Любят в Краснореченске котобол. А в Лорийском королевстве любят перекати-поле. А в Егорьевске играют в шахматы.

В Топорянске же любят лапту. Очень любят. Настолько сильно, что, если какой заморец при топорянине злобно обзовет ее бицболом, тут же получит в зубы.

Тощий же отозвался о лапте очень непочтительно. Я бы с ним связываться не стал, что-то подсказывает мне, этот парень вор и состоит в Шараге, я о ней в книжке читал. Проблема в том, что Хреногору глубоко наплевать, где он состоит, он при нужде и с Шарагой без раздумий схлестнется. А лапту он любит.

Едва ли не единственный сейчас во взбудораженном предвкушением финала Краснореченске. Показательное сравнение преимуществ и недостатков обеих игр приведет к грандиозной драке Хреногора со всем городом. Красота!

Одним длинным глотком я допил кружку и сунул ее богатырю в руки.

— Дядька, крикни еще трактирщика, у тебя хорошо получается.

— Трактирщик! — взревел богатырь обиженным медведем. — Пива! А кстати, чего это мы стоим? В ногах правды нет!

— Так занято везде, — пожал плечами худой.

— Освободим. Они уже насиделись, а мы весь день на ногах.

Все-таки драки не миновать. Ладно, с одним столом — это не со всем городом. Не обезлюдеет Краснореченск, уже хорошо.

— Дядьки любезные, а не освободите ли стол или хоть лавку, а то ноги уже не стоят, — улыбнулся Хреногор одной веселой компании.

— Иди, дядька, подальше, — лениво отозвался один из них. — Не мешай честным людям отдыхать.

— Душой благочинно расслабляться, — поддакнул другой.

— В общем, попытайте удачу в другом месте, — закончил третий.

Богатырь тяжело вздохнул. А потом взял тяжелый дубовый стол на восемь человек и поднял его двумя пальцами.

— Превеликий говорит: уставшему дай отдых, — укорил он выпивох.

— Э-э-э… да, Превеликий… отдых… — вразнобой промямлили стремительно трезвеющие выпивохи. Драться в канун Дня Серебряного Кота — нехорошо, а драться с таким вот дядькой, который стол двумя пальцами, и вообще нежелательно.

Отчего-то опустел еще и соседний стол, к вящей радости тех посетителей, кто оказался порасторопней. Остальные проводили уходящих разочарованным гулом, не теряя, однако, надежды. Ведь бывают же чудеса? Как не бывают, своими глазами только что видели!

— А что, дядьки хорошие, живет ли у вас в Краснореченске такой дядька Бренс, барон Крей? — вопросил Хреногор, отхлебывая из кружки.

— Живет, чего ему сделается, — недовольно буркнул худой. — Говорят, целое состояние сделал, когда «Пантеры» с «Барсами» играли. Действующие чемпионы, а победили-то лишь в дополнительное время, да и счет таков, нипочем не угадаешь. А он сумел, ну и озолотился, везунчик.

— А нет ли у него в доме… девицы красной? — осторожно уточнил богатырь.

— Ну ты, дядька, сказанул! Говорят же тебе — озолотился! А ты про девок спрашиваешь. Есть, конечно, и не одна, думаю, раз уж у человека деньжищи такие!

— Ее не Забавой звать? — продолжал гнуть свое Хреногор. Свое поскрипывало и гнулось с трудом.

— Как звать не скажу, а забав у барона нынче хватает. Нет, ну как повезло дядьке, а? Кто победит — ерунда, «Барсы» в фаворе были, а вот счет угадать! Не иначе сам Косяк ему помогает. Многие на колдодеев окаянных думают, мол, подсказали, но я точно знаю, чарунством будущее прознать не можно.

Это он точно подметил. Будущее от чарунов закрыто, туда лишь нигроманты могут заглядывать, и то недалеко и не слишком умело. Ну и ведуны самую малость. Те, что поопытней.

— И откель тебе это известно стало? — удивился Хреногор. Худой вздрогнул, огляделся по сторонам, склонился почти к самому уху богатыря и прошептал:

— Дядька Унорас, Высший чарун, нередко пил пиво в этом самом трактире. Он много чего рассказывал, хороший такой мужик, хоть и колдодей. Однажды я его попросил результат предсказать, он и ответил, что в будущее заглянуть не может никто, кроме самого Превеликого и, возможно еще, Косяка, тут он уверен не был. А кто говорит иное — брехуны и шир… шир… эх, запамятовал.

— Шарлатаны, — подсказал я мудреное слово.

— Вот-вот, они самые, спасибо.

Хреногор задумался, я тоже. Барон Крей разбогател внезапно и тут же начал прожигать жизнь. Мог Холмолвну нанять? Да вполне! Только зачем ему это надо, если девки у него, со слов худого, и так чуть не каждый день меняются. Коли влюбился — всех бы прочь отправил. А если нет — зачем чужую невесту красть?

Стало быть, барон тут ни при чем.

Ну да не беда, если в Краснореченске она побывала, найти я ее сумею, богатырь гребешок захватить озаботился, а на нем волосы остались. Для поиска лучше и не бывает.

Ищущий Ветер чары сии называются, и справить их проще простого. Нужны ночь, перекресток, несколько волос и Баба-яга. Или ведун, если таковой нет.

— Это не он, — вздохнул Хреногор. — Но барона надо навестить, вдруг присоветует что.

— Я б на вашем месте от него подальше держался, — не одобрил тощий. — Если не имеешь самое малое семь колен благородных предков, даже говорить не будет.

— Со мной, — негромко, но внушительно сказал Хреногор, — пока еще никто разговаривать не отказывался. И мне очень интересно было бы посмотреть на человека, который станет первым. В глаза там посмотреть, и все такое.

Увлекшись беседой, не заметили, как исчез из трактира наш попутчик. Впрочем, беда невелика, разве что спасибо не сказали. Дела у дядьки свои, может, дома ждут, может, еще где. Удачи ему в делах, хороший человек попался, душевный.

— Ладно, мне пора, — сказал тощий, поднимаясь из-за стола и вкладывая медяки в руку подскочившего служки. — Если что, спрашивайте Томека у хозяина этого трактира, он подскажет, где найти.

— Непременно, — махнул ему рукой Хреногор.

Толстяк с тем, что в плаще, горячо о чем-то спорили, им было не до нас. Богатырь явственно загрустил по своей невесте, глядя в пивную кружку и подперев щеку рукой.

— Дядька добрый, сколько комнату снять стоит? — поинтересовался я у трактирщика, собирающего с нашего стола кружки. Тот глаза от удивления выпучил.

— Дядька хороший, да где ж ты сейчас место сыщешь, накануне матча? Все постоялые дворы, трактиры, даже таверна в порту, и та под завязку, хотя в ней я бы никому останавливаться не советовал, ограбят непременно, а то еще и убьют, порт место не для добрых людей… Позавчера уже во всем городе местечка не сыскать было, а уж сегодня! Труднее, наверное, только билет на игру достать.

— А в конюшне? — уныло спросил я, уже зная ответ. Хозяин помотал головой.

— Не вы одни такие умные. Все подсобки битком, кроме кладовки и кухни, но туда, уж извиняйте, ни один постоялец нос не сунет, пока я жив.

— Хреногор! Эй, ты спишь, что ли? Очнись, нам надо ночлег искать.