Брат понимающе кивнул и предупредительно отодвинул стул, помогая устроиться на месте. Уселись и принялись за омлет с беконом. Пахло перцем и кофе, Нариоль привычно улыбался и рассказывал про учебу. Будто и не было перерыва в их постоянных встречах.

— Представляешь, агенты короля постоянно шныряют туда-сюда, но Нейтона так и не нашли. Нежана говорит, что уже и не найдут, наверное, он давно укатил в далекие края.

— Может быть, — улыбнулась Дария. Казалось странным, что за эти дни так ничего и не изменилось. — Как твои дела на белокуром фронте? — поинтересовалась она с улыбкой. — А у самой Нежаны? Лалию отпустили домой?

— Отпустили, — подмигнул юноша, — господин Рудол даже разрешил ей самой варить себе зелья для продления молодости. Как раз пригодились бы бутыли, которые мы с господином Куртисом нашли в подвале. Это были те самые, которые остались после смерти ее первого мужа, Лалия их Нейтону отдала. А он использовал их, чтобы навести на нее подозрения.

— А Нежана? — Дария изо всех сил зашевелила бровями, давая понять, что хочет знать все.

— Я преуспел, но больше ничего говорить не буду.

— Как знаешь, — деланно вздохнула собеседница и отправила в рот сочный кусок омлета.

— Ну хорошо… — сдался Нариоль, — меня щедро одаривают поцелуями, а большего я пока не прошу.

— Это неплохо, — усмехнулась Дария и осеклась. Вспомнились поцелуи Эдриаса, такие нежные и горячие. Облизнулась и вернулась к омлету. Этот мужчина в прошлом, нечего даже думать о нем. — А ректор как? — осторожно поинтересовалась она. Все-таки хотелось знать, как у него дела. — Справляется?

— Господин Куртис? — Нариоль тряхнул головой и хохотнул. — Весь в работе. Гоняет агентов короля, варит зелья, читает лекции и грустно смотрит в окно. Прямо жалко его иногда.

— Нашел кого жалеть, — хмыкнула Дария и потянулась к кофейнику. От мысли, что Эдриас еще не нашел ей замену, сердце застучало быстрее.

— Брось. — скорчил гримасу брат. — Я же знаю о вас. Так вот, он еще тоскует и это видно даже Нежане. Она говорит, что ему и ректорское кресло без тебя не в радость.

Дария покачала головой. Придумают тоже, как может быть не в радость ректорское кресло?

— Ешь, сплетник, — усмехнулась она. — И пойдем гулять.

— Нет, — Нариоль покачал головой и довольно улыбнулся: — Надо на внезапную лекцию. Так что ты только проводишь меня до академии, а дальше я тебя оставлю. Прости…

— Как скажешь, — вздохнула Дария. Ничего страшного, проводит братца до места учебы и погуляет в одиночестве.

* * *

Эдриас посмотрел на Мадрию и хохотнул в кулак, будто нерадивый школьник. Все-таки бывают в жизни моменты, когда бывшие поднимают настроение. Прищурился и решил уточнить.

— Поверить не могу. Ты почти месяц прятала его у себя, а сегодня пошла и сдала властям? Чем провинился бедный Нейтон?

Мадрия подмигнула:

— Он оказался плохим любовником. Слабак. Даже признаться в том, что ухаживал из корысти, не смог. Вечно ворчал и учил жизни, и я подумала, зачем мне это нужно… Возись с ним потом всю жизнь. Тем более когда вокруг много приличных свободных кавалеров.

Поймала взгляд Эдриаса и облизнулась. Он нахмурился и покачал головой: нет, сейчас, когда он вот-вот получит свою Дарию, не до интрижек. Яд ушел адресату, осталось дождаться вестей от Трумеля и можно будет снова начать ухаживать за госпожой Трумель. Наслаждаться ее нежностью, доверием и теплом. Запереть в спальне и сделать своей окончательно и бесповоротно. Пусть брат лишил ее притязаний на корону, это неважно, рядом с ним, Эдриасом Куртисом, она всегда будет принцессой. Его принцессой.

— Да, вокруг и впрямь полно достойных, — улыбнулся он. — Пойдем провожу до кабинета.

— Не стоит, — усмехнулась Мадрия. Как всегда, эта женщина прекрасно понимала намеки.

Эдриас улыбнулся и повел ее к выходу. Сейчас спровадит всех и сядет напишет Трумелю. Что-то подводят его хваленые связи, время идет, а Юлоф Ларид так и не находится. Распахнул дверь, осторожно подтолкнул Мадрию под локоть и столкнулся взглядом с Дарией. Пунцовая то ли от стеснения, то ли от возмущения принцесса выглядела измученной, но такой родной, что сжималось сердце.

— Я, наверное, не вовремя, — промямлила она как-то чересчур неуверенно. — Зайду в следующий раз…

— Госпожа Ворт уже уходит, — возразил Эдриас и отошел в сторону, пропуская внутрь Дарию. Потом захлопнул дверь и улыбнулся своей принцессе. — Страшно рад тебя видеть.

Гостья с улыбкой осмотрела некогда свой кабинет. Подошла к тайному секретеру и неуверенным жестом открыла дверцу. Взглянула на очередную запечатанную бутылку с янтарной жидкостью и усмехнулась.

— Смотрю, ты освоился на новой должности…

Эдриас довольно покачал головой. Она пришла, и он покорно перенесет любую колкость. Отыграется позже, когда позволят обстоятельства.

— Бутылка здесь была и при старом ректоре, только другая. А ты так вообще этот секретер не нашла, так что можно на полном серьезе утверждать, что место было не для тебя.

— Наверное, — пожала плечами Дария.

Подошла ближе и посмотрела в глаза. У Эдриаса перехватило дыхание, до зуда на губах захотелось поцеловать ее. Принцесса улыбнулась и зазывно облизнулась.

— У меня выкуплена ложа сегодня в театре. Спектакль старый, но неплохой. Я подумала, может, ты согласишься составить мне компанию? — тяжело сглотнула и добавила: — Я скучаю.

Эдриас покачал головой. Ложей в театре они не ограничатся. Никуда больше от себя не отпустит.

— Сначала, мы пойдем к господину Трумелю и я сделаю тебе предложение, — заявил он не терпящим возражения тоном, — и только потом я согласен пойти в театр.

— Глупенький, — улыбнулась Дария, протянула руку и погладила его по щеке. — Кто ж так быстро расстается со свободой?

Эдриас довольно улыбнулся. Ее прикосновения были очень приятными.

— Своей первой жене я сделал предложение через неделю после знакомства и не прогадал. А тебя я знаю больше трех месяцев.

Дария хихикнула и скользнула руками по его груди от живота к шее.

— Ну раз так, я согласна. Но все прелести конфетно-букетного периода хочу в браке.

— Все что угодно, моя принцесса, — выдохнул Эдриас, бесцеремонно привлек Дарию к себе и впился в губы поцелуем.

В нос ударил манящий малиновый аромат, а сердце устроило такую бешеную пляску, будто собиралось выскочить из груди.

В дверь постучали, и Эдриас, неохотно оторвавшись от сладких губ, подошел открыть. Секретарь протянул послание:

— Сказали срочно, — пробормотал извиняющимся тоном, но ректор торопливо махнул рукой и снова прикрыл дверь.

Распечатал конверт и прочел: