Да и Софии лежать было и удобнее, и мягче. Колыма мрачно посмотрел на девушку. Он уже выяснил, что у нее с ногой. Сильный вывих – ничего смертельно опасного, но, судя по тому, как нога распухла, передвигаться в ближайшие дни самостоятельно она не сможет. Колыма удивлялся и тому, что она сумела сама выйти из вертолета и доковылять до кустов. Впрочем, при угрозе жизни человек иногда оказывается способен и не на такие чудеса. Но сама дойти до Ключей девушка не сможет, тут и говорить не о чем.

Выход из положения, конечно, был, и довольно простой. С его помощью София как-то передвигаться все же сможет. До Ключей всего километров шесть. Часов за шесть-семь добраться туда вполне реально. Ну, если и не за шесть-семь, то уж за девять-десять точно. А в Ключах можно будет найти и какую-нибудь машину, и, может быть, даже фельдшера. Именно это Колыма и предложил девушке сразу после того, как выяснил, что у нее с ногой. Но тут оказалось, что все не так просто.

София категорически отказывалась двигаться в путь без гроба с телом покойного дяди. Нет, Колыма прекрасно понимал, что уважение к праху родственника – дело святое. Но всему же есть предел! Ничего в конце концов не сделается запаянному гробу, если он сутки-другие постоит здесь. Звери его не откроют, да и нет здесь сейчас никаких хищников, все, какие были, южнее подались, тут им сейчас совсем жрать нечего. Но на Софию все эти аргументы Колымы не произвели никакого впечатления. Без гроба она никуда не пойдет. Гроб нужно взять с собой. Блатной пробовал объяснить девушке, что одновременно тащить тяжеленный гроб и помогать ей идти он никак не сможет. Но девушка была непреклонна – если гроб остается здесь, то она остается с ним.

Отчаявшись переубедить ее, Колыма замолчал, надеясь, что ему в голову придет что-нибудь дельное. Но никаких хороших идей не было – уж больно ситуация была поганая. А ведь еще неизвестно, что дальше будет. Не ровен час, к месту падения вертолета подъедут менты, пожарные или МЧС… О том, что произошло ЧП, уже могут знать: вертолет исчез с экранов радаров около часа назад! Конечно, возможно, что этого никто не заметил, но рассчитывать на это опасно. Из Магадана уже могли выслать спасателей. А если их застанут здесь… Тогда придется объясняться насчет трупов в вертолете, давать показания и так далее. В общем, время будет потеряно, а этого сейчас себе позволить нельзя. Нужно валить.

– София! – снова обратился Колыма к девушке. – Может быть, все-таки оставим гроб здесь? Я могу его спрятать, снегом забросать, ничего с ним не случится, через пару дней вернемся за ним и заберем.

Девушка молча покачала головой.

– Ну что ж нам, здесь сидеть, пока от голода не загнемся или спасатели за нами не приедут?

– Коля, идите в поселок один, – сказала девушка. – Один вы быстро доберетесь. Может быть, вы там сумеете какой-нибудь транспорт найти. И вернетесь за мной.

– А ты тут, что ли, останешься? С гробом?

– Да.

– Зачем?

Девушка не ответила. Колыма покачал головой. Что ж, если она наотрез отказывается, значит, действительно придется идти одному. Дорога здесь тяжелая, но часа за два-три он доберется. А там видно будет. Может, в Ключах и правда найдется какая-нибудь машина, которую можно будет нанять. Тогда он вернется сюда и заберет девушку вместе с гробом, если уж она с ним расстаться не желает.

– Хорошо. Так и сделаем, – сказал блатной и поднялся с тюка, на котором сидел. Резкое движение отдалось сильной болью в голове. По всему телу разлилась противная слабость, Колыма поморщился. «Самому бы дойти, – подумал он. – Если у меня сотрясение мозга, то веселого мало». Но говорить об этом вслух Колыма не стал.

– Если все будет нормально, то часа через четыре я вернусь на машине, – сказал он. – Жди.

– Хорошо, – кивнула девушка.

– Тебе еще что-нибудь из вертушки принести?

– Не надо.

Колыма развернулся и медленно пошел в сторону поселка. Пройдя шагов сто, блатной обернулся – он все еще надеялся, что девушка передумает и отправится с ним. София лежала там же, где он ее оставил, поднеся к голове правую руку. Колыма присмотрелся и заметил, что в руке у нее маленький сотовый телефон. Колымская область покрыта мобильной связью где-то на треть, а роуминг может быть любым. «Кому это она названивает?» – подумал блатной. В его памяти тут же всплыл момент, когда в Ростове-на-Дону София отошла в сторону и тоже кому-то звонила. Может, она и сейчас пытается связаться с тем же человеком? Да, скорее всего, так. Интересно только, с кем именно?

Невысокий мужик в куртке с буквами ТВ на спине и меховой шапке стоял, опершись спиной на микроавтобус с эмблемой одного из магаданских каналов на боку, и неторопливо курил, наблюдая за суетой около ворот пятой зоны. Там беспорядочно мельтешили менты, спецназовцы, вертухаи, какие-то уж совсем непонятные камуфляжники безо всяких опознавательных знаков на форме, но зато в масках и бронежилетах, несколько врачей из трех подъехавших сюда час назад машин «Скорой помощи». Как раз сейчас к зоне подкатила пожарная машина. Оттуда выскочил какой-то мужик и тоже включился в общую суматоху – побежал с деловым видом к воротам, явно собираясь кого-то найти.

Курящий сплюнул на снег и переступил с ноги на ногу. Стоял так он уже довольно долго – его начальник сейчас тоже пытался кого-то найти, с кем-то договориться, взять у кого-то интервью, а он, скромный видеоинженер и по совместительству оператор, скучал – съемки пока категорически запретили, предупредив, что у нарушителей отберут аппаратуру, а самих выставят за оцепление. После этого все без исключения приехавшие к зоне журналисты принялись наперегонки гоняться за всевозможным начальством, пытаясь получить необходимое разрешение. А технический персонал скучал.

Из ворот зоны показался низенький человек в белой куртке. Видеоинженер прищурился. Ага, точно. господин Марзенков, ведущий уголовной хроники, его непосредственный начальник. Бежит сюда. Да быстро-то как! Не иначе есть какие-то новости. Толстяк в белой куртке и правда несся так, словно за ним волки гнались. На круглом лице был написан азарт.

– Гриша, расчехляй аппаратуру! – закричал он, еще даже не добежав до автобуса.

Видеоинженер сделал последнюю затяжку и бросил сигарету на землю.

– Разрешили снимать? – спросил он.

– Разрешили, – тяжело дыша, сказал журналист. – Пока только нам. Нужно скорее начинать, тогда успеем в вечерние новости сюжет вставить.

Видеоинженер полез в кузов автобуса, начал вытаскивать аппаратуру. Журналист помогал ему, не замолкая при этом ни на секунду:

– Внутрь нас пока не пустят. Но надо хоть снять то, что здесь, за забором творится… Ментов, спецвойска, вид на зону снаружи… Еще нужно постараться интервью у кого-нибудь из вертухаев взять. Спросить о причинах бунта. А внутрь потом пройдем, сейчас главное – начать…

– А что там вообще происходит? – спросил видеоинженер.

– Не поймешь… Кажется, штурм пока откладывают. Я слышал, что зэки «БТР» захватили и теперь спецназовцы туда лезть боятся. Там же пулеметы, жертвы будут на десятки считать. Правда, начальник спецназовцев это не подтвердил, но то, что штурм откладывается, это точно.