Петр I Великий[156]

Уже Петр Великий начал играть в эту игру. Он пошел войной на Швецию, которая после завоеваний Густава Адольфа в Тридцатилетней войне стала самым сильным государством Северной Европы. Во времена Петра Великого там правил не такой ясно мыслящий и благочестивый человек, как Густав Адольф, с 1697 года королем здесь был удивительный молодой воин, каких не видывал свет, – Карл XII. Он мог бы стать героем книги Карла Мая или какой-нибудь похожей невероятной истории. То, что он делал, кажется совершенно неправдоподобным. Он был безрассудно храбрым, а это уже говорит о многом. Он со своим войском сражался против Петра Великого и разбил противника, превосходившего его численностью в пять раз. Потом он захватил Польшу и опять пошел на Россию, даже не дожидаясь, пока к нему на помощь придет другое войско из Швеции. Он заходил все дальше вглубь России, переправлялся со своей армией через реки, перебирался через болота, но русские казаки, отступая, ничего ему не оставили. Наступила осень, потом началась зима, стояли трескучие русские морозы, а Карл XII все никак не мог доказать противнику свою доблесть. В конце концов, когда его солдаты уже совершенно изголодались, замерзли и устали, русские вышли им навстречу и в 1709 году разбили их наголову. Карлу пришлось бежать и укрыться в Турции. Там он оставался пять лет, пытаясь уговорить турок пойти войной на Россию. Но ему это не удалось. Наконец, в 1714 году, до него дошли вести из Швеции, что люди там вообще не хотят больше слышать о своем короле, который пустился в какую-то авантюру в Турции, а знать хочет выбрать другого короля.

Строительство Санкт-Петербурга[157]

Тогда он переоделся в платье немецкого офицера и пустился в путь, взяв с собой всего несколько человек. Он мчался вперед, не останавливаясь, днем скакал на лошади, а ночью спал в почтовой повозке, и эта сумасшедшая гонка дала ему возможность, несмотря на огромную опасность, за 16 дней пробраться по вражеской территории от турецкой границы до Штральзунда в Северной Германии, который тогда принадлежал Швеции. Комендант крепости, которого разбудили ночью, с трудом поверил своим глазам, увидев, что перед ним действительно стоял король, находившийся, как все думали, бог знает где в Турции. Весь город был в восторге от такой гусарской лихости. Но Карл XII лег в постель, заснул и долго-долго спал. После долгой скачки ноги у него так распухли, что пришлось разрезать сапоги. Но никто больше не хотел выбирать другого короля. А Карл XII, только-только вернувшийся в Швецию, начал готовить новую военную авантюру. Он враждовал с Англией, Германией, Норвегией и Данией. Сначала он решил захватить Данию. Но во время осады одной датской крепости в 1718 году он был убит, и многие говорили, что его застрелил собственный подданный, потому что страна просто не могла больше выдержать столько войн.

Карл XII[158]

Так погиб противник Петра Великого, и могущество Российской империи, которой управлял император, или царь, почувствовали все – и Европа, и Турция, и Персия, и другие азиатские страны.

Глава 33

Настоящее новое время

Если бы ты мог поговорить с человеком того времени, когда турки осаждали Вену, то очень удивился бы. Тебе было бы странно слышать, как он говорит, как много французских и латинских слов использует, тебя поразили бы его причудливые и напыщенные манеры, его излишне обстоятельные объяснения и то, как он торжественно кланяется и при каждом случае приводит латинскую цитату, которую ни ты, ни я не узнали бы. Но при этом ты бы понимал, что его прекрасный парик покрывает голову, которая постоянно наполнена только мыслями о хорошей еде и питье, а сам беседующий с тобой господин, несмотря на кружева, вышивки, шелк и духи, прошу прощения, просто воняет, потому что почти никогда не моется.

Но еще больше ты бы удивился, если бы он начал рассказывать тебе о своих взглядах: о том, что детей надо пороть, а юных девушек, почти еще девочек, выдавать замуж за мужчин, которых они вообще никогда не видели, что крестьяне существуют на свете только для того, чтобы работать, и не имеют права против этого возражать, что нищих и бродяг следует публично пороть, а потом выводить на базарную площадь в цепях и насмехаться над ними. Что воров надо вешать, убийц публично разрывать на куски, а ведьм и других злых волшебников, которые так часто творят свои бесчинства, сжигать, тех, кто верит не так, как он, нужно преследовать, изгонять из страны или заточать в темницу, что комета, которую недавно люди видели на небе, предсказывает наступление мрачных времен, а для борьбы с новой эпидемией, уже унесшей в Венеции столько жизней, очень хорошо носить на рукаве красную повязку, а господин такой-то, его английский друг, давно зарабатывает много денег, продавая в Америке африканских рабов, и это приносит пользу другим почтенным господам, потому что порабощенные индейцы совсем не хотят работать.

Объявление о продаже рабов[159]

И о таких воззрениях ты бы услышал не от какого-нибудь необразованного человека, а от самых ученых и религиозных людей разных сословий и наций. Но после 1700 года все постепенно стало меняться. Те многочисленные и тяжелые испытания, которые выпали на долю жителей Европы из-за трагических религиозных войн, навели некоторых людей на мысль: неужели все действительно сводится к тому, какие статьи в Катехизисе кто-то считает верными? А может быть, важнее просто быть хорошим, порядочным человеком? Не лучше ли, чтобы люди могли высказывать различные мнения и по-разному верить? Чтобы они уважали друг друга и мирились с чужими убеждениями? Это была первая и самая главная из высказанных тогда мыслей: мысль о терпимости. Люди того времени думали, что различия во мнениях существуют прежде всего в вопросах веры. С тем, что 2 × 2 = 4, согласны все разумные люди. И поэтому всех может и должен объединять именно разум (здравый смысл, как еще говорили). В царстве разума можно спорить и стараться переубедить людей, думающих не так, как ты, но если кто-то приводит разумные доказательства своих взглядов, то таких людей надо уважать и терпеть.

Разум стоял у этих людей на втором месте. Ясные, сознательные рассуждения о людях и природе. Они находили много таких примеров в трудах