Даже если бы рану Тависа не обработали так грубо, хотя именно это спасло ему жизнь, все равно прошло слишком много времени, чтобы приживлять кисть, столь ревностно охраняемую Джаваном.

– Работа мясника, – заметил Хуберт, прежде чем уйти, когда Ориэль искоса взглянул на завернутый в рукав обрубок.

Ориэль дал Тавису успокоительное, чтобы тот наверняка не проснулся, пока Ориэль и королевские лекари будут готовить его к дальнейшей работе Целителя. Вскоре прибыли весь испачканный Рис, Эвайн и епископ Каллен, чтобы проследить за приготовлениями Ориэля, получше закрыть рану и приступить к долгому процессу исцеления, чтобы в конце концов Тавис смог работать крюком, как рукой.

Королевские лекари с радостью отдали все в руки Риса. Хирургия не была их любимым занятием, особенно в данном случае, и их беспокоила необходимость работать с незнакомым Целителем. Прибытие Риса было отличным предлогом откланяться и оставить пациента заботам дерини. Так они и сделали, однако прежде чем удалиться, проверили спящих Элроя и Риса Майкла и еще раз попытались уложить Джавана в постель.

Но Джаван не обращал на их уговоры ни малейшего внимания и рвался в комнату к Ориэлю и Рису. Только приход отца Альфреда, духовника детей, предотвратил еще одну сцену с его стороны. Камбер, вместе с Йорамом ждавший снаружи, где он никому не мешал, мог только одобрить уговоры Альфреда и пообещал замолвить за него слово перед Джеффрэем. Менее всего Рис нуждался в присутствии принца, готового крушить все подряд. Сейчас Целители только начали свою работу.

Тем временем Рис настраивался на довольно печальные обязанности. Смыв с рук грязь и осмотрев пациента, он вошел в контакт с Ориэлем и выяснил намерения юноши, Он обнаружил, что Ориэль неопытен, но одарен творческим воображением, с таким будет легко работать. После краткого обмена информацией и методами действия они сели подле пациента.

Пока Эвайн следила за жизненно важными центрами в организме Тависа и поддерживала его сон, не удовлетворяясь действием снотворного (это удивило Ориэля, ведь Эвайн не была Целителем), Рис контролировал зону действий Ориэля. Он также останавливал кровотечение, закреплял мышцы, сухожилия и связки, закрывал важнейшие нервные окончания. Ориэль удалил осколки кости, сгладил ее конец и нарастил новые ткани и кожу там, где когда-то была кисть Целителя.

Покончив с этим, они забинтовали культю и вертикально закрепили левую руку Тависа, поставив ее на локоть и привязав к придвинутому стулу. Чтобы увечье не смущало глаз, стул накрыли легким полотенцем. Тавис должен привыкнуть к своему новому облику.

По состоянию заживленной раны они понимали, что этой ночью исцеление не закончится. Организм должен сам изменить течение крови, а до тех пор сохраняется опасность того, что кровь прорвет заживленную рану и повторную операцию придется делать еще более ослабленному пациенту.

Ориэль еще некоторое время наблюдал за состоянием пациента и перенимал опыт старшего Целителя. После короткого обсуждения было решено, что раненым займется Рис. После пробуждения Тавису придется приучать себя к тому, что отныне он – однорукий Целитель. Лучше, если в эти минуты рядом с ним будет знакомый ему человек.

Около полуночи Ориэль покинул комнату, и взволнованный Джаван проскользнул внутрь. Мальчик очень устал, под серыми халдейнскими глазами обозначились круги. На лице остались грязные потеки от слез. Приближаясь к кровати, он так сильно хромал, как никогда прежде Рису не случалось видеть.

– Он жив? – прошептал Джаван так, как будто пугаясь звуков собственного голоса.

– Конечно, жив, – улыбнулся Рис. – Вы ведь не думали, что мы позволим ему умереть? Убить Целителя – трудная задача.

– Наверное, – мальчик уставился под ноги. – А вы.., вы вернули ему руку? – спросил он печально. – Я завернул ее так плотно, как только смог, и старался сохранить ее тепло…

Рис медленно опустился на колени перед мальчиком, взял его тонкие руки и попытался заглянуть в глаза.

– Боюсь, Джаван, это было невозможно. Мы умеем исцелять многое, но всему есть пределы. Можете рассказать, как это случилось? Стражники сказали, что на вас напали.

Джаван яростно выдернул свои руки из рук Риса, подошел к кровати, коснулся пальцев на невредимой руке Тависа, глотая выступившие на глазах слезы.

– Я ехал на плечах Пидура, – он заговорил неровно. – Вокруг все смеялись и пели. На некоторых были маски по случаю карнавала. – Он шмыгнул носом и продолжал более уверенно. – Внезапно Тавис куда-то делся. Я стал оглядываться и увидел, как двое мужчин держат его за руки, тащат в аллею. На них были темные плащи и маски. Там были и еще люди, но они не держали его. Я видел, как один из них ударил его по голове, – продолжал он с дрожью в голосе, – тогда я закричал и показал на них. Пидур увидел, что случилось, и опустил меня на землю. – Джаван постарался справиться с собой. – Подбежали другие стражники, но что было дальше, я не видел. Отовсюду бежали и кричали люди. Мне удалось прорваться сквозь толпу, но было слишком поздно. Т-тавис лежал на земле, а вокруг была кровь, стражники стали преследовать людей.

Я п-пытался остановить кровь, но у меня н-не хватило сил. Потом вернулся Пидур и помог мне, а я.., нашел кисть и завернул ее в рукав. – Он вздрогнул и уныло опустил плечи. – Но это оказалось ни к чему, не так ли?

Камбера, стоявшего рядом, удивил и напугал рассказ мальчика.

– Мой бедный малыш, вы заблуждаетесь, – пробормотал он. – Если бы вы не зажимали рану, он бы мог умереть от потери крови еще до того, как подоспел Пидур. Возможно, вы спасли ему жизнь.

Мальчик не поднял глаз, а только отступил на шаг и проглотил подступивший к горлу комок. Слеза скатилась по грязной щеке и упала на руку Тависа. Лежавший в беспамятстве Целитель не очнулся, но Эвайн подошла и обняла ребенка за плечи.

– Я не пойду в постель, – испугался Джаван и сразу напрягся. – Не сейчас.

Эвайн мягко улыбнулась, придвинула стул с прямой спинкой к изголовью кровати и предложила принцу сесть.

– Вам вовсе не обязательно идти спать, Джаван. Вы больше не ребенок. Сегодня вы доказали это. Оставайтесь вместе с нами. Ваши хорошие мысли и молитвы помогут исцелить его быстрее. В этом отношении каждый немного Целитель.

– Правда? – прошептал Джаван, ободренный последним Утверждением и тем, что признана его зрелость.

– Конечно, – ответила Эвайн, Она принесла одеяло и укутала сидящего Джавана, мягко поглаживая по волосам и стараясь контролировать его мозг.

Очень скоро Эвайн поняла, что не может установить контакт. В мозг принца не удавалось проникнуть. Она осознавала его как некую область отгороженного сознания.

Эвайн передала свое удивление и ощущения – или неощущения – другим. Ей не хотелось действовать усерднее из-за боязни быть обнаруженной.

Должно быть. Синил отдал ему защиты, – заключил Камбер, узнав о заминке дочери. – Как, вполне вероятно, и другим. Интересно, он понимал, что делает?