Но все равно она держала его на определенном расстоянии, не позволяя себе полной открытости, никогда не рассказывала, как он ни просил, о своем детстве, но в жизнь свою его пустила. Теперь они часто встречаются, ходят в рестораны и в театры вместе или втроем с его второй женой. Дружат. А вот с Тимофеем он ни разу не встречался, так сложилось. Время покажет, как там будет дальше.

А мать…

Она не позвонила и не пыталась встретиться, а Катерина не проявляла инициативу, да и не знала наверняка, нужно ли ей это. Скорее нет. Зачем? Чтобы услышать, что мать тебя не любит и знать не знает? Обойдемся! И так все понятно.

Зато год назад объявилась в Катькиной жизни сестра Лидия. Позвонила.

– Здравствуй, Катя, я твоя сестра Лида.

Катерина промолчала. Не дождавшись ответного приветствия, Лида деловым тоном объявила:

– Мне надо с тобой поговорить.

– Мне не надо, – постным голосом ответствовала Катерина.

– Не глупи. У меня к тебе есть выгодное предложение. На самом деле выгодное. Я тут недалеко от твоего дома, сейчас заеду.

– Нет, – остановила нахрап беспардонный Катерина, – в гости не приглашаю. На углу соседнего дома есть итальянское кафе. Через полчаса там.

– Ну хорошо, – быстро согласилась Лида. – Я буду в зеленом платье.

Катя узнала ее, как только сестра вошла в кафе. Странно.

Они не виделись двадцать три года. Двадцать три!

Катерине нынче тридцать один, а Лиде, значит, тридцать шесть.

Лидия была полноватой, умело прикрывала нервирующее обстоятельство дорогой изысканной одеждой, а возраст – посещением дорогого салона красоты. Излучала уверенность, налет надменности ухоженной, обеспеченной женщины.

Но Катерина узнала ее, хотя даже память о тех годах, в которых они жили вместе, стерлась защитным механизмом сознания.

Она махнула ей рукой, когда Лида обводила зал кафе взглядом, выискивая ее.

– Здравствуй, Катерина, – сев на стул напротив, поздоровалась она.

Катерина приветствием ответным не удосужила.

– Прекрасно выглядишь! – не смутилась явным отстранением Лида. – Впрочем, я всегда знала, что ты станешь интересной женщиной. Отец-то у нас красавец, а ты вся в него.

Катеринины размышления, а не послать ли ее подальше, встать и уйти, остановил подошедший к их столику официант. Лидия деловито изучала меню, не отпустив официанта, сделала заказ – и поинтересовалась у Кати:

– А ты что будешь? Я плачу.

– Один капучино, будьте добры, – улыбнулась официанту Катя.

Послушаем, что уж теперь, раз пришла, чего там от нее хочет сестрица через двадцать три года.

– Знаешь что, Катерина, – строго отчитывающим тоном выговаривала Лида, дождавшись, когда официант отойдет, – ты тут гордую обиженную сироту передо мной изображать перестань! Жизнь сложилась, как сложилась, ни ты, ни я не виноваты, что родители развелись и ты оказалась у бабушки. Но ведь не в приюте! И отец тебе все время приличные деньги посылал, я знаю. Так что одета-обута, хорошее образование получила. Что еще? И мать обидела, даже разговаривать с ней не стала на похоронах!

Катерина спокойно, не торопясь сняла сумочку со спинки стула, достала кошелек, отсчитала деньги за кофе, положила на стол и начала подниматься из-за стола.

– Да подожди ты! – перегнувшись через стол, ухватила ее за кисть руки Лида. – Я не об этом хотела поговорить!

– Мне неинтересно, о чем ты хотела поговорить, – ответила Катя, выразительно посмотрев на державшую ее руку ладонь.

Лида, проследив за взглядом Катерины, отпустила ее кисть и выпрямилась на стуле:

– У меня деловое предложение. Выгодное для тебя.

Катерина села на место, положила перед собой на стол сумочку, подчеркивая непродолжительность своего внимания, уделенного сестре.

– Мой муж работает в МИДе, и сейчас его отправляют в Китай, на пять лет, с большим повышением. Там огромный российско-китайский проект, который он назначен возглавлять. Я давно, после института, работаю переводчиком китайского языка, мы с ним так и познакомились много лет назад.

– Поздравляю. Какое это имеет отношение ко мне? – поторопила Катерина.

Подошел официант, Лидия молчала, пока он выставлял на стол принесенный заказ. Катька сумочку не убрала, и мальчик притулил ее чашку с кофе сбоку, очень неудобно. Когда он отошел от стола, пожелав приятного аппетита, Лида потянула паузу еще немного, отпив минеральной воды из стакана.

– Мы живем в центре, в очень дорогом и престижном доме, и не хотим на эти пять лет оставлять квартиру без присмотра. Естественно, что территория вокруг дома и все подъезды охраняются, и можно сдать квартиру на сигнализацию и опечатать. Ну а если пожар или соседи затопят, да мало ли что! Стекла разобьют, трубы прорвет! Приезжать из Китая или позволить посторонним людям вскрывать квартиру, чтобы устранить происшествие? Мы приняли решение, что надо кого-то поселить.

– Я так понимаю, меня?

– Да, ты врач, детский хирург, работаешь в серьезной клинике, и оказалось, довольно известная и считаешься лучшим специалистом. Мы навели справки.

– То есть мне тереться рядом с солидными людьми можно? – понимающе поинтересовалась Катерина.

– Давай без сарказма. Да, мы дорожим отношениями с соседями, это все очень богатые и известные люди, и им, как и нам, важно, кто проживает рядом.

– Поселите Анастасию Федоровну. – Назвать ее мамой в присутствии Лиды Катерина не смогла.

– У мамы есть муж, дядя Павел. Он мужик неплохой, мы хорошо втроем жили, но он простой, как пролетариат революционный, пьет пиво, ест воблу с газетки, смотрит футбол и матерится, ходит по квартире в трусах и майке. И вроде посты занимал, деньги зарабатывал, руководил, а повадки как у сантехника. Это категорически невозможно! У Сергея, моего мужа, родители умерли несколько лет назад, остался только дед, академик, и он живет за городом в своем коттедже, в Москве ему нечем дышать, и его уж точно никуда не поселишь. Он фигура известная.

– И тут вы вспомнили про меня, даже справочки наводили, достойна ли я охранять ваше добро.

– А что тут такого? – приподняв одну бровь, надменно спросила Лида. – Ты не знаешь, что такое сообщество успешных, значимых людей. Там иные законы и правила.

– В том числе и по выбору соседей, – продолжила за сестру мысль Катерина.

– Естественно. И не надо этого презрения народных масс к успешным людям. Ну, я не о классовых разногласиях собиралась говорить. Итак. Ты станешь жить в нашей квартире, а бабушкину сдашь. У тебя смешная зарплата, ты и одеться-то хорошо не можешь, не говоря о приличной косметике и салоне. Бабушкину квартиру в таком доме, в центре, ты сдашь за приличные деньги. Для тебя это большое подспорье. Наши коммунальные платежи мы станем оплачивать по безналичному расчету, кроме, разумеется, электричества и телефона, это оплачиваешь ты.