– Пошли. Нам тоже надо иногда спать, – Анджей хотел бы остаться здесь, около Каролины, пусть даже по другую сторону от стеклянной перегородки палаты, но он должен был заботиться и об Эве, а Каролине сейчас нужно было только одно: покой. – Завтра приедем сюда с самого утра. Обещаю.

Эва коснулась двери палаты в знак прощания и позволила вывести себя на улицу. Там вдохнула теплый вечерний воздух.

– Больше ведь никто и ничего не может для нее сделать, да?

– Да, Эвушка. Теперь все в руках Божьих. И Каролины.

– Разве ты веришь в Бога?

– Верю, – ответил он, глядя прямо перед собой.

– Да-а-а? И когда ты последний раз был в церкви?

– Сегодня утром.

Эва смущенно примолкла.

Она считала Анджея легкомысленным человеком, для которого важнее всего деньги, деньги и еще раз деньги, а он в очередной раз ее удивил.

– А может… может, зайдем в какой-нибудь костел… помолимся? – спросила она несмело.

Он молча остановил машину на Старе Място.

Тишина и покой кафедрального собора освежающим дождем пролились на возбужденную душу Эвы. Первый раз за долгое время она молилась с радостью и надеждой, прося здоровья дочке, немного счастья для мамы, спокойной и счастливой старости для бабушки Зоси, исполнения желаний для Анджея и Каролины, а для себя… для себя – полного тепла и любви дома.

Она подождала еще немного своего друга, подставив лицо последним лучам заходящего солнца.

Анджей вышел из костела такой же умиротворенный, как и она.

– Спасибо, – он взял руку Эвы и поцеловал.

– Да это тебе спасибо.

– Ты так и не поняла… да? Ты не догадалась, кто был твоим реципиентом? Для кого ты сдавала мозг?

Эва широко распахнула глаза, побледнела и прошептала:

– Каролина…

Он кивнул.

– Спасибо, Эва. До июля бы она не дожила.

«Нет, надо кое-кого другого благодарить», – мелькнула в голове пораженной Эвы мысль.

Если бы не этот сон – она в жизни бы не стала рисковать здоровьем собственного ребенка.

– Не говори Каролине! Не говори, что это я!

– Почему? – удивился Анджей.

– Я не хочу, чтобы она чувствовала себя обязанной и благодарной мне до конца жизни. Не хочу, чтобы она была моей должницей. Я хочу, чтобы она была просто моей подругой!

– Но она и так будет тебе благодарна! Если бы не твоя идея с фондом «Спаси жизнь Каролине»…

– Это другое. Это… да, это совсем другое! Не говори ей, ладно? О том, что я сдала мозг, знаешь ты, знаю я, знают Витольд, мама и бабушка. И достаточно.

– А если через год Каролина попросит о встрече с донором?

– Вот через год я и буду выкручиваться.

Он покачал головой, явно не согласный.

– Я действительно не понимаю, что плохого в том, что ты спасла человеку жизнь. Но, разумеется, раз ты просишь – я сохраню это в тайне.

– А если бы ты оказался идеальным донором спинного мозга для Каролины – ты бы стал ей об этом рассказывать?

Он задумался.

– Ты права. Когда ты едешь в Ирландию? – решил он сменить тему, потому что у него не было сил дальше обсуждать эту. Ему хотелось Эву подразнить.

– Как только с Каролиной все пойдет на лад, – не дала она ему себя спровоцировать.

Через неделю, оставив в аэропорту провожавших ее близких, Эва летела покорять Зеленый остров.

Ну вот я и в Дублине.

И совершенно не знаю, что думать.

Я в шоке! Я злая, потная и… я беременная, как-никак!

Но спокойно, все по порядку, до шока я еще дойду, а сейчас все с самого начала.

Ирландия приятно удивила меня еще в зале прилета. Потому что я могла найти выход.

Вот так достижение! – скажет каждый нормальный человек.

Да? А вы попробуйте найти выход в нашем старом добром Окенче! Там зеленая табличка с надписью «Exit» висит прямо посреди белой стены. Я долго стояла около этой стены, ожидая, что она вот-вот раздвинется. Потом я пробовала применить телепортацию и пройти сквозь стену, чтобы – о стыд! – убедиться, что эту стену нужно обойти. Я думала, что это только я такая полная дебилка, но нет: стена с табличкой «Exit» приводила в ступор почти всех пассажиров.

А тут, в Дублине, даже если бы я не хотела найти выход, даже если бы я мечтала затеряться в аэропорту и остаться здесь жить, мне бы это не удалось. И мало того что ты сразу попадаешь к выходу – ты попадаешь прямо туда, где твой багаж (что в Варшаве, где мониторы с номером рейса, которым прилетел багаж, частенько просто выключены, бывает довольно проблематично).

У зала прилета меня ждал Ян – отец Сесилии. Приятный черноволосый ирландец (да, да, я знаю – он должен быть рыжий! Но большая часть жителей этой страны являются выходцами с Балкан, а коренные ирландцы давным-давно почти вымерли). Он был высокий и стройный, с печальными голубыми глазами.

И вот удивление номер раз: при виде меня он потерял дар речи. Уж не знаю, как он понял, что я это я, может, в интернете нашел мою фотографию, а сам он стоял с табличкой «Эва Злотовская». Когда я его увидела и направилась в его сторону, у него на лице появилось такое выражение, будто он увидел привидение. Он смотрел на меня широко открытыми глазами, пока мое «Hi, I’m Ewa» не вывело его из состояния шока – надеюсь, приятного. Признаюсь, мне его лицо тоже показалось знакомым – но уж не до такой степени, чтобы застывать посреди аэропорта и пугать пассажиров.

Он пригласил меня в машину, и мы поехали в город.

Ирландия – страна очень зеленая, очень ветреная и очень дождливая. Этим она очень похожа на Польшу, а точнее – Келце. Потому что в Келце тоже мало того что все время идет дождь, так еще все время… дует.

Ну и дороги почти одинаковые.

Не то чтобы я имела что-нибудь против Келце и его окрестностей, просто мне же надо с чем-то Ирландию сравнить.

Вот.

Ирландские дороги…

Даже в моем Урли (а уж его никак не назовешь тигром Европы!) дороги более гладкие и более благоустроенные. Здесь же, пытаясь разминуться с автобусом, мы практически вплотную прижимались к нему боком, другим боком касаясь кустов, растущих по обочинам, – такие узкие у них дороги. У нас на международных трассах вроде бы человек машину о придорожные кусты не оцарапает. Разве что ему в голову придет такая извращенная фантазия…

Но мне все равно понравилось.

Ирландцы ездят как сумасшедшие. Ян, заметив, что я хватаюсь за все руками, слегка сбавил скорость, особенно на перекрестках, объясняя, что едет на минимально дозволенной скорости. В Польше даже я гоняла на своем Гучике со скоростью больше ста километров в час, но ведь это же было на скоростной трассе! Там, где по две полосы в каждом направлении, разделенных газоном, плюс ограждения. А тут-то шоссе состояло из полутора полос! Причем в обоих направлениях! А перед крутым поворотом, где вообще не видно было, едет ли кто-нибудь с той стороны, водители начинали гудеть. Типа: внимание, я еду!