– Я ждал твоего звонка, – сказал Марво. – Надеюсь, кобыла в добром здравии?

– Да, и жеребенок тоже. Нужно, чтобы завтра утром от ветеринара привезли инвермектин. После родов кобылу следует избавить от паразитов.

– Я пошлю за лекарством.

Грейс повесила трубку и вернулась к кобыле. Хоуп стояла, а жеребенок неловко пытался сосать.

– Может, ему помочь? – спросила Фрэнки. – Только сначала?

– Нет, он научится. – Грейс обняла дочь за плечи. – Правда прелесть?

– Прелесть, – кивнула Фрэнки. – Но он такой маленький! Можно я буду за ним ухаживать, мама? Когда я не буду нужна тебе для чего-то другого?

– Мне кажется, это отличная мысль. Так мы докажем Марво, что и от тебя есть польза. Возможно, таким образом ты даже подружишься с Хоуп. Пока она относительно спокойна.

– Я придумала ему имя. Давай назовем его Маэстро?

– А не слишком пышное имя для такого малыша?

– Но я чувствую, что он будет каким-то особенным. Посмотри, как он держит голову. У него есть… талант.

Как могла Фрэнки разглядеть что-то в неуклюжем жеребенке?

– В таком случае Маэстро годится. – Грейс сжала плечо дочери и отвернулась. – Я скоро вернусь. Мне нужно в загон.

Фрэнки кивнула, не отрывая взгляда от жеребенка.

Несколько минут спустя Грейс уже стояла у ограды загона.

Ты стал отцом, Чарли. Это самый красивый жеребенок из всех, которых я видела, а Фрэнки в него просто влюбилась. Интересно, что ты почувствуешь, когда увидишь его…

– Что сказал твой шейх? – спросил Донован, когда Килмер ответил на его звонок.

– Он не мой шейх, – ответил Килмер. – Чертовски независим и заставляет меня ждать уже шесть дней.

– И все не дает ответа?

– Даже бровью не поведет, чтобы намекнуть. – Он помолчал. – Как там дела?

– То же, что и вчера. Хотя, наверное, не совсем. После обеда одна из лошадей позволила Грейс себя погладить.

– Черт. Какая?

– Не знаю. С такого расстояния их не различить. Каждый день Грейс разделяет их на несколько часов, а вечером снова сводит вместе.

– Фрэнки видел?

– Всего пару раз за последние два дня. Она сидит в конюшне с жеребенком – за исключением того времени, когда они выпускают его в загон. Но выглядит отлично.

– А Грейс?

– Кажется, немного похудела. Впрочем, неудивительно – она работает с лошадьми с утра до вечера. – Донован помолчал. – Девять лет назад, когда она занималась Парой, меня тут не было. Потрясающе. Такое впечатление, что Грейс читает их мысли.

– Только не говори этого ей. Ее бесит, когда ее сравнивают с теми, кто заговаривает лошадей.

– Все равно я просто в восхищении. Половину времени боюсь, что лошадь затопчет ее насмерть, а другую половину недоумеваю, почему Грейс не торопится сесть на нее верхом.

– Она уже так далеко продвинулась?

– Достаточно, чтобы я тебя предупредил: будь готов. Ты говорил, что Марво повезет их в Сахару, как только лошади позволят себя оседлать. Он каждый день приходит проверять, как продвигается дело.

– С Грейс и Фрэнки хорошо обращаются?

– Насколько я могу судить, да. Охрана приносит им еду, но держится на расстоянии. Но людей там достаточно, чтобы охранять такие сокровища. Ты прав: будет чертовски трудно вытащить их оттуда.

– Тогда сделаем это в пустыне.

– Я тоже так думаю.

– Как ты?

– Почти на сто процентов здоров. Лежать тут и наблюдать за Эль-Тариком – чистый санаторий. Меня обуревает жажда деятельности.

– Думаю, уже скоро. Я просто не могу больше ждать. Попробую поторопить шейха. Как только добьюсь согласия, приеду и сменю тебя. Свяжемся завтра. – Килмер отключил телефон.

Черт. Его захлестывало отчаяние. Как только Грейс сядет на лошадь, Марво привезет ее сюда.

Он быстрым шагом пересек лагерь кочевников и вошел в палатку шейха.

– Все, с меня хватит. Я устал от этой неопределенности, черт возьми. Мне нужен ответ.

– Ты неправильно все понимаешь. – Шейх улыбнулся. – Восточные люди обязаны быть уклончивыми. А ты невежлив. В конце концов, кто ты такой, чтобы просить об одолжении?

– Да или нет?

– Ты слишком напряжен. Может, тебе нужна женщина? Я все устрою. В прошлый раз тебя развлекала Фатима. Она рассказывала мне, что каждый раз, когда ты…

– Мне не нужна женщина. Дай ответ.

Улыбка шейха стала шире.

– Ты раздражен. А я лишь хотел подать тебе пример вежливости. Он тебе явно не помешает.

– Время уходит. Я оставил друга в Эль-Тарике вместо себя. Мне нужно быть там.

– Я размышлял, – сказал шейх. – Эту проблему решить нелегко. Должен ли я рисковать своим народом ради мести? Или лучше устраниться и посмотреть, как Марво тебя уничтожит и получит желаемое?

– Если ты не примешь решения, выбора у тебя не будет.

– О, я принял решение. Боюсь, я слишком ответственный для звания вождя.

– Что это значит?

– Что я собираюсь разделаться с негодяем.

Жеребец стоял неподвижно и смотрел на нее. В лунном свете его спина отливала серебром, и он казался каким-то существом из старинных легенд. Грейс почувствовала, как ее охватывает волнение; пальцы непроизвольно стиснули перекладину. Нет, Чарли вовсе не мифическое существо. Он состоит из плоти и крови, и скоро предстоит выяснить, сможет ли ее собственная плоть и кровь его победить. Мысленно Грейс сказала жеребцу:

Через несколько минут я приведу к тебе Хоуп. После рождения Маэстро гордячка стала лучше относиться к Фрэнки. Лошадь поняла, какая Фрэнки добрая и как она любит жеребенка. Чувствует, что моя дочь для нее не опасна. Точно так же, как ты знаешь, что я не опасна для тебя.

Завтра я собираюсь сесть на тебя верхом. Не утром. Примерно в это же время, ночью. Не хочу, чтобы это видел наш враг. Я не буду надевать на тебя седло, потому что понимаю: это уязвит твою гордость и напомнит о тех, кто причинял тебе боль. Без седла мне будет труднее. Ты можешь сбросить меня, а если я окажусь недостаточно проворной, то и убить. Если захочешь. Надеюсь, что нет.

– Уже пора, мама? – За спиной у нее возникла Фрэнки. – Хоуп беспокоится.

– Да, пора. Открой стойло. – Грейс соскочила с ограды и отперла ворота. – Пусть побудут вместе.

Через секунду Хоуп уже была в загоне, и Чарли радостно приветствовал ее. В эти мгновения название Пара наполнилось новым смыслом. Глядя на них, легко забыть о дикости и жестокости, которые проявляли лошади все эти годы. Взаимная привязанность кобылы и жеребца очевидна. Двое против всего мира…