выглядел по-человечески. Софи взяла его, понюхала – пахло соком с алкоголем. Спросила, прежде чем попробовать:

– И кто ее отец?

– Зевс.

Софи, пригубившая напиток, чуть не поперхнулась, коктейль сразу показался не таким уж вкусным. Она поставила бокал на стойку и посмотрела на довольного Анубиса:

– Зевс?

– Он не очень любит об этом говорить и делает вид, что все не так. Потому что Геката – единственная, кто прямым текстом посылал его на х… гм, короче, посылала.

– И как это произошло? Ну между Зевсом и Деметрой?

– Думаю, Зевс снял штаны…

– Фу, Анубис! – воскликнул Амон. – Обойдемся без подробностей про божественный член. Пей лучше.

Пожав плечами, Анубис опустошил рюмку чего-то странно светящегося кислотно-зеленым, а Амон снова ее наполнил:

– Мы подробностей не знаем. Спроси у Гадеса, он точно в курсе. У Зевса постоянно какие-нибудь интрижки, Гера из-за этого бесится, но сделать ничего не может. Не знаю, что было между Зевсом и Деметрой, но появилась Геката.

– И какая она?

– Своеобразная. Скоро увидишь, она вроде как уже здесь.

– А у меня какие с ней отношения?

– Когда ты ее помнила, были хорошие. Она часто бывала в Подземном царстве. Наверное, там и познакомилась с Танатосом, они теперь вместе.

– Да ладно! – восхитился Анубис. – Серьезно? Вместе?

И они принялись с жаром обсуждать последние сплетни, причем ни один, ни другой пока не видели Гекату, а про ее связь с Танатосом знали только по слухам. Софи же не торопясь потягивала коктейль и прислушивалась к себе, пытаясь понять, как относится к сестре. Но внутри ничего не отзывалось, «сестра» оставалось просто словом, значение которого она знала, но не его суть.

Ведь это Геката помогла Деметре стереть память. Она хотела стереть и саму себя из головы Персефоны?

– Какая забористая хрень, – заявил Анубис, опустошая еще одну рюмку. – Что это?

Амон пожал плечами:

– Вроде настойка на кактусах от южноамериканских богов. Они знают в этом толк. Где-то наверняка должна храниться заначка восточной дури, но понятия не имею где.

Он принялся что-то с упоением искать под барной стойкой – то ли ту самую заначку, то ли какую-то особую бутылку. Достав из кармана сигареты, Анубис вопросительно посмотрел на Софи, но та лишь пожала плечами. Она сама не курила, но не была против, когда это делали другие.

– Мне нравится это время, – блаженно заявил Анубис, выпуская дым в сторону бутылок. – Лет сорок назад тоже было задорно, но сейчас круто. Интернет, кола и чартерные рейсы существенно расширили мир.

– Кола?

– Ага. Не важно, прилетаю я в гости к Самеди или захожу к Кали – в любой части мира знают кока-колу. Она сближает. Еще «Битлз», но их не все любят.

– Не удивлюсь, если ты был на их концерте.

– Нет. Не люблю такое. Зато видел вживую тот раз, когда Оззи Осборн откусил голову летучей мыши! Ух!

– Заходи на концерт к Гадесу, – улыбнулась Софи. – Тебе понравится.

– А можно? Не хочу навязываться.

– Конечно.

Софи показалось очень милым, как Анубис смутился и, казалось, действительно не хотел казаться назойливым, хотя явно заинтересовался.

– Спасибо, Сеф, приду. Мне нравится, что сейчас даже без специфических средств передвижения границы мира очень расширились.

– Глобализация, – кивнула Софи.

– Ага. Боги перемешались, и это здорово.

Софи подумала, что, возможно, это и стало причиной нападений и убийств: не просто убить главу одного пантеона и подчинить его богов себе… А проделать это со всеми пантеонами, запугать и стать главным божеством среди себе подобных.

Коктейль явно не был сильно алкогольным, но расслаблял, а сигареты Анубиса пахли высушенной на солнце вишней. Он прищурился:

– О, если бы я был человеком, то хотел бы стать рок-музыкантом. Секс, наркотики, музыка. Внести свой вклад и умереть в двадцать семь, став частью клуба.

– Что это значит?

– Это значит, – вставил Амон, – что многие знаковые музыканты умирали в двадцать семь лет. Хотя статистика так себе. Анубис, может, мечтает подохнуть в придорожной канаве. Учти, Неф этого не простит: воскресит тебя и сама убьет.

Амон перевел взгляд за спину Софи и лучезарно улыбнулся:

– О, Неф! А мы как раз о тебе говорили.

– Наверняка что-то нехорошее, – проворчала она.

Радостно улыбнувшись матери, Анубис обнял ее, держа в стороне руку с сигаретой.

– Надеюсь, ты здесь не для того, чтобы следить, сколько я выпил.

– Большой уже мальчик, сам сообразишь. Нет, Зевс хочет, чтобы я посмотрела Фенрира. Попозже, они сейчас закончат с Гекатой.

– А зачем ты Фенриру? – спросила Софи.

– Могу понять, насколько он что-то скрывает. Пусть я не очень сильная богиня, но тщательно скрываемые тайны – это мое.

Анубис улыбнулся:

– Не приуменьшай свои способности. О! Я решил, что, пока здесь, надо купить мотоцикл. Покажу потом. Осирису, конечно, все равно, но Сету точно понравится!

Улыбка Анубиса погасла, будто стертая сизым дымом, пахнущим вишней, и он негромко спросил:

– Все плохо, да?

– Не очень хорошо.

– Я хотел прийти к вам, но Осирис сказал, не стоит.

– Осирис и с Сетом разговаривать отказался.

Вздохнув, Анубис затушил сигарету в пепельнице:

– Если ты не против, я бы зашел. Даже если отец против. Вдруг… ну не знаю, может, я могу помочь с этой силой смерти. Мне она близка.

– Конечно, приходи.

Анубис с Амоном отодвинулись чуть дальше, снова наливая и опустошая рюмки и позволяя Нефтиде и Софи поговорить. Нефтида перегнулась через стойку и, звякнув браслетами, взяла апельсиновый сок.

– Надеюсь, это скоро закончится, – вздохнула она. – Иначе клуб не покроет убытки от простоя.

Софи не знала, имела ли Нефтида в виду историю с плененным Фенриром, убийство богов или Сета, который не интересовался делами. Хотя после того приема он вообще ничем не интересовался. Софи знала, что с Сетом попытался говорить Гадес, но учитывая, каким мрачным он с утра был, вряд ли что-то вышло.

Коктейль закончился, и Софи тоже налила себе сок. Свежий запах апельсинов переплетался с густым восточным ароматом духов Нефтиды, а ее золотые кольца удивительно сочетались с насыщенным оранжевым цветом.

С легкой улыбкой Нефтида смотрела, как Анубис и Амон на счет «три» одновременно опрокидывают рюмки.

– Он всегда был самостоятельным, – сказала она.

– Анубис?

– Он родился в царстве мертвецов и до сих пор считает, что Осирису на него плевать. Но я не думаю, что это так. Осирис просто… не хочет, чтобы Анубис становился таким, как он сам. Поэтому позволяет ему проводить бо́льшую часть времени среди людей, хотя это и выглядит так, будто ему все равно.

Софи дико интересовало, что тогда было между Нефтидой и Осирисом, но она еще не столько выпила, чтобы вот так спрашивать напрямую.

– А как вообще появляются дети у богов?

– Как и у людей, – рассмеялась Нефтида. – Ничего необычного. Но