— Не нужно, так естественнее, и потом, я еще не видела, чтобы у человека было столько шрамов.

— Это он в детстве упал в колючий кустарник, — крикнул из кухни Галлауз, пристраивавший выбранные блюда в духовку. Через минуту он появился с бутылкой красного вина и тремя бокалами.

— Ваш дедушка к нам очень добр, — сказал он. — Снабжает лучшими продуктами и хорошим вином. Удо посмотрел на этикетку и прочитал: — «Жеман де Фьера». Приятный запах и вкус. И стоит, наверное, недешево. Ваш дедушка щедрый человек, — продолжил рассыпать комплименты Галлауз, но на его лице играла скрытая усмешка.

— Нет, — покачала головой Люция, — дедушка жмот, а это вино делают на фабрике, которая принадлежит моей маме. Его производят из фруктового порошка.

— Ну вот, мисс, вы разрушили такую красивую тайну, — вздохнул Удо и стал разливать вино.

Рене накинул халат и стал похож на готовящегося выйти на ринг боксера.

С кухни послышался писк зуммера. Это означало, что блюда уже готовы.

Удо снова убежал на кухню и возвратился с тремя тарелками, наполненными говядиной в белом соусе. Это была дешевая еда, однако пахла она очень вкусно.

— Надеюсь, никто не отравится, — сказал Рене и первым попробовал пищу. Люции стало любопытно, и она тоже попробовала, хотя мать строго-настрого запретила ей есть консервированные продукты.

«Я не для того держу целый штат поваров, чтобы ты питалась отбросами», — говорила она и заставляла Люцию есть только настоящее мясо, которое доставлялось из других миров и продавалось по астрономическим ценам.

— Чем обязаны вашему посещению, мисс? — спросил Рене, отодвигая уже опустошенную тарелку.

— Все вокруг надоели, хотелось пообщаться со свежими людьми, — пояснила она и еще раз положила ногу на ногу. На этот раз это было замечено, но реакция была для Люции ошеломляющей.

— У вас очень красивые ноги, мисс. Я таких еще не видел, — произнес Галлауз.

— Я тоже сразу обратил внимание, — поддержал его Рене. — Люция вообще очень красивая девушка.

Люция залилась краской и поклялась себе не пытаться кокетничать с этими людьми. Она могла играть с Карлом, Раулем и остальной прислугой, но Рене и Галлауз на дешевые фокусы не попадались.

Совладав наконец со своими эмоциями, Люция спросила: — А вы вообще кто?

— Кто я? — уточнил Галлауз и допил вино из своего бокала.

— Вы оба.

— Мы партнеры вашего дедушки, — пояснил Жак Рене.

— Это я уже слышала. Но мне интересно, как вы помогаете ему?

— И все-таки у вас очень красивые ноги, мисс, — повторил Удо, и Люция почувствовала, что над ней издеваются. Она хотела вспылить, накричать на этих нахалов, но вовремя поняла, что будет выглядеть смешной.

Вместо этого девушка сказала:

— Спасибо, что обращаете внимание на мои ноги, но мне все равно интересно, что вы делаете для деда.

— Помогаем ему в войне против его врагов, — сказал Жак.

— Наверное, это нелегко, ведь вам приходится иметь дело с Клаусом Ландером, — заметила Люция и получила удовольствие от слишком долгого ответного молчания.

— Удивительно, что вам известно это имя, — сказал Галлауз.

— Ничего удивительного: на него охотится моя мамаша, за то, что он разрисовал мне ногу, — пояснила девушка.

— Разрисовал ногу?

— Да, пробрался к нам в «Дом лилии» и красным маркером провел по моей лодыжке. Я так орала…

Вспомнив о происшедшем, Люция усмехнулась, но, подняв глаза, увидела уставившихся на нее Рене и Галлауза.

— Это странно, но у вас обоих есть с Ландером что-то общее… Вы как родственники.

— И что же в нас общего? — натянуто улыбнулся Галлауз.

— Глаза, — ответила Люция. — И у вас и у него глаза какие-то… мертвые. Как будто смотришь в бездну. Помнится, я впервые в жизни испугалась по-настоящему, когда Ландер посмотрел на меня…

— Когда делал вам на ноге метку? — спросил Рене. Люция заметила, что и его Клаус Ландер очень интересует.

— Нет, это случилось во второй раз. Наш самолет сел на воду — здесь недалеко, и мистер Ландер появился с целым отрядом.

— То есть, насколько я понял, мисс, вы дважды встречались с Клаусом и дважды уходили невредимой?

— Да.

— Вы везучий человек, — сказал Рене. — Люди, которые даже случайно переходили ему дорогу, быстро умирали.

— Почему?

— Просто так — на всякий случай. По закону военной целесообразности.

— Что-то я о таком законе не слышала.

— И это хорошо.

— Что же в этом хорошего? — возразила девушка. — Когда-нибудь я тоже стану такой, как вы или как Ландер.

— Зачем?

— Я так решила — хочу, чтобы меня боялись.

— Все и так вас боятся.

— Нет, они боятся моей матери, а я хочу, чтобы боялись меня лично. Не моих денег и не моих телохранителей, а одного моего взгляда…

На рассвете, когда первые лучи солнца только коснулись плоских крыш Форт-Абрахама, на тумбочке возле кровати Клауса Ландера зазвонил телефон.

Не открывая глаз, Клаус снял трубку

— Сэр, это дежурный с западного участка! На расстоянии пятидесяти километров замечены суда Марсалесов! Их около тридцати!

Ландер ждал этого момента и был готов к нему.

— Пусть немедленно закрывают фугасами фарватер, — распорядился он. — Я сейчас буду, а ты пока объяви тревогу

— Есть, сэр!

Клаус вскочил с кровати и быстро оделся. Затем схватил свой пистолет и, выбежав из комнаты, ударил кулаком в дверь Одри.

— В чем дело? — недовольно откликнулась она.

— Тревога, собирайся и иди к своим людям, — бросил Клаус и поспешил к выходу.

Внизу возле двери ему встретился помятый Флинт. Он зевал и энергично чесался, видимо, таким образом возвращая себе бодрость.

С улицы доносился вой сирен и крики выбегавших из домов людей.

— Что случилось, товарищ? — спросил Лаки.

— Боевая тревога. Собирайся и беги в расположение своего взвода.

— Ага, сейчас побегу, — кивнул Флинт, но едва Клаус выскочил на улицу, Лаки хмыкнул и пошел в свою нору досыпать. Оборона форта не входила в, его планы.

Клаус не успел пройти и нескольких шагов, как возле него остановилась машина Корншоу. Ландер быстро сел рядом с Питом, и они помчались к западному порту.

— Я уже смотался на восток, — пояснил Корншоу, — но там пока все тихо.