Настала весна, теплая весна с безоблачным небом. Сэр Фрэнсис и мисс Давенант должны были венчаться, когда зацветет, шиповник. В апреле полковник отправился с дочерью в Лондон, чтобы дополнить ее приданое и сделать визиты многочисленным родным, имевшим право узнать об ее помолвке. Само собою разумеется, что сэр Френсис присоединился к ним и поселился в Лондоне в одном из отелей Вест-Энда, в десяти минутах езды от своей невесты. Надо было составить брачный контракт, и полковник, которому поручено было отыскать свидетелей, был в большом затруднении.

— Сам я старый человек и в свидетели не гожусь, все мои знакомые, на которых я мог бы положиться, одних лет со мною, а свидетель в брачном контракте должен быть моложе мужа и жены. Надо поговорить со старым Валлори.

Поговорить со старым Валлори, с великим Валлори, главою фирмы Гаркрост, Валлори и Валлори, было одною из причин поездки полковника в Лондон. Жена его была урожденная Гаркрос, племянница того самого Стефена Гаркроса, который оставил все свои деньги Августе Валлори. Брат его, Жорж Гаркрос, женился на девушке, на которой он сам, Стефен Гаркрос, намеревался жениться, и вследствие этого он прервал всякие сношения с братом и отказался даже взглянуть на племянницу свою Жоржину Гаркрос, единственный плод этого брака. Только когда брат умер, Стефен смягчился настолько, что помог его вдове и был учтив с молодым капитаном Давенантом, который влюбился в Жоржину и женился на ней после трех месяцев знакомства. Брачный контракт, — ничтожный контракт, потому что отец Жоржины разорился, начав торговать шелком, а капитан Давенант не мог передать жене ничего, кроме своей шпаги, — контракт был заключен с помощью Гаркроса и Валлори, и с тех пор Томас Давенант считал их своими поверенными и в настоящем затруднении обратился не к кому иному, как к ним.

Он был допущен в ту священную комнату, в которой Вилльям Валлори изрекал мудрые советы своим самым знатным и самым выгодным клиентам, в комнату почти столь же недоступную, как святилище, в котором японские микадо скрывали свое величие от глаз простых смертных. Тут он нашел главу фирмы, задумчиво чистившего ногти у стола, заваленного бумагами, и с ним трех клерков, которые при появлении клиента тотчас же вышли из комнаты.

— Приходите обедать ко мне сегодня вечером, — сказал Валлори своим самым радушным тоном, — приходите в Акрополис-Сквер, и мы после обеда переговорим о вашем деле. Очень рад, что дочь ваша делает такую славную партию. Я имею некоторое понятие о Клеведонском имении; сэр Френсис был нашим клиентом, когда был молод, и что это был за беспокойный клиент! Надеюсь, что имение очищено?

— Имение так же чисто, как… как Бунгалло, — добавил полковник торжественно.

— Извините, я не расслышал.

— Бунгалло, мое маленькое поместье в Танбридж-Вельсе, увеличенное и перестроенное моими собственными руками, милостивый государь. Я могу выстроить кирпичное здание и оштукатурить его не хуже любого каменщика. Вы должны приехать ко мне, Валлори. Я могу предложить вам хороший обед, хорошую бутылку вина и хорошую постель.

— Благодарю вас. Я с удовольствием воспользовался бы вашим приглашением, но я слишком занят, и если иногда выдается свободная неделя, я отправляюсь в Райд. Сэр Френсис в Лондоне?

— Сэр Френсис остановился у Ливиафана.

— Так пригласите и его с собой и дочь вашу. Моя дочь и ее муж, мистрис и мистер Гаркрос, будут сегодня обедать у меня. Он принял имя Гаркроса, когда женился. Это было одним из условий завещания, как вам может быть известно.

Полковнику это было давно уже известно. Человек, сильно любящий деньги, постарался бы избежать свидания с женщиной, владеющею состоянием, которое могло бы принадлежать ему, но полковник был не из таких людей.

— Ваш зять начинает играть роль в обществе, — заметил полковник, внимательно читавший ежедневные газеты.

— Мой зять — один из лучших юристов в Англии, — заметил мистер Валлори довольным тоном. Брак его дочери оказался удачнее, чем он ожидал. Губерт Гаркрос получал от двух до трех тысяч в год, и книга для записывания посетителей мистрис Гаркрос стала столь же аристократична как Almanach de Gotha[10].

— Если у вас будут гости сегодня вечером, мы не успеем поговорить о деле, — сказал полковник.

— Для долгого разговора у нас, может быть, не будет времени, но я до тех пор подумаю о вашем деле и выскажу вам свое мнение в трех словах. Все, что вам нужно, это добросовестный поверенный; самый контракт я могу составить с сэром Френсисом в течение часа. Я имею в виду поверенного.

— Кто он?

— Теперь не скажу. Надо сначала узнать согласится ли он. Так я жду вас сегодня в половине восьмого в Акрополис-Сквер № 10.

Полковник Давенант и дочь его остановились у замужней сестры полковника, которая вышла очень счастливо замуж в Индии, под его опекунством, и, не имея детей, принимала большое участие в Жоржине.

В половине восьмого двери гостиных Акрополис-Сквера отворились, чтобы принять полковника, мисс Давенант и сэра Френсиса Клеведона, торжественно возвещенных дворецким мистера Валлори. Говор в комнате внезапно смолк при их появлении. Гаркросы уже приехали, и неизбежный Уэстон Валлори был тут же. Мистрис Гаркрос подошла с отцом к мисс Давенант и совсем затмила бедную Жоржи великолепием своей особы.

Она приняла мисс Давенант так ласково, как только умела.

— Я смотрю на вас как на родню, — сказала она после первых приветствий. — Надеюсь, что мы будем видеться часто, пока вы в городе.

— Сэр Френсис Клеведон, дочь моя, мистрис Гаркрос, — сказал мистер Валлори, и Августа сделала баронету грациозный поклон, который показал ей французский танцевальный учитель, но, подняв глаза на сэра Френсиса, она тихо вскрикнула.

— Что такое, душа моя? — спросил мистер Валлори с удивлением.

— Как странно, папа, что вы мне об этом ничего не сказали.

— О чем не сказал?

— О сходстве между сэром Френсисом Клеведоном и Губертом.

Мистер Валлори взглянул на своего зятя, который стоял у камина, слушая, по-видимому, без всякого интереса какое-то замечание Уэстона.

— О сходстве между сэром Френсисом и Гаркросом, — повторил мистер Валлори, переводя глаза с одного на другого. — Сходство действительно есть, но даю слово, что я только сейчас заметил и не думаю, что такое открытие будет приятно сэру Френсису. Гаркрос выглядит десятью годами старше его.

— Но сходство тем не менее поразительно, папа. Извините, сэр Френсис, что я об этом заговорила; но я была поражена. Папа должен был предупредить меня.

— Но, душа моя, я не заметил сходства.

— Так вы были слепы, папа.