Я попыталась сглотнуть, но у меня пересохло во рту. Семнадцать лет, даже в военное время – слишком нежный возраст для замужества. Я не думала, что Долли совсем еще девочка. Ей требовалось согласие родителей, чтобы выйти замуж.

Я очень боялась расстроить маму, но вы помогли мне решиться!

Я думала, что ей удалось уговорить родителей.

– Вам следует знать, – продолжал мистер Коллинз, – что месяц назад моя дочь сбежала в Шотландию с молодым человеком, которому двадцать один год. Она уверена, что любит его. Она покинула наш дом вопреки нашей воле, без нашего согласия и, как выяснилось, с вашего одобрения.

Остановившись, он пригладил волосы и посмотрел на миссис Бёрд.

– Прошу прощения, миссис Бёрд, но не совсем понимаю, в чем здесь дело.

Миссис Бёрд наконец отвела глаза и прошипела, улыбнувшись краешком рта:

– Сейчас поймете, мистер Коллинз. Наша мисс Лейк затеяла интересную игру.

Мое сердце давно ушло в пятки, но голова все еще работала. Как миссис Бёрд вообще догадалась, что это сделала я? Что мне сказать в свою защиту?

– Я…

– Подделала мою подпись черно-синими чернилами, – еле сдерживаясь, отчеканила миссис Бёрд. – Я НИКОГДА не пишу черно-синими чернилами. Кроме того, вы единственная, кто имеет доступ к моей корреспонденции.

Она угрожающе подалась вперед.

– В самом деле, мисс Лейк, не нужно быть Агатой Кристи, чтобы это понять. Или вы станете утверждать, что вы ни при чем?

Конечно, я не собиралась ничего отрицать. Я не собиралась врать – это было бы чистым безумием. Нужно было признать свою вину.

– Простите меня, – еле слышно выговорила я. – Это моя вина. Я думала, что смогу помочь.

Если я считала, что чистосердечное раскаяние облегчит мою вину, то глубоко заблуждалась.

Мистер Коллинз и Кэтлин таращились на меня, разинув рты. Кэтлин парализовал ужас, а на лице мистера Коллинза недоверие мешалось с отвращением.

– Пожалуйста, миссис Бёрд, простите меня. Я не хотела выдавать себя за вас.

Каждое слово давалось мне с трудом и звучало фальшиво. Как может кто-то написать письмо, подделав чужую подпись, отправить адресату и утверждать, что не хотел этого?

Я так привыкла к этому, что подписывалась «Генриетта Бёрд» без единой задней мысли. Да, я писала от ее имени, но чувства и мысли были моими, и для меня это было в порядке вещей. Миссис Бёрд даже не читала журнал, и я лишь делала то, что должна была делать она. Помогала читателям.

Но теперь, когда я попалась, все это звучало просто абсурдно.

Я все еще сжимала в руках сшиватель, которым так усердно размахивала каких-то пять минут назад, пока над моим рассказом смеялись Кэтлин и мистер Коллинз. Мои руки были мокрыми от пота, и я едва могла удержать его. Я всегда пыталась представить, что случится, когда меня поймают, но видеть лица моих друзей сейчас было просто невыносимо. Они не считали мою затею ни благоразумной, ни человечной. Они смотрели на меня с ужасом, и это было выше моих сил.

Но Кэтлин, верная Кэтлин, готовая на все ради своей подруги, вдруг заступилась за меня.

– Может быть, миссис Бёрд, это просто нелепая ошибка? – прошептала она. – Уверена, что Эммелина не хотела, чтобы…

Я не могла потопить еще и Кэтлин. Оправдываться было бесполезно, и меня ждало неминуемое увольнение. Нельзя, чтобы она страдала из-за меня. И потом, я же все равно собиралась сменить профессию и строила какие-никакие планы на будущее.

– Не надо, Кэтлин, – я загородила ее собой. – Спасибо, но не стоит вмешиваться. Это моя вина, и только моя, и я очень сожалею о случившемся, миссис Бёрд. Я пойду собирать вещи.

Я направилась в сторону кабинета за пальто и шляпкой, гадая, вызовет ли она охрану или собственноручно вышвырнет меня на улицу.

Но она не собиралась делать ничего подобного.

– И КУДА же вы собрались? – заорала она. Ее терпение наконец лопнуло. – Уж не думаете ли вы, что просто так уйдете отсюда? Вы что, в самом деле сошли с ума?

Ее лицо стало багрово-лиловым.

– Сколько? – шипела она. – Сколько таких писем вы отправили?

Кэтлин в отчаянии смотрела мне в глаза в надежде, что я скажу «Всего одно».

– Точно не знаю, – ответила я, и это было истинной правдой. Я попробовала сосчитать их все, и цифра выходила весьма внушительная. – Думаю, что-то около… тридцати? Может быть, и больше.

Я покраснела, как рак, но не со стыда, а оттого, что я на самом деле не знала, сколько писем отправила. Должно быть, целый вагон.

И это не считая тех, что попали на страницы журнала. Страшно было подумать, что сделает миссис Бёрд, если узнает.

– Тридцать? – ахнула Кэтлин, чьи глаза сейчас напоминали две огромные супницы. Даже миссис Бёрд опешила.

– Господи Иисусе, Эмми… – пробормотал мистер Коллинз, а миссис Бёрд метнула в него испепеляющий взгляд.

Я не осмеливалась на него смотреть. Он весь ссутулился, ожесточенно потер глаза, свесив голову, и теперь смотрел исключительно в пол.

Стоило признать, что даже тридцать – довольно много. Ошибкой это быть никак не может. Здесь попахивало чем-то вроде промышленной диверсии, что, в общем-то, было недалеко от истины.

Миссис Бёрд понемногу приходила в себя.

– Ясно. И все они были подписаны моим именем?

Я обреченно кивнула. Хотела добавить, что всем этим людям я, то есть мы, наша редакция, помогли. Что многие присылали нам слова благодарности и были письма с действительно важными вопросами, которые оказывались на наших страницах. И что бы там ни думала ее мать, Долли Вардынская вышла замуж за любимого мужчину и была счастлива с ним.

Но я ничего не сказала. Я стояла в холодном свете коридора редакции журнала «Женский День», и вина моя была в том, что его читатели получали мои письма, подписанные чужим именем.

– Мисс Лейк, – продолжала миссис Бёрд. Понимаете ли вы, насколько это серьезно? Я даже не знаю, с чего начать! Мошенничество, клевета, распространение порочащих сведений… В полиции к этому отнесутся с должным вниманием.

– В полиции? – пискнула я.

– Разумеется.

Миссис Бёрд с убийственным видом кивнула, но тут вмешался мистер Коллинз:

– Пожалуйста, давайте не будем принимать поспешных решений. Я предлагаю всем присутствующим успокоиться.

Теперь миссис Бёрд была готова обрушить свой гнев на него.

– Генриетта… Миссис Бёрд, прошу вас.

Он пытался подобрать нужные слова.

– Мисс Лейк поступила чрезвычайно глупо. – Он посмотрел на меня с яростью, не уступавшей миссис Бёрд. – В то же время я уверен, что можно разобраться с этим непростым делом, не вовлекая в него полицию.