В декабре 1953 года американский агент Святло из польской госбезопасности перебежал на Запад и стал выступать по радио, живописуя ужасы коммунистического террора. Святло умер в 1994 году (правительство США официально сообщило об этом лишь в 2010), и документы ЦРУ о нем на момент, когда пишутся эти строки, все еще засекречены.

В сентябре 1954 года из польской тюрьмы освободили Гомулку, а также Германа Филда и всех «филдистов».

Но закончилась операция «Раскол» там же, где и началась в 1949 году, – в Венгрии. В июле 1954 года в Будапеште была реабилитирована «группа заговорщиков», в которую входили будущие руководители Венгрии после 1956-го – Янош Кадар и Геза Лошонци. В августе и сентябре из тюрем выпустили уцелевших осужденных по «делу Райка». 3 октября 1954 года ЦК венгерской компартии официально признал приговоры против Райка и его товарищей несправедливыми. Наконец, в ноябре 1954 года выпустили и реабилитировали Ноэля и Герту Филд. Причем все трое Филдов получили за пребывание в тюрьме от правительств Венгрии и Польши очень большую по тем временам компенсацию – по 40 тысяч долларов.

Герман Филд вернулся в Америку, где издал мемуары «Попавшие в западню „холодной войны“: муки американской семьи». Однако Ноэль и Герта предпочли остаться в Будапеште – в США они опасались преследований за свои коммунистические убеждения. Позднее Ноэль Филд говорил, что те, кто его допрашивал в тюрьме, искренне верили в его вину, поэтому он не хотел бы осуждать этих людей. Филд сохранил свои коммунистические взгляды до конца жизни и в 1956 году поддержал действия советских войск, подавивших восстание против социализма в Венгрии.

Ноэль Филд скончался в 1970 году, жена пережила его на 10 лет.

Даллес мог быть полностью удовлетворен итогами операции «Раскол» именно в Чехословакии, где репрессии затронули самую большую часть руководства страны из всех восточноевропейских союзников Советского Союза и продолжались дольше всего по времени. Были арестованы более 160 тысяч коммунистов, почти 10 % всей компартии Чехословакии.

Став в 1953 году директором ЦРУ, Аллен Даллес приступил к выполнению второй части своего далеко идущего плана по дестабилизации СССР и его союзников: подорванные изнутри и дискредитированные вовне репрессиями страны Восточной Европы должны были быть «освобождены» с помощью организованных при поддержке ЦРУ «народных восстаний».

Однако занятые разработкой стратегии «освобождения порабощенных народов» американцы проспали как события в Пльзени 1 июня 1953 года, так и более мощные по размаху выступления рабочих в ГДР 16-17 июня 1953, тоже вызванные экономическими причинами.

В Вашингтоне узнали о беспорядках в Пльзени лишь спустя несколько дней после того, как они закончились. Впервые о них сообщило в своей депеше американское посольство в Праге 5 июня 1953 года[218]. Причем посольство говорило о слухах («буря в Пльзени», «осадное положение в Остраве»), которые не могло толком ни подтвердить, ни опровергнуть.

В какой-то степени столь вопиющее незнание обстановки в стране было следствием вялой работы прежнего посла Бриггса, но сменил его в Праге еще более странный персонаж с явно комическими чертами.

Джордж Уодсворт (родился в 1893 году) был инженером-химиком по образованию. Ему понравилось делиться знаниями с окружающими, и в 1914-1917 годах он преподавал в Американском университете в Бейруте. В 1917 году Уодсворт поступил на дипломатическую службу. Вступление США во Вторую мировую войну в декабре 1941 года застало его в Риме, где он организовывал эвакуацию посольства США после того, как Муссолини по примеру Гитлера объявил Америке войну. После возвращения в США Уодсворта назначили первым послом США в Сирии и Ливане, что не имело практического значения, так как эти страны фактически были колониями Франции.

После войны Уодсворт был послом в Ираке, Турции и Саудовской Аравии, откуда его, специалиста по Ближнему Востоку, и перебросили в Чехословакию в 1952 году. Уодсворт был дипломатом классической школы, что означало нелюбовь ко всем занятиям, за исключением светских приемов и игры в гольф. Позднее госдепартамент даже был вынужден провести служебное расследование деятельности Уодсворта в Праге, во время которого выяснилось, что посол бывает на работе обычно лишь с 16:00 до 20:00, а также весьма свободно говорит об американских служебных тайнах с чехословацкими чиновниками. Уже в 1953 году Уодсворта отозвали, и он отправился послом в Йемен.

Уодсворта сменил американец шведского происхождения Алексис Джонсон (родился в 1908 году), который был на дипломатической службе с 1935 года. Если Уодсворт был специалистом по Ближнему Востоку, то Джонсон – по Дальнему (он работал в Китае, Южной Корее и Японии). После войны он даже курировал в госдепартаменте весь Дальний Восток как заместитель госсекретаря. Однако Чехословакия была для Джонсона абсолютной terra incognita. Если США и хотели показать Праге свое пренебрежительное отношение, то выбор послов подходил для этого как нельзя лучше.

Но реальную политику в отношении Восточной Европы начиная с 1953 года делали уже братья Даллесы, и в этой политике дипломатии отводилась самая незначительная роль.

Между тем, как уже упоминалось, 30 октября 1953 года была, наконец, одобрена директива СНБ о политике США по отношению к Восточной Европе (NSC 162/2). В основном в ней содержались положения из доклада «группы А», образованной по плану «Солярий». Однако для братьев Даллесов любые директивы имели значение лишь постольку, поскольку они не мешали им проводить собственную линию.

В декабре 1953 года на свет появилась новая директива СНБ (NSC 174), касавшаяся уже только Восточной Европы. В ней содержалось положение о необходимости борьбы за «свободу порабощенных народов Восточной Европы», так как этот регион имеет большое стратегическое значение для СССР, а главной целью американской политики было максимальное ослабление Советского Союза. В директиве говорилось: «…ликвидация доминирующего советского влияния на страны-сателлиты отвечает принципиальным интересам Соединенных Штатов»[219]. При этом признавалось, что добиться этой цели с согласия СССР или путем военного конфликта с Советским Союзом нереально.

Беспорядки в ГДР и ЧСР тоже были, с точки зрения США, слишком слабыми, чтобы привести к «освобождению сателлитов», но эти события следовало использовать в американских интересах.

В директиве СНБ NSC 158, принятой в июне 1953 года по горячим следам событий в ГДР и ЧСР, констатировалось: «Даже если нынешние трудности в европейских странах-сателлитах не означают начала более серьезных антикоммунистических и националистических мятежей в советской империи, они, вне всяких сомнений, дают самую многообещающую возможность для американского политического и психологического наступления против советской мощи в регионе»[220].