в одних исподних шортах да наполовину надетой рубахе и скрылась за дверью. Спустя секунду со стороны веранды донеслось повизгивание. Влетев обратно и чуть не упав, она схватила оставшуюся одежду и умчалась, прикрывая своё красное от стыда лицо.

Стоя в проёме между комнат и наблюдая за этими перебежками, я стал смеяться, приложив кончик мизинца к уголку рта. Откуда у меня появилась эта привычка делать так в особые периоды собственной гнусности я не знаю, но чёрт возьми — мне это нравится!

Чай мы пили долго, размеренно и молча. Не потому, что Лина, сидевшая напротив меня с румяными щеками, дулась и смотрела только в свою чашку. Я всего лишь не мог перестать посмеиваться над ней и успокоился только посмотрев в окно и поняв, что скоро время обеда.

Быстро выпил остывший напиток и стал готовиться к выходу.

— Вы куда?

— В деревне женщина одна должна родить со дня на день, если уже не родила, поэтому хочу зайти и спросить про здоровье. Просто акт вежливости, не больше, но надо поддерживать с деревенскими хорошие отношения — это выгодно. Как минимум — ничего лишнего спрашивать не будут, в случае чего. Хочешь пойти со мной?

Проходя по улице и вдыхая ещё влажный воздух, я наслаждался прекрасным видом деревни, постепенно оправляющейся от последствий зимы: разумные чинят изгороди, латают крыши, белят стены, чистят дымоходы. Ожив после зимы, они хотят как можно больше успеть в своих домах — придёт пора выйти в поля и времени у них просто не останется.

— Ой, господин лекарь, здравствуйте! А подождите немного! — на крыльце одного из домов появилась и сразу же исчезла женщина, которая неделю назад прибежала ко мне вся в слезах. — Спасибо вам большое, господин лекарь! Сыночек мой на поправку пошёл, а всё благодаря зельям вашим, ага! Вот, возьмите от нас, пожалуйста!

Она протянула мне мешочек: внутри лежали флаконы из-под зелий, которые я сделал для её ребёнка. В отдельном свёртке лежал кусочек домашнего сыра. Немного солёный и только что вынутый из-под пресса.

— Вкусный. Спасибо.

— А вы куда идёте-то? К старосте?

— Нет, к роженице: про здоровье узнать. Ничего не слышно про неё?

— А как не слышно? Слышно уж как пару часов. Как начала рожать, так и стала орать на всю деревню такими матюгами, что я уж было не знала как своим уши затыкать! Она-то тётка привычная, шестого уж рожает, да глотка у неё широкая, так что всё у неё… — по деревне прокатилась волна отборного мата. — О, как орёт! Жива значит.

— Жива, но я всё равно пойду и проверю. Спасибо за сыр. Если что случится, то обязательно приходите.

— Ой, что ж мы без вас делали-то, господин лекарь? Конечно придём! Спасибо вам большое от всех моих!

Я спешно шёл к дому главы деревни. По традициям этих земель он всегда стоит в центре деревни и если староста меняется, то и семьи меняются домами. Рядом с ним виднелась длинная смотровая башня, построенная прошлым летом. Хотя правильней сказать: восстановленная после обрушения. Из-за обильных дождей её опоры, неправильно установленные, сгнили, и она рухнула. Только по счастливой случайности на ней в тот момент никого не было.

Через дом от старосты виднелась сборище крестьян, пришедших на крики. Стоя рядом с калиткой, они то отправляли молитвы богам, то обсуждали что-то, то замирали, стоило раздаться новой порции бранных слов.

— Господин лекарь, здравствуйте! — загорланили люди, когда я подошёл к ним. — Решили спроведаться?

— На всякий случай.

Молодая крестьянка, стоящая рядом со мной, только начала что-то говорить, как двери дома распахнулись, из них вылетел всклоченный мужчина и помчался к калитке. Весь люд, не переговариваясь, отошёл и расступился. Все понимали, что муж роженицы так просто бегать не будет.

— Позовите ксата! Быстре… — не добежав до калитки он увидел меня и сильно удивившись, споткнулся на ровном месте. — Господин лекарь, хвала богам, вы здесь! Быстрей, прошу вас!

— Что случилось? — уже стоя в доме, я направил свой вопрос старой бабке-повитухе. Она принимала роды у женщины, лежавшей на большом столе с бледным и потным лицом.

— Ребёнок нейдёт да крови пошли!

— Может ногами вперёд идёт?

— Да нормально сидит, я проверила, — она подняла перемазанную в крови и слизи руку. — Головка как надо: смотрит туда, где солнце встаёт.

— А чем тогда я помогу?

— Может зелье какое у вас есть?

— На такой случай точно нет.

— Ну магией! — голос мужика дрожал. — Вы же маг!

— Добить, чтоб не мучалась? Я боевой маг!

— Пожалу… — раздавшийся крик не позволил ему договорить. Вновь подступившие схватки напрягли живот женщины, заставив тужиться. Но ребёнок так и не хотел идти, а из её утробы тоненькой струйкой потекла на стол кровь.

— Лина, сюда.

Мы вышли на крыльцо, где никого не было, а весь народ так и стоял за калиткой. Увидев нас, они что-то начали спрашивать, но я их не слушал.

— Положи свёрток. Сейчас бежишь к нам в дом: в моей комнате шкаф, на нижней, самой нижней полке ящичек маленький такой лежит, рунами покрытый. Не на верхней, а на нижней. Поняла о каком я говорю?

— Шкаф, самая нижняя полка. Руны.

— Умница. Так, в нём четыре склянки с зельями — достань две и бегом сюда. Только будь аккуратна. Поняла?

Лина убежала сразу.

Думая о том, что распределённые очки ей сейчас очень помогут, я вернулся обратно в дом. Эльфийка прибежит в худшем случае минут через десять, а сейчас надо что-то сделать — взгляд у женщины какой-то бесноватый. Одним зельем из поясной сумки я могу пожертвовать.

— Держи и заставь её выпить полностью, — я передал зелье бабке.

— Это чтоб ребёночек вышел? — она с надеждой посмотрела на склянку.

— Нет, это зелье лечения. Должно немного помочь, пока Лина не вернётся.

Пока я говорил мужику, что с него один золотой, старуха кое-как влила зелье в роженицу. Ей действительно стало легче: в глазах прояснилось и дыхание перестало быть таким сбивчивым. Оставалось дождаться Лину.

— Что у вас? — в дом зашёл староста деревни. — Господин ящур! Как хорошо, что и вы здесь. Я видел, как Лина бежала куда-то!

— Скоро вернётся.

И вот уже пятеро разумных: я, роженица, её взволнованный муж, бабка и староста стали ждать. Чтобы как-то разрядить обстановку, Гильм расспрашивал у мужика всякую чепуху, стараясь отвлечь его. И нам ещё повезло, что детей этого семейства не было в доме, иначе здесь творился бы сущий хаос. Благо утром их старшая дочь собрала всю малышню и увела к реке до вечера.

— Хозя…