Я вышла из кабинки, ослепительная в серебристом, выложенном стразами мини-платье с игривой разлетающейся юбчонкой, которая крутилась вместе со мной. Следом появилась Дженни в фиолетовом сетчатом платье-бандаже, которое едва прикрывало то, чему подобает быть прикрытым, полосками чуть более плотной ткани. Вид у Дженни был разочарованный.

– Выглядишь сексуально. – Я указала на ее взбитые волосы. – Очень сексуально.

– Красивое платье! – Дженни немного пригнула голову и оглядела себя в зеркало. – Сюда нужна подводка… Гораздо больше.

– Нет-нет, и так хорошо. Лучшего и желать нельзя! – Неверной рукой я нанесла на губы блеск, передала его Дженни и вгляделась в зеркало. – Синяк заметно?

– Сегодня прилетела Сэди, хочет с нами встретиться. – Дженни несколько раз накрасила губы и выпятила их, игнорируя мой вопрос. – Но у меня теперь нет мобильника.

– Я напишу ей сообщение, – пообещала я, достаточно пьяная, чтобы солгать, и достаточно трезвая, чтобы не писать Сэди. – Джеймс тоже собирался к нам присоединиться. Мы с ними позже встретимся, а сейчас пойдем.

– Да! – Дженни провела руками по своему роскошному телу и переменила мнение: – Ты права. Сегодня мы будем в тысячу раз круче остальных, скажи?

– В тысячу. Это как минимум!

* * *

Как выяснилось, мы оказались не только в тысячу раз круче всех в «Гараже», но и в тысячу раз более расфуфыренными. Жара в клубе тоже была не меньше тысячи. Причем по Цельсию. Я с грохотом скатилась по лестнице в главный зал, где в свое время немало часов кивала в такт разнообразным рок-группам стиля инди, и осмотрелась в поисках Алекса. К счастью или несчастью, на своих каблучищах я возвышалась над остальными минимум на семь сантиметров, так что заметить Алекса не составило труда. Я схватила Дженни за руку, уводя ее от откровенно несовершеннолетнего блондинчика, которого она овевала ресницами, и потащила через комнату.

Алекса окружала группа поклонников в узких джинсах и клетчатых рубашках. Не будь я порядком пьяна, мне стало бы неловко за свои стразы. Но я была пьяна, и мне было все равно. Я терлась около его локтя, ожидая, когда меня заметят. Потом я осторожно кашлянула и тихонько потянула Алекса за рукав, не отпуская Дженни, которую держала другой рукой. На этой орбите она и кружилась, издавая счастливые звуки. По крайней мере мне казалось, что счастливые.

– Алекс! – Я потянула за кожаный рукав сильнее. – Кхе, муженек! – Все посмотрели на меня, стоявшую за плечом Алекса, с разной степенью подозрительности. Я от души помахала им рукой. – Привет, парни!

Алекс озадаченно обернулся. Его волосы пребывали в живописном беспорядке. Только я знала, что у него уходило полчаса времени и полтюбика воска «Тиги бед», чтобы создать такую стильную и непринужденную прическу.

– Привет, зеркальный шар! – Он оглядел мое платье и погладил по волосам. Я немедленно отстранилась и взъерошила их снова. – Ты меня нашла.

– И всегда буду находить! – Я зарылась носом в ямку на его шее, найдя для себя лучшее место в мире. – Счастливого мальчишника!

– Счастливого девичника, – ответил он. Обступавшая его группа рассеялась. – Веселитесь?

– У меня был интересный день. – Я продолжала крепко держать за руку Дженни, крутившуюся у меня за спиной. – Обрати внимание, у меня не хватает одной подружки невесты.

– Обратил. Надо спрашивать почему?

– Завтра расскажу. – Я не могла рассказывать об этом сейчас, когда во мне плескались по меньшей мере семь порций спиртного. – Когда вы продолжите?

– Да вот жду парней! – Он оглянулся на дверь и посмотрел на часы. – Они уже должны сейчас быть.

– Взять тебе пива? – спросила я. Во рту пересохло. Скверный знак. – Я пойду схожу за… водой.

– Мне – нет, не стоит. – Алекс поцеловал меня в лоб, а его рука скользнула мне на талию. – А разве вам сейчас не полагается отираться о натертых маслом стриптизеров?

– Я тебе сама устрою стриптиз. Попозже! – Я провела пальцем по его белой рубашке в пьяной попытке быть сексуальной. – И, э-э, станцую. – Во рту появился привкус рвоты. Трудно строить из себя соблазнительницу, когда не понимаешь, что несешь, а твой бойфренд над тобой смеется.

– В доме твоей матери? – уточнил слегка шокированный Алекс. – Хорошо, возьму в кухне подсолнечное масло и подожду тебя в сарае твоего отца.

– Договорились! – Я повернулась и красиво отошла, споткнувшись всего один раз. Отличный результат.

– Две текилы и два пива! – Дженни грохнула кулаком по барной стойке, после чего забралась на нее и уселась. – Я сама возьму, если вы заняты.

– Вот еще! Уберите-ка задницу со стойки! – велел Дженни бармен, спихивая ее на пол и ставя на место упомянутой задницы две «Короны». Дженни кошкой приземлилась на ноги и наградила бармена смешком и двадцатифунтовой банкнотой. Которую ей дала я. Пить в Лондоне, оказывается, накладно.

В клубе было людно, музыка играла громко, но я слышала, как все произносят имя Алекса. Посетители были взволнованы. Я была взволнована и пьяна. Дженни была просто пьяна. Я снова поискала глазами Алекса, но не нашла его в толпе, заметив зато минимум десяток бледных копий, подражавших его прическе и небрежному стилю. Но подлинник был только один. И вдруг он оказался на сцене. Фоновая музыка стихла, сменившись шумными одобрительными воплями из зала. Все отдельные компании кинулись вперед, чтобы занять места поближе, – девушки, групи и фотографы боролись за место у сцены, поклонники и критически настроенные разномастные лабухи заполняли середину зала, а друзья друзей и силком приведенные кавалеры обступили бар.

– Привет! – сказал Алекс в микрофон, перекидывая через голову ремень гитары. – Спасибо, что пришли!

Девицы в толпе завопили так, как будто он пообещал сделать им всем детей. Чего он, разумеется, не обещал. Мужчины негромко переговаривались и кивали друг другу. Крейг со своего табурета в глубине сцены помахал барабанной палочкой в знак приветствия, а Грэм настраивал бас-гитару, нажимая педали и кнопки на пульте у ног.

– Дело во мне, – пьяно пробормотала Дженни, – или Крейг выглядит сексуально?

– Ни то ни другое, – безжалостно ответила я. – Это все текила.

– Мы, группа «Стиллз», сыграем сегодня несколько песен. – Алекс повернулся спиной к залу, трижды кивнул Крейгу, высоко поднял руку с медиатором и задал знакомый ритм.

Зал впал в неистовство – ведь все собрались исключительно ради внепланового концерта. Эти ультрафанаты «Стиллз» знали каждое слово и каждую ноту. Песню подхватили в унисон, и это оказалось заразительным. Я была поклонницей «Стиллз» еще до знакомства с Алексом, но сейчас, зная все, что я знаю, я научилась понимать, что стоит за строками каждой песни. Иногда я невольно скрипела зубами, делая вид, что поется не о его бывшей мадам, или стояла с каменной физиономией, если композиция принадлежала тому периоду, когда Алекс с горя перепробовал половину Манхэттена, но чаще всего при звуках новых песен я понимала, что это обо мне, о нас. Конечно, я сужу предвзято, но мне кажется, что последние песни у них самые лучшие.