– Совсем недавно твоей целью был Маспел. Теперь это женщины.

– Оставь меня в покое, – ответил Маскалл. – Дай волю удаче. Что привело сюда эту лодку?

– Что вы там говорите насчет Маспела? – спросил Хаунтэ.

Корпанг грубо схватил его за плечо и вгляделся ему в глаза.

– Что ты знаешь?

– Немного, но кое-что да знаю. Спроси меня за ужином. А теперь пора отправляться. Ночная навигация в горах – не игрушки, уж поверьте.

– Я запомню, – сказал Корпанг.

Маскалл посмотрел вниз, на лодку.

– Нам садиться?

– Аккуратно, друг мой. Это лишь тростник и кожа.

– Первым делом просвети меня, как ты победил законы тяготения.

Хаунтэ саркастически улыбнулся.

– Разгадка перед твоим носом, Маскалл. Все законы – женского пола. Настоящий мужчина – изгой, он вне закона.

– Я не понимаю.

– Все огромное тело планеты непрерывно испускает женские частицы, а мужские составляющие камней и живых тел так же непрерывно к ним стремятся. Это и есть тяготение.

– Тогда как ты управляешься со своей лодкой?

– Работу делают два моих мужских камня. Тот, что под лодкой, не дает ей рухнуть на землю; тот, что на корме, заслоняет ее от плотных объектов сзади. Единственная часть лодки, которую притягивает земля, это нос, поскольку лишь его не озаряет свет мужских камней. И потому лодка движется в этом направлении.

– И что собой представляют эти чудесные мужские камни?

– Это действительно мужские камни. В них нет ничего женского, они постоянно плюются мужскими искрами. Эти искры поглощают все женские частицы, что поднимаются от земли. Не остается ни одной женской частицы, чтобы привлечь мужские части лодки, и потому в этом направлении их ничто не тянет.

Маскалл на минуту задумался.

– Судя по всему, ты весьма ловкий, умелый парень, Хаунтэ, – охотник, и корабельщик, и ученый… Однако солнце садится, и нам пора в путь.

– Сперва спуститесь и передвиньте тушу вперед. Затем ты и твой мрачный друг можете расположиться посередине корабля.

Маскалл сразу спустился и шагнул в лодку. Тут его ждал сюрприз. Как только он ступил на хрупкое дно, по-прежнему держась за скалу, его вес полностью исчез, словно он парил в какой-то тяжелой среде вроде соленой воды, однако камень, за который он держался, притягивал его, будто слабым электрическим током, и Маскалл с трудом смог оторвать руки. Мгновенный шок миновал, и, безмолвно приняв новое положение вещей, Маскалл занялся тушей. Поскольку веса в лодке не существовало, он без труда справился с этой задачей. Затем спустился Корпанг. Удивительная физическая перемена не смогла нарушить его спокойствия, которое основывалось на морали. Последним спустился Хаунтэ; он схватил посох, заключавший в себе верхний мужской камень, и, сняв крышку, установил его. Тогда Маскалл смог впервые поближе разглядеть таинственный свет, который, противодействуя силам Природы, косвенно играл роль не только подъемной, но и мотивирующей силы. Последние багряные отблески огромного солнца затмевали лучи мужского камня, и он казался очень яркой, искрящейся бело-голубой драгоценностью, однако о его мощи свидетельствовал видимый цветной туман, разбрасываемый на много ярдов вокруг.

Управление лодкой осуществлялось при помощи заслонки, прикрепленной шнуром к концу посоха; ею можно было произвольно закрыть любой сегмент лучей мужского камня, или все лучи, или ни одного луча. Как только посох был установлен, воздушное судно тихо отделилось от скалы, которая его притянула, и медленно двинулось в сторону гор. Бранчспелл ушел за горизонт. Сгустившийся туман скрыл все в радиусе нескольких миль. Воздух стал холодным и свежим.

Вскоре скальные массивы сменились широкой поднимавшейся долиной. Хаунтэ полностью открыл заслонку, и лодка набрала максимальную скорость.

– Ты говорил, что ночная навигация в горах – нелегкая задача! – воскликнул Маскалл. – Я бы решил, что она и вовсе невозможна.

Хаунтэ хмыкнул.

– Приходится рисковать и считать, что тебе повезло, если отделался трещиной в черепе. Но одно могу сказать наверняка: если будешь и дальше отвлекать меня своей болтовней, до гор мы не доберемся.

После этого Маскалл умолк.

Сгустились сумерки; туман стал плотнее. Смотреть оказалось не на что, зато ощущений было хоть отбавляй. Движение лодки, осуществлявшееся за счет непрерывной борьбы мужских камней с силой притяжения, напоминало, с некоторым преувеличением, жестокую качку на утлом суденышке в бурном море. Пассажиры этому не радовались. Сидевший на корме Хаунтэ сардонически косился на них одним глазом. Быстро стемнело.

Полтора часа спустя они прибыли к предгорьям Личсторма и начали подниматься. Дневной свет погас, однако внизу, по обеим сторонам от них и позади ландшафт озаряли теперь отчетливые, далеко проникавшие синие лучи двух мужских камней. Впереди этих лучей не было, и Хаунтэ ориентировался по испускавшим собственное сияние скалам, траве и деревьям. Они слабо фосфоресцировали, причем растительность светилась сильнее почвы.

Не было ни луны, ни звезд, из чего Маскалл сделал вывод, что вверху клубится дымка. Пару раз, почувствовав, что задыхается, он подумал, что они вошли в полосу тумана, однако туман этот был странным: он усиливал свет впереди. Когда это происходило, Маскалла атаковали жуткие ощущения; он испытывал мимолетный, необъяснимый страх и ужас.

Они пролетели над долиной, отделявшей предгорья от самих гор. Лодка начала преодолевать подъем в несколько тысяч футов, и когда они приблизились к скалам, Хаунтэ пришлось аккуратно маневрировать при помощи заднего камня, чтобы не врезаться в них. Маскалл не без восхищения следил за точностью его движений. Прошло много времени. Заметно похолодало; воздух стал влажным и промозглым. Туман начал оседать на телах чем-то вроде снега. Маскалл все время потел от ужаса, не из-за грозившей им опасности, а из-за окутывавшей их пелены облаков.

Они преодолели первую горную гряду. По-прежнему поднимаясь, но теперь одновременно двигаясь вперед, насколько позволяли видеть озаренные мужскими камнями испарения, сквозь которые они летели, путники вскоре потеряли из виду землю. Внезапно, неожиданно появилась луна. В верхних слоях атмосферы ползали густые слои тумана, во многих местах прерываемые тонкими трещинами ясного неба. Сквозь одну из таких трещин и сиял Тиргелд. Слева под ними огромный пик, покрытый блестящим зеленым льдом, показался на несколько мгновений и снова исчез. Весь остальной мир был скрыт туманом. Луна вновь погасла. Маскалл испытал достаточно, чтобы желать скорейшего завершения воздушного путешествия.

Некоторое время спустя свет мужских камней озарил поверхность очередной скалы – величественной, неровной и отвесной. Вверху и внизу, справа и слева она сливалась с ночью. Пролетев немного вдоль нее, они увидели выступающий каменный карниз. Он был квадратным, около двенадцати футов в длину и ширину. Его покрывал зеленый снег, глубина которого достигала нескольких дюймов. Сразу за ним виднелось темное отверстие в скале: судя по всему, устье пещеры.