что боги наградили меня самой красивой девочкой в мире, на которую лег тяжелый груз. Мне жаль, но я верю, что ты совсем справишься, — потрепала меня по щеке.

Я всхлипнула. Мне казалось, когда мы увидимся, все произойдет несколько иначе. Но нет. Мира права. Я могла только полагать, как все будет, но вышло именно так.

— А кто ты? — посмотрела мама на стоящего позади Милира.

Дракон просто наблюдал, не желая мешать встрече, но, услышав последнюю фразу, приблизился к нам.

— Хранитель вашей дочери, Ваше Величество. Ее жених. Может, вы помните меня? Я служил некоторое время дипломатом во дворце.

— Нет, — женщина устало покачала головой. — Все это я старалась как можно быстрее забыть. Меня тревожила лишь судьба Александры. Жених, вы говорите?

Маму смутило заявление Ойлистрея. На лицо опустилась тень, и она куда внимательнее осматривала преподавателя.

— Нет, — я хотела объяснить ей про фиктивную помолвку.

— Да! — перебил дознаватель и с укором посмотрел на меня, как будто пытался сказать, что не время и не место разъяснять такие тонкости.

— Тогда охраняйте мою девочку тщательнее, — словно не замечала наших перемигиваний жрица богини. — Ей придется непросто, — она склонила голову набок, продолжая перебирать мои волосы. — Александра, я не могу долго здесь находиться. Я сожалею, что в таком юном возрасте оставила тебя, не дала своих наставлений, не вырастила и не увидела при жизни, какой ты стала.

— Ты уже уходишь? — с ужасом воскликнула, подозревая к чему та ведет и не желая расставаться.

— Да, мне спокойно, что у тебя достойный защитник. И знаю, что есть верные друзья. Ты совсем справишься.

— А ты все забудешь, — я не спрашивала, а утверждала.

В этот момент опять появилась богиня, открывая арку портала.

— Ты права, Александра. Тот, кто состоит в свите, постепенно забывает о жизни здесь. Но для них это своеобразная награда. Многие только мечтают попасть туда, чтобы провести с богами вечность. Вам пора прощаться.

Мама сжала меня в объятиях, и я ощутила, как ее слезинка скатилась по моему плечу.

— Мне пора. Ничего не бойся, — поцеловав в щеку, она отошла дальше.

— Хорошо, — дрожал мой голос от напряжения.

Разве пара минут могут восполнить мне отсутствие мамы в жизни?

Через несколько секунд она пропала, мне же оставалось собраться, чтобы не разрыдаться в голос. Потом, когда окажусь в своей комнате, дам волю чувствам…

Милир встал еще ближе, взяв меня за руку, и ничего не говоря. От такой поддержки стало легче. Когда он успел так хорошо разобраться в моей натуре? Мне не нужна жалость, но молчаливая опора вселяла надежду на лучшее.

— Вы говорили про ворота, — напомнил богине дракон, сжимая мои пальцы. — И сказали, что они в Ваохе.

Его тон был слишком суровым. Я удивленно посмотрела на него. Разве так можно разговаривать с высшими существами? Они не простят пренебрежения.

— Сказала, — согласилась Мира, будто бы, не замечая неучтивости Ойлистрея. — Они там.

— Это значит, что Севостьяне, Александре и Ричарду нужно отправиться во вражескую страну?

— Да, — женщина не отпиралась.

— Для чего? Что вы хотите от них? Уничтожить бога Хаоса или освободить?

Хорошо, что со мной отправился именно он. Мне не хватило разума, чтобы задать этот вопрос. Ни Морта, ни Фэйт не давали ясности, просили лишь распечатать святилища и помочь жителям той страны. А вот пытливый дознаватель тотчас же решил допрашивать. И кого? Богиню жизни.

На лицо богини словно опустилась темная дымка. Было видно, что тон Милира ей не понравился.

— Разве боги отчитываются перед своими детьми? — спросила она дракона.

— Вы посылаете совсем юных девушек и юношей практически на верную смерть, — не сдавался мужчина. — Хорошо бы знать, зачем.

Я прильнула к нему, поглаживая пальцем середину ладони. Может так он успокоится? Станет вести себя осмотрительнее. Мне совсем не хотелось, чтобы Мира разозлилась. Но она как будто бы сдалась. Глубоко вздохнув, склонив голову набок, она ответила.

— Все испытания неслучайны, и даются тем, кто может их вынести. Я не могу рассказать всего, пока остальные святилища не распечатаны. Могу лишь сказать, что от смерти брата никто из нас не выиграет. Нет, этим детям не суждено его убить.

— Значит освободить? — не выдержала я. — Тогда для чего оберегать артефакты?

— А это уже поведает Гелиос, когда встретится со своим потомком.

Понятно, что ничего не понятно. Было бы замечательно, если бы они хоть как-то по срокам обозначали, когда предок всех драконов возжелает пообщаться с Ричардом. Хорошо зная своего друга, предполагала, что встреча будет — закачаешься.

Ойлистрея такой ответ мало устроил, но дальше выпытывать он не стал, лишь сильнее стиснул мою руку.

— Мне пора, все что я хотела донести до вас, вы услышали, — опять начала Мира после недолгого молчания.

— Слишком мало! — пропищала я.

— Ты сильная девочка, — богиня погладила меня по голове. — И должна со всем справиться. Берегись отца и мачеху, не находись одна.

— Они так опасны?

— Милая, это знает только Фэйт. Я сужу по тем событиям, что видела.

— Спасибо, — все, что смогла вымолвить, расстроившись от последнего замечания.

Даже боги не верят в теплые отцовские чувства.

— Мы еще увидимся, Александра де Тион, я не буду прощаться, — напоследок проговорила женщина, и растворилась в воздухе.

Один миг, и ее нет. Просто исчезла, пропала без следа.

Я обернулась к Милиру, ища в его взгляде поддержку. Он тоже обомлел от такой магии, но тут же посмотрел мне в глаза.

— Не бойся, сколько раз тебе повторять? — чуть приобнял меня, сразу догадавшись, что я чувствую. Иногда полезно, что жених — эмпат. — Я же тебя не оставлю.

— Они могут заставить.

Это по силам королю. Генрих мог и наплевать на все соглашения между странами, боясь потерять власть в своих руках. То, что ко мне обратился дес Берриант, уже говорило о многом.

— Надо выбираться, — отстранился драконище. — Я подниму тебя, но одна не выходи. Вдруг за стеной кто-то есть?

Он сильно проникся словами матери и Миры о необходимости меня защищать.

— Хорошо, — не спорила я с мужчиной.

Пусть мне и