– Ах, Шибальба! Что ты делаешь?! Что ты делаешь?! Правду говорят, что твоя мать спала с грязным псом Бомбалем! Ты же видишь – цууц приближается! Залазь обратно, Альмесов сын!

– А ты чем орать, так лучше бы подал знак родне, чтобы убирались подальше… А то цууц не только нас скушает, не освежевав, но и нашу родню заодно! А-а-а! Шибальба-а-а-а!

Если б я стоял, я бы, наверное, упал.

Вот так.

Ехали-ехали и наконец приехали.

Нужно было забраться на самый край обитаемых территорий, за тысячи световых лет от Земли, чтобы услышать обычную земную брань и разговоры людей, которым угрожает, по-видимому, нешутейная опасность!

– Что это за язык? – поинтересовалась Беата Даль.

– Модифицированный в четвертой степени язык народа майя, населявшего Центральную Америку три тысячи лет назад, – севшим голосом отвечал Файзам. – Сениор капитан был прав – не хватало дополнительного словаря древних языков Земли.

Не в последний раз подивился я интуиции капитана Эверта Вальдо, которая позволила найти единственно верное, но совершенно неочевидное решение.

А может, интуиция тут была ни при чем и все дело было в его осведомленности?

* * *

Мы примчались к месту происшествия через пару минут – благо Абубве был с нашим планетолетом на «ты».

– Если это люди и этим людям угрожает опасность, мы должны помочь им, – заявил Вальдо.

Мы были так ошарашены нашими открытиями, что даже не стали доискиваться, что за опасность имеется в виду. Люди!.. Помочь!.. Что может быть благороднее?!

Вальдо отдал приказ, и все наши видеоокна слились в одно грандиозное обзорное окно. Стоит ли и говорить о качестве изображения? Оно было таким, будто весь борт планетолета просто исчез. Между прочим, небезопасная иллюзия: через несколько секунд Джо Топак, забывшись, едва не выстрелил в стену из карабина.

Дело было невдалеке от берега.

Двое полунагих аборигенов планеты Грин в доходящих до середины икр, запахивающихся на талии юбках, спешили к берегу на выдолбленной из ствола большого дерева лодке.

Они энергично работали веслами. Пот полноводными потоками струился по их шеям и плечам.

Милитум дал увеличение – я увидел в деталях лицо одного из «майянцев» (так я сразу окрестил для себя местных аборигенов; как их еще было называть?! Раз язык – «майя», значит, сами они – «майянцы»!).

Смуглое, с особенным, необычным разрезом глаз лицо. Нос с горбинкой. Густые черные брови. Длинные, прямые волосы до самого пояса. У лба прядь заплетена в косицу.

Лицо майянца было искажено гримасой ужаса.

Второй – тот, относительно происхождения которого его товарищ строил смелые гипотезы, связанные с собачьим племенем, – был очень похож на первого. И возможно, приходился ему братом (хотя я уже давно заметил, что все китайцы и хурманчи кажутся мне братьями). Он тоже выглядел испуганным.

Аборигены тяжело, с хрипами, дышали, но гребли к берегу без перекуров. Короткие весла, кажется, плетенные из лозы, а не цельнодеревянные, шустро выпрыгивали из воды и тут же снова вонзались в нее, почти не подымая брызг.

Правда, никто из нас пока не понял, от кого же майянцы так темпераментно улепетывают. Ну не от нас же – ранее невидимых благодаря расстоянию и туману? Неужели все-таки от нас?

Как вдруг прозвучал тихий голос центаврианца Кизи Кен Амана, который, в отличие от нас, смотрел не в видеоокно, а на приборы.

– Сзади!

Покладистый милитум тут же развернул перед нами панораму задней полусферы.

– Ой-ой, – прошептала Тайша.

Из толщи оливково-зеленых вод медленно поднималось существо, которое я, полный профан в палеозоологии, назвал бы гибридом плезиозавра, диплодока и тираннозавра.

Широкая пасть, густо усаженная зубами разных калибров. Тупые глазки с вертикальными зрачками. То есть это были «глазки» только в том смысле, что на фоне остальной туши они выглядели маленькими. А вообще-то каждый глазище был величиной с мою голову! Заподозрить существо в том, что оно травоядное, не пришло бы в голову ни одному трезвомыслящему человеку.

– Теперь хоть буду знать, что такое «чудовище», – тихо сказала Тайша.

– Лучше бы не знать, по-моему, – вставил Свечников.

– Живой кроверн пострашнее будет, – успокоил Лесь-Николай Гайдамака.

– Между прочим, как и синие аисты, этот вид по сей день не каталогизирован! – торжествовал Вальдо.

Шкура у некаталогизированного чудовища была бурой, пупырчатой, с серыми полосами вдоль хребта. Из лиловой пасти, раззявленной явно в честь аборигенов, ручьями лила вода. Видимо, водоплавающая тварь не считала обязательным закрывать рот во время ныряния.

«Так вот кто такой „цууц“, – сообразил я.

Тут-то Топак и выстрелил. Хорошо, что сработал фирменный майкрософтовский предохранитель для систем небоевого оружия: подствольный сенсор распознал преграду на директрисе огня, и подача пуль сразу же была заблокирована. Раздался оглушительный хлопок отпугивающего выстрела – так уж наши карабины запрограммированы. И спасибочки.

Мы все наперебой крыли Топака матом, а речевой синтезатор милитума тем временем исправно доносил до нас разговоры майянцев, впрочем, начисто потерявшие содержательность. Состояли они теперь из одних «а-а-а-а!», «о-о-о!» и «Шибальба!».

Впрочем, чего можно требовать от двух безоружных мужиков, за которыми гонится такая вот тварь? Обсуждения «Критики чистого разума»?

– Абубве, мы должны зависнуть над их лодкой и открыть для них нижний шлюз с лесенкой! Тогда они смогут забраться к нам! – скомандовал Вальдо.

– А вдруг они не захотят забираться? – вполголоса предположила Эстер.

– Тогда ими позавтракает этот… как его… некаталогизированный, – вставил Файзам.

– Цууц! – подсказала памятливая Беата.

– В крайнем случае расстреляем тварь из карабинов. Или плазмой. Минуты полторы у нас, пожалуй, есть, – сказал Свечников.

– А почему бы сразу не расстрелять? – поинтересовался прагматичный Лесь-Николай Гайдамака.

– А как же «контакт»? Мы же должны показать им, что мы – «друзья всего живого, не только разумного»?

Когда наш планетолет завис над лодкой аборигенов, те, к моему величайшему удивлению, не особо разнервничались.

Может, сравнение с цууцем было явно в нашу пользу. А может, им такие планетолеты не были в диковину… Но эту версию наивный капрал Серж ван Гримм отмел сразу как совершенно несостоятельную.

Майянцы побросали весла, поднялись в полный рост и приветственно махали нам руками. Кажется, они призывали нас поторапливаться.

– Странно! Я, честно говоря, думала, что их удар хватит при виде нашего планетолета! – обрадовалась Тайша.