– А сколько… – Фрэнки вздохнула. – Прости. Конечно, ты не знаешь. Просто очень хочется, чтобы это закончилось.

– Я понятия не имею, сколько это займет времени. – Грейс твердо решила, что каждую минуту каждого дня – и ночи тоже – она посвятит тому, чтобы ускорить процесс. – Не бойся, я не стану заставлять тебя садиться на Хоуп. Если у меня получится с Чарли, это удовлетворит Марво.

– А если нет?

Естественно, Фрэнки ничего не может принять на веру, не задавая вопросов.

– Вот тогда и будем ломать голову.

Фрэнки помолчала.

– Думаешь, Джейк попытается нам помочь? Он же помог Доновану.

– Не сомневаюсь.

– Но тут много людей с винтовками. Ему будет трудно, правда?

– Очень трудно.

Фрэнки улыбнулась.

– Он знает все па. Ты сама говорила.

– Думаю, нам лучше рассчитывать только на себя. Если Джейк сможет до нас добраться, это станет приятным сюрпризом.

– Сможет. – Фрэнки присела на койку. – Он нас любит.

– Сиди тут. – Грейс направилась к двери. – Я попрошу кого-нибудь из охранников принести обед.

Отправив охранника в дом, она стала смотреть на Чарли, который пасся в загоне. Жеребец выглядел спокойным и беспечным, но Грейс понимала, что он знает о ее присутствии.

– Два часа, Чарли, – прошептала она. – Приготовься. Я вернусь.

Жеребец поднял голову, но даже не посмотрел на нее.

Взгляд Грейс скользнул в сторону леса. Забавно, что Фрэнки вспомнила о Джейке. После приезда сюда она специально не говорила о нем с дочерью. Фрэнки разумный ребенок, но все-таки ребенок, и Грейс не хотелось говорить ей, что Килмер обязательно будет участвовать в любой попытке бегства.

Чарли заржал и поскакал к забору.

Грейс улыбнулась.

– Не торопи меня. После обеда у тебя еще будет шанс.

Солнце уже почти село, когда из конюшни с криком выбежала Фрэнки.

– Мам, быстрее! Хоуп!

Грейс закрыла ворота и бросилась к стойлу.

– Сейчас. Что случилось?

– Лежит на боку. Она стала какая-то странная, а потом легла.

– А до этого что было?

– Беспокоилась. Ходила туда-сюда и тыкалась носом себе в живот. Это жеребенок? Надо было тебя позвать раньше?

– Нет. Ты все правильно сделала. – Грейс остановилась у стойла Хоуп. – Все равно я ничем не могла помочь.

– Жеребенок.

– Думаю, да. Я заметила, что вчера у нее набухли соски. Обычно это признак приближения родов.

– Почему она лежит?

– Наверное, отошли воды. После этого кобыла обычно ложится на бок и вытягивает ноги. Готовится к родам.

– Правильно. Надо было вспомнить. Но я последний раз видела, как появляется жеребенок, три года назад, когда родился Дарлинг.

– Конечно, ты могла забыть. Тебе было всего пять лет.

– А мы можем ей как-то помочь?

– Я войду в стойло. Жеребенок родится минут через двадцать. Беги к охраннику и скажи, что мне нужно ведро теплой воды с мылом, хлопковые полотенца, полоски ткани, чтобы перевязать пуповину, и двухпроцентный раствор йода. Сделаешь?

Фрэнки кивнула и выскочила из конюшни.

– Ладно, Хоуп. – Грейс медленно открыла ворота стойла. – Я тебе не нравлюсь, и ты мне не доверяешь, но ты теперь не в том состоянии, чтобы поднимать шум. Я пришла тебе помочь.

Хоуп подняла голову и посмотрела на нее.

– Не волнуйся. Тебе это вредно. – Она присела рядом с кобылой. – Я ни во что не собираюсь вмешиваться без необходимости. Ты сама. Действуй так, как подсказывает тебе инстинкт.

Голова Хоуп опустилась, по телу пробежала дрожь – начались схватки.

Прошло десять минут, но жеребенок не появлялся.

– Давай, Хоуп, – прошептала Грейс. – У нас должны быть чудные, нормальные роды. Я не ветеринар. И не знаю, справлюсь ли с проблемами.

– Вот, мама. – Фрэнки тащила ведро с водой. – Получилось долго. Они не понимали, что мне нужно, пока не пришел конюх. Как она?

– Кажется, нормально. – Грейс с облегчением вздохнула. – Уже показалась голова и передние ноги. Слава богу. Иди сюда, Фрэнки. Она слишком занята, чтобы причинить тебе вред.

– Посмотри на голову жеребенка, – удивленно прошептала Фрэнки. – Она все еще в пузыре. Разве он уже не должен порваться?

– Порвется через минуту, чтобы жеребенок мог дышать. – Но плодный пузырь оставался целым. Грейс подождала немного, потом наклонилась к кобыле. – Ладно, малыш, давай немного тебе поможем. – Она осторожно проткнула оболочку, и жеребенок сделал первый вдох. – Теперь давай быстрее. Освободи маму.

– Жеребенок не двигается. Он вышел только наполовину. – Фрэнки опустилась на колени рядом с кобылой. – Что случилось? Он застрял?

– Нет, отдыхает. Не помнишь? Обычно жеребенок отдыхает минут десять или двадцать и только потом выходит весь. Мы не должны перерезать пуповину. Пусть кобыла сделает это сама.

– Наверное, ей очень неудобно. – Фрэнки погладила Хоуп. – Все будет хорошо. Потерпи немножко.

Кобыла не ответила на прикосновение Фрэнки агрессией, с удивлением подумала Грейс. Может, у Хоуп просто нет сил.

Через десять минут жеребенок появился на свет, и Хоуп заметалась. Когда порвалась пуповина, Грейс повернулась к Фрэнки.

– Скорее. Принеси мне настойку йода, пока Хоуп не занялась жеребенком. – Грейс быстро опустила обрывок пуповины в йод и отскочила в сторону – кобыла принялась искать жеребенка. – Давай, Фрэнки, уходим отсюда. Нельзя им мешать. Сейчас у них формируется привязанность.

– Жеребеночек. Правда хорошенький? Что, уже все?

– Подождем, пока не выйдет плацента, но на это может уйти до трех часов. – Грейс закрыла ворота стойла. – Оставим жеребенка и Хоуп вдвоем.

– Он такой красивый. – Фрэнки прислонилась к воротам, не отрывая взгляда от кобылы и жеребенка. – Смотри, она его лижет.

Хоуп ласково тыкалась носом в жеребенка, не пытаясь встать.

– Знакомится. – Грейс улыбнулась, глядя на малыша. Наверное, на свете нет более неуклюжего, неловкого и абсолютно восхитительного существа, чем новорожденный жеребенок. Этот негодник уже перевернулся на живот и пытается встать! – Внимательно следи за ними, а я пока позвоню Марво. Если кобыла вздумает подняться на ноги, смотри, чтобы она не наступила на малыша.

– Я прослежу за ними.

Грейс покачала головой. Фрэнки прямо влюбилась в жеребенка, но разве можно ее в этом винить?

Она сняла трубку телефона и вызвала дом.