– Скажи о Требилкоке, – вмешался Вальтер.

– Я к этому и подхожу.

– Что с Майклом?

– Я его обнаружила. Он и парень по имени Дантис находятся в проходе Савернейк. Судя по всему, следуют за Непантой.

– Что за дьявол! Я приказал ему работать ушами и глазами, а не… Следуют? Ты уверена?

– Нет.

– Надеюсь, что это так. Вот была бы удача! Первая!

– Если хочешь, я могу послать им вдогонку эскадрон, – сказал Хаакен. – На тот случай, если им потребуется помощь.

– Пусть едут сами по себе. Требилкок не привлечет к себе внимания, и Непанта может вывести его на человека, стоящего за всеми покушениями. Но я, похоже, не прав, решая это единолично. Вальтер, она – твоя сестра. Что скажешь? Имеем ли мы право рисковать?

Начальник шпионов в поисках поддержки бросил взгляд на супругу, подумал немного и произнес:

– Похоже, что она сейчас в безопасности. Если бы они хотели причинить ей вред, то уже сделали бы это… Разве не так? Однако не знаю… Использовать собственную сестру…

– Ты уже прибегал к её помощи. Правда, ставки были ниже.

– Ну ладно! Пусть едут дальше. Нам надо отомстить за Туррана. И за моих других братьев. Брока. Лкжсоса. Ридайя. Хорошо. Остается надеяться, что этот Требилкок не дурак.

– Похоже, что парень соображает прилично. За унылым фасадом скрывается настоящий мужчина.

– Верю. Как насчет Ориона? Неужели он действительно мирно удаляется?

– Да. И очень торопится, чтобы узнать, что происходит в Высоком Крэге. Мне парень не нравится, хотя объективно он – человек порядочный и верит в святость гильдии. Для нас это плюс. Если кто-то в Цитадели действительно снюхался с Шинсаном, он вытащит этих типов на дневной свет. Орион уезжает на рассвете. Славно, что ты мне о нем напомнил. Гжердрам, что планируется на вечер?

Большого празднества по случаю Дня Победы не намечалось, хотя Рагнарсон и призвал обитателей Форгреберга устроить Ориону и его людям достойные проводы.

– Ничего особенного, – ответил Гжердрам. – Всех интересует только это. – Он указал в сторону кладбища. – Ну и политика, конечно.

Хотя Рагнарсона и избрали регентом, положение его нельзя было назвать непоколебимым. Нордмены уже начали обвинять Браги в диктаторских замашках. И надо признать, что время от времени он и в самом деле действовал единолично – особенно при подготовке к мобилизации. Регент рассказал о своих планах дюжине сторонников в Совете, но оппозиция все еще оставалась в неведении.

Ему необходимо выиграть время. Сочувствие, которое Браги к себе вызвал, объявив о гибели Эланы, начинало постепенно улетучиваться.

Они поднялись к Королевскому Мавзолею.

– Здесь собрался весь город, – заметил Хаакен, обведя взглядом заполненные людьми склоны холма.

Издалека до них долетел звук труб.

– Ярл на подходе, – сказал Гжердрам.

Отсюда, с вершины холма, вся процессия была видна как на ладони. Личная конная гвардия королевы в парадных мундирах двигалась впереди катафалка следом за батальоном тяжелой пехоты Хаакена, целиком сформированном из жителей Форгреберга. Сразу за катафалком сверкали доспехами десятки конных рыцарей, многих из которых – в первую очередь баронов-нордменов – после тщательного отбора пригласили персонально. Вслед за ними шагали лидеры всех остальных этнических групп, включая вождей Марена Димура. Шествие замыкал отряд легкой кавалерии. Для того чтобы не затенять славного сияния рыцарства, регулярную тяжелую кавалерию к участию в церемонии было решено не привлекать.

Это были не только величественные проводы в последний путь монарха, но и внушительное политическое событие, призванное продемонстрировать единство и всеобщее примирение. Некоторые избранные удостоились особых почестей; надежному представителю каждой этнической группы предоставлялась возможность произнести прощальное слово. Послы из соседних стран также должны были выступить с короткими речами, кроме того, им, уже по собственной инициативе, предстояло уловить противоречия и разногласия, проявляющиеся во время церемонии.

Сердце Браги билось в такт с дробью барабанов Форгреберга.

– Дерел, Гжердрам, я высоко ценю то, что вы сделали. Без вас я бы пропал!

– Справились бы, – ответил Пратаксис. – Ведь справлялись же вы со всеми делами до моего появления.

Но в глубине души он был страшно доволен похвалой. Маршал, похоже, безусловно поверил в компетентность своих сотрудников.

Утро было просто великолепным. Небеса сияли бездонной голубизной. Лишь далеко на западе величественно плыли облака. Свежий, мягкий ветерок обдувал кладбище, и все предвещало прекрасный весенний денек из тех, когда трудно поверить в то, что остаются места на земле, где существует тень. В такие дни хочется валяться на зеленой травке, наблюдать, как ползут в небе сотканные из облаков звери, и восторгаться совершенством жизни. В такие дни хочется мечтать о невозможном – братстве всех народов, например, вечном мире или о всеобщем благоденствии и избавлении человечества от голода.

Даже похороны, ставшие общенациональным событием, не могли повлиять на общее настроение, рожденное прекрасной погодой.

Настроение у присутствующих упало значительно позже, когда бесконечные речи уже начали всех утомлять.

Рагнарсон выступил одним из первых. Как часто случается с ораторами во все времена, он наболтал больше, чем того требовали обстоятельства. Отказавшись от мотива объединения, предложенного Дерелом, он начал говорить о Фиане, о её мечтах и о том, перед лицом каких угроз оказался Кавелин. Он открыл слушателям почти все, огорчив тем самым своих ближайших соратников. ……

– Просто пытаюсь их предупредить, – объяснил он Вальтеру. – И дать понять, что положение вовсе не безнадежно.

Шеф шпионов страдал манией секретности. Тайна была его фетишем, и он сообщал людям только те сведения, без которых они не могли обойтись.

Критический момент настал, когда исполняющий обязанности посла Ахмед с трудом выдавливал добрые слова в адрес покойницы.

Из толпы выскочили три человека с короткими мечами в руках. Один бросился на Вальтера, второй на Мглу и третий на Рагнарсона. Браги, увлеченный спором с Вальтером, их не увидел.

Хаакен едва успел прикрыть брата своим телом. Сбивая с ног убийцу, он получил клинком вдоль ребер. Но тем не менее Черный Клык ухитрился подставить подножку бандиту, атаковавшему Вальтера.

Гжердрам и Дерел попытались перехватить третьего убийцу, но у них ничего не получилось.

Глаза Мглы округлились. Красивое лицо исказила гримаса страха, изумления и ярости. Острие клинка глубоко вошло в её тело…

Из её полуоткрытого рта вырвалось что-то, напоминающее громкое пение.

В голубом небе прокатился громовой раскат.