– Нелегко, миссис Грей. – Коротко, но выразительно. – Позвольте узнать, как вы?

– Я в порядке.

Он кивает.

– Прошу извинить. – Идет к кабинету Кристиана, и его впускают. А меня – нет.

– Ну, вот и готово. – Миссис Джонс ставит передо мной поднос с завтраком. Есть уже не хочется, но я ем, чтобы не обидеть ее.

Заканчиваю, а Кристиан так и не появился. Избегает? Не хочет меня видеть?

– Спасибо, миссис Джонс. – Соскальзываю со стула и иду в ванную почистить зубы.

Пока чищу, вспоминаю, как Кристиан дулся из-за брачной клятвы. Тогда он тоже отсиживался в коридоре. Так что, история повторяется? Он снова дуется? Я зябко поеживаюсь, вспоминая, какие кошмары мучили его потом. Неужели они случатся? Нам обязательно нужно поговорить. Я должна знать все: о Джеке, о принятых мерах безопасности и о многом другом, что держалось в секрете от меня, но о чем известно Кейт. Ясно, что ей обо всем рассказывает Элиот.

Смотрю на часы: без десяти девять. Я уже опаздываю на работу. Слегка подкрашиваю губы, захватываю легкий черный жакет и выхожу в большую комнату. Кристиан уже здесь. Завтракает.

– Ты идешь?

– На работу? Да, конечно. – Я решительно подхожу к нему. Он смотрит на меня пустыми глазами. – Послушай, мы всего неделю как вернулись. Мне нужно ходить на работу.

– Но… – Он останавливается, проводит ладонью по волосам… В комнату тихонько входит миссис Джонс.

– Знаю, нам о многом нужно поговорить. Может быть, вечером, если ты успокоишься?

У него отваливается челюсть.

– Если успокоюсь? – Голос обманчиво мягкий.

Кровь бросается в лицо.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Нет, Анастейша, не знаю.

– Не хочу спорить. Я зашла спросить, могу ли взять машину.

– Нет, – бросает он.

– Хорошо. – Я уступаю без боя.

Кристиан растерянно моргает. Ясно, не ожидал.

– Тебя отвезет Прескотт. – Тон уже не такой воинственный.

Вот только Прескотт мне и не хватало. Первый порыв – надуться, возразить, но я сдерживаюсь. Теперь, когда Джека забрали и опасности нет, дополнительные меры безопасности можно было бы и снять. На память приходит мамино наставление перед свадьбой: «Ана, милая, на всех фронтах не повоюешь».

– Ладно.

Оставлять его в таком состоянии, не попытавшись снять напряжение, не хочется, и я осторожно подхожу к нему. Он напрягается, настороженно смотрит на меня и выглядит таким трогательно-уязвимым, таким ранимым, что мне становится не по себе. Ох, Кристиан, мне так жаль! Я целую его в уголок рта. Он закрывает глаза, как будто наслаждается моим прикосновением.

– Не злись.

Он хватает меня за руку.

– Я и не злюсь.

– Ты меня не поцеловал, – шепчу я.

Смотрит с прищуром, подозрительно.

– Знаю.

Так и тянет спросить почему, но я вовсе не уверена, что хочу знать ответ. Он вдруг поднимается, сжимает ладонями мое лицо и впивается в губы. От неожиданности даже дух захватывает, и я неосмотрительно впускаю его язык. Он пользуется моей неосторожностью в полной мере – вторгается, берет свое и требует большего, а когда я уже начинаю отвечать, отстраняется.

– В SIP вас с Прескотт отвезет Тейлор. – Дышит тяжело, в глазах – жар желания. – Тейлор!

Я стараюсь успокоиться.

– Да, сэр. – Тейлор уже на пороге.

– Скажите Прескотт, что миссис Грей едет на работу. Вы сможете их отвезти?

– Конечно. – Тейлор четко, по-военному, поворачивается и уходит.

– Буду признателен, если ты постараешься не попасть сегодня ни в какие неприятности.

– Я посмотрю, что можно сделать. – Мило улыбаюсь.

Уголки губ трогает улыбка. Но только уголки – Кристиан успевает остановиться.

– Что ж, тогда… пока, – говорит он бесстрастно.

– Пока, – шепчу я.

Чтобы не нарваться на репортеров, мы с Прескотт спускаемся в подземный гараж на служебном лифте. Арест Джека, как и тот факт, что его задержали в нашей квартире, – уже достояние публики. Садясь в «Ауди», я думаю, не ждут ли папарацци около SIP, как в день объявления о нашей помолвке.

Некоторое время едем молча, потом я вспоминаю, что собиралась позвонить маме и Рэю, сообщить, что у нас все в порядке. К счастью, оба разговора удается свернуть достаточно быстро, до прибытия в издательство. Как и следовало ожидать, у входа собралась небольшая толпа репортеров и фотографов. Все они, как по команде, поворачиваются и выжидательно смотрят на «Ауди».

– Уверены, что хотите этого, миссис Грей? – спрашивает Тейлор. Я бы и вернулась домой, но тогда придется провести день с мистером Кипящим Гневом. Надеюсь, со временем положение изменится к лучшему. Джек – в полиции, и Кристиану следовало бы радоваться, но он не радуется. Отчасти я понимаю, в чем тут дело – слишком многое вышло из-под его контроля, включая меня, – но сейчас размышлять об этом некогда.

– Пожалуйста, отвезите меня к служебному входу.

– Да, мэм.

Час дня. Проработала все утро. Стук в дверь – в кабинет заглядывает Элизабет.

– Тебя можно чуть-чуть отвлечь? – спрашивает она. – На минутку?

– Конечно, – говорю я, немного удивленная незапланированным визитом. Элизабет входит, садится, отбрасывает за плечо длинные черные волосы. – Хотела убедиться, что ты в порядке. Вообще-то меня Роуч попросил к тебе заглянуть, – добавляет она торопливо и густо краснеет. – Ну, насчет всего этого…

Об аресте Джека Хайда уже написали все газеты, но с пожаром в «Грей энтерпрайзес» его никто пока не связал.

– Со мной все в порядке. – Не хочется ни задумываться, ни вникать в детали, ни анализировать собственные чувства. Джек замышлял что-то против меня. Что ж, это не новость. Он и раньше пытался. Куда больше меня беспокоит Кристиан.

Быстренько просматриваю почту. От него по-прежнему ничего. Что же делать? Я бы отправила мейл, но боюсь, не подолью ли масла в огонь его гнева.

– Вот и хорошо, – говорит Элизабет и впервые за все время улыбается мне искренне. – Если я чем-то могу помочь, чем угодно – дай знать.

– Обязательно.

Она поднимается.

– Знаю, ты занята. Не буду отрывать от дел.

– Э… спасибо.

Какой бессмысленный разговор. Мог бы претендовать на звание самого пустого во всем Западном полушарии. Может быть, ее заслал Роуч? Может, забеспокоился, учитывая, что я все-таки жена босса? Я гоню мрачные мысли и достаю «блэкберри» с надеждой увидеть сообщение от Кристиана. И в этот момент в ящик падает новое письмо.