Очереди здесь не было, только несколько молодых людей отирались неподалеку, видимо ожидая своих дам, отправившихся припудрить носики.

— Я подожду. — Спутник отпустил Верину руку. — А пока свяжусь с тигренком, он давно должен был дать о себе знать.

Девушка, борясь с желанием остаться и поговорить с Пак Мин Джуном, толкнула дверь дамской комнаты. Еще несколько дней назад она и знать не знала о существовании Белого Тигра и о том, что его присутствие или отсутствие может как-то влиять на ее настроение.

Лампочка под потолком была синей. Неожиданно вспомнилось, что синее или голубое освещение в подобных местах призвано затруднить наркоманам возможность инъекций.

— Что ты здесь делаешь?

Брюнетка, опирающаяся ладонями на подзеркальную мраморную столешницу умывальника, повернула к Вере лицо. Скуластая, темноглазая, с гладкими смоляными волосами до плеч. Не азиатка, но что-то экзотическое в ней есть. Холодный синий свет подчеркивал мускулы плеч и рук. Спортивная барышня, если дело дойдет до драки, она закончится с первого удара.

Вера пожала плечами:

— Вы сами назначили встречу в записке.

— Хорошо. — Брюнетка скупо улыбнулась. — Я спрошу иначе: какого черта ты, Вера Лисицына, явилась в клуб «Каннам» срывать мне операцию?

Вера сглотнула:

— Мы знакомы?

Барышня развернула руки, демонстрируя Вере сгибы локтей.

— Анна Сотникова, группа «Зодиак», видящая.

«Что она делает? — подумала Вера. — Все равно при этом освещении невозможно рассмотреть вены…» Потом, осененная догадкой, сняла очки.

Руки барышни от кончиков пальцев до ключиц были испещрены крошечными разноцветными татуировками.

Виски сдавила боль. До того, как она стала совсем нестерпимой, Вера успела перевести взгляд на свои руки, убедиться, что ее знаки тоже никуда не делись. Потом в затылок как будто вбили раскаленный гвоздь, Вера ахнула, зажмурилась и прислонилась спиной к стене. Резкая боль в груди — слева, под сердцем. А-ах!

— Дыши глубже, — скомандовала барышня, нет, не барышня — Анна. — В следующий раз, когда снимешь очки, взгляд расфокусировать не забудь. По себе помню — больно с непривычки.

Невдалеке зажурчала вода, что-то булькнуло, собеседница замолчала. Через мгновение на лицо Веры упали брызги воды. Прощай, замечательный макияж!

— Ну, давай приходи в себя, быстрее, до утра с тобой возиться времени нет.

Вера глубоко, со всхлипом вздохнула и напялила на нос очки.

— Откуда ты меня знаешь?

— Это неправильный вопрос. Отвечать будешь ты. Кто слил информацию косоглазым?

Вращение голубого потолка над головой замедлилось, медленно проступала картинка — глянцевый кафель стен, зеркало над умывальником, искривленное в злобной гримаске лицо Анны. А ведь она ее где-то уже видела. Что-то такое вертелось в памяти, что-то нормальное, даже скучное.

— Кружок исторической реконструкции?

Да, точно! Давным-давно к деду постоянно ходили какие-то молодые люди, вдохновенно шуршащие страницами старинных фолиантов, плетущие кольчуги из обычной медной проволоки и до посинения спорящие о способах заточки холодного оружия. Ботаны, заклепочники… Маги?

— А вот разговор уводить в сторону не нужно, — процедила собеседница. — Учти, я такая добренькая еще минуты две буду, а потом…

— Потом — что?

Вера была очень вежливым человеком. Но высокомерие этой видящей ей не нравилось абсолютно. Еще ей не понравилось, что барышня обозвала Дзиро узкоглазым. Расизм какой-то, честное слово.

— Тебе станет очень больно, недоучка!

Анна взмахнула руками, будто готовясь взлететь, Верины плечи сдавила невероятная тяжесть, заставляя подогнуться колени и сползти спиной по гладкой стене.

— Ну, кто? Кто? Я из тебя гербарий сейчас сделаю! Слышишь?

Вера не собиралась трепыхаться — идею глупее сложно было представить, девушка расслабила спину, пытаясь равномерно распределить нагрузку. Как долго Анна сможет держать на ней этот пресс? А это зависит от того, какими ресурсами она располагает. Дзиро местных умельцев хвалил, значит… Расслабиться, пропустить тяжесть сквозь себя, стать невесомой, как туман, как ветер… Что-то находящееся в левой руке мешало, Вера скосила глаза. Клатч — расшитый бисером конвертик, в который она зачем-то засунула дяди Герину коробочку из-под лекарств. Дядя Гера… Это же всего пару часов назад все было, а кажется — в прошлой жизни. Она тогда казалась себе очень умной и хитрой. Вера вспомнила крошечных одноногих кривляк, окруживших ее в черной комнате, их злобные, но забавные рожицы. Мелкие демоны. Бесы. Тогда ей казалось логичным захватить одного с собой, чтобы в спокойной обстановке рассмотреть его повнимательнее и, если получится, — разговорить.

— Кто?

Голова дернулась от пощечины. Анна теряла терпение.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — с трудом сказала Вера, отщелкивая замочек клатча. — Я пришла в «Каннам» за информацией о Петре Григорьевиче Лисицыне, ни о какой операции, ни о какой группе «Зодиак» я ничего не знала.

Крышечка не открывалась, пришлось подцепить ее ногтем. Острая пластмасса врезалась в нежную кожу над лункой, боль отвлекала, мешала расслаблению, тяжесть навалилась на плечи, суставы хрустнули. Действительно, гербарий скоро получится. Коробочка открылась, и… Ничего не произошло. Вера чертыхнулась — наверное, бес смог выбраться раньше.

— А знаешь, — задушевно продолжала Анна, разминая запястья, — я ведь хотела тебя просто отпустить. Поначалу. Но теперь, когда ты отказываешься от сотрудничества… Думаешь, тебе все в этом мире можно? Думаешь, ты пожизненно под всеобщей защитой? Кстати, твоего узкоглазого друга уже давно скрутили мои ребята. Может, он окажется более разговорчивым.

В дверном проеме показалась — будто выглянула — швабра, обычная пластиковая палка, увенчанная растрепанной веревочной метелкой. Зрелище было абсолютно нелепым, Вере захотелось протереть глаза.

— Чего таращишься? — Анна толкнула воздух перед собой раскрытыми ладонями, Верино лицо обожгло раскаленным ветром. — Будем говорить или глазки строить?

— Кто из вас Ким? — Швабра дернулась, будто откидывая с лица челку.

Решать надо было быстро. Демонический хозинвентарь был настроен решительно. Пан или пропал!

— Я, я — Ким! — пискнула Вера.

Швабра молниеносно взлетела и с громким стуком опустилась на голову Анны. Видящая упала, Вера, почувствовав свободу, наоборот — вскочила. Швабра продолжала методично колотить распростертое на полу тело.

— Учитель Ким. Защита. Не трогать.

— Перестань! — Вера ухватилась за пластиковую палку. — Мне нужно с ней поговорить.

Швабра дернулась, как собака на поводке, задрожала.