? – усмехнулся Пол.

Его издателю шутка не показалась смешной.

– Это вам, – сказал молодой человек, протягивая Полу конвертик.

Тот открыл конвертик и достал написанную по-английски от руки записку:

«Три фунта моркови, фунт муки, пакет сахара, десяток яиц и пинта молока».