На глаза Гасана почти сразу набежали слезы.

– Гасан, тебе она нравилась, да? Ты можешь не скрывать от меня. Я знаю, что ты хотел на ней жениться. Это чисто мужской секрет. Его знаем только мы вчетвером.

– Дада тоже знает, – сказал он дрожащим голосом. – Ну да. Конечно, и дада.

– Я тоже ее знал, – сказал Заур.

Гасан удивленно посмотрел на следователя.

– Ты врешь!

– Не вру. Знал, конечно. Она была умной, красивой, у меня тоже есть дочка, вот. – Заур показал ему свой телефон. Я слегка удивился. – Вот моя дочь, вот Карина. Они дружили.

– Это Красная?.. – спросил Гасан.

– Да, Красная площадь. Там сзади Кремль, видишь? Два месяца назад. Там красиво. Был когда-нибудь в Москве?

Гасан помотал головой.

– Наверное, хочешь.

– На самолете, – сказал он.

– Конечно, на самолете. Не на поезде же ехать, как лох. Я тебе организую полет, увидишь много красивых мест. Но нам надо сперва разобраться с одним делом. Нам надо узнать, что случилось с Кариной.

– Она мертвая, – опять сказал Гасан.

Я увидел, как под столом сжался кулак Заура, он закрыл глаза, и я почувствовал, что он старается изо всех сил, чтобы сохранять спокойствие.

– Да, умерла. Вот мы и хотим узнать, как она умерла. Ты можешь мне помочь?

Гасан опять замолчал.

– Я знаю. Дада сказал тебе, что это должен быть секрет, да? Секреты бывают между мужиками. Вот у нас с Арсеном есть секрет, у нас с Валерой есть секрет. – Заур кивнул на полицейского, молча стоявшего у входа. – Между мужчинами бывают секреты. Расскажи про Карину, это будет наш секрет.

Гасан помолчал немного, потом посмотрел на Валеру.

– Да, чем меньше людей, тем лучше, – сказал Заур и кивнул полицейскому. Тот вышел. – Вот, теперь у нас настоящая мужская команда. Мы трое. Как три мушкетера. Как раз для твоего секрета.

– Какой у вас секрет? – спросил Гасан.

Тут Заур немного растерялся:

– У нас… Ну, мы любим… Вместе…

– Мы любим ножи, – сказал я, нарушив правило.

– Да, мы любим крутые ножи.

– Я тоже люблю ножи, – оживился Гасан.

– А, я знаю, ты хочешь, чтобы наш с Арсеном секрет был и твой тоже. – Заур заговорщически улыбнулся Гасану, и тот серьезно кивнул. – Но так не бывает, мы даем тебе что-то, а ты нам ничего, что ли? Мы тебе наш секрет, а ты нам свой. Про Карину. Пойдет?

Гасан подумал, а затем кивнул.

– Расскажи, что с ней случилось.

– Ее убили.

– Да… Жаль. Хорошая девушка. Твоя подруга. Скажи по секрету, ты хотел на ней жениться, да?

– Да, – твердо сказал Гасан. Его губы задрожали.

– Понимаю. А теперь скажи мне, кто ее убил?

Гасан опять замолчал.

– Я знаю, что ты знаешь. Это же наш секрет, мы с тобой договорились, а мужчины держат слово.

– А что ему будет? – спросил Гасан.

– Ему?

– Его поджарят на электрическом стуле?

– А ты хочешь, чтобы его поджарили? – спросил медленно Заур.

Гасан в ответ помотал головой.

– Нет, никого никто жарить не будет. Нам просто надо разобраться, кто это, а потом мы спросим у тех, кто ее любил, что с ним сделать. Мы спросим у тебя. Что бы ты хотел, чтобы с ним сделали?

Гасан долго молчал, но мы видели, что он думает над ответом. Вероятно, поэтому Заур не стал его прерывать.

– Даже отпустить? – неожиданно спросил Гасан.

– Отпус… – хотел усмехнуться Заур, но, вспомнив об умственных способностях допрашиваемого, закивал. – Даже отпустить, если ты захочешь. Но очень надо узнать, кто это сделал и почему. На все должна быть причина, – сказал Заур, и я решил, что он пытается помочь Гасану оправдать убийство, если это был его отец.

Я понял, что перед Зауром стоит очень сложная задача: с одной стороны убийца, который дорог Гасану, а с другой – жертва, к которой Гасан питал чувства. Нельзя было показать одну сторону плохой, а другую хорошей, ведь для Гасана они были равноценны.

– Просто тихо скажи мне на ухо, – предложил Заур и медленно подался к Гасану.

– Не знаю, – сказал Гасан, и глаза у него снова налились слезами.

– Знаешь, друг… Знаешь… Ничего. Подумай. Тут дело не в наказании за убийство, наказания может и не быть, всякое же случается. Неосторожность, например. Или разозлился и не со зла сделал что-то, простить можно все. Главное понять, как и почему это случилось.

Гасан не отреагировал на эти слова, и Заур решил надавить:

– Расскажи, откуда у вас дома одежда Карины? – Он показал Гасану какое-то фото. – Почему дада хотел ее сжечь? На ней была кровь. Откуда эта вещь появилась у вас дома? С кровью.

– Не скажу, – выдавил из себя Гасан и начал рыдать. – Это секрет!

Заур закрыл глаза, потер устало лоб, сделал вдох-выдох. Зная следователя несколько дней, я предположил, что мысленно он уже несколько раз макнул Гасана лицом в таз с водой.

– Ничего, Гасанчик, ничего. Отдохни. – Заур положил ему на плечо руку, но Гасан отдернулся.

Обстановка слегка накалилась. Заур остановил запись, взял камеру, встал из-за стола.

– Сейчас тебе принесут покушать. Всякие вкусные вещи, ешь сколько хочешь. Если есть всякие любимые вещи, которые ты хочешь, только скажи, сразу все принесут. Если будет прохладно, тоже скажи, принесут одежду.

Заур пошел к двери, и я поднялся за ним.

– Ах да, чуть не забыл, вот. – Заур протянул ему телефон с наушниками. – Там села зарядка, я сейчас зарядил. Классная музыка.

Мы вышли в коридор, а Валера вошел. Заур уперся руками в свои округлые бока, задумчиво посмотрел на длинную люминесцентную лампу над нами и тихо сказал:

– Твою-то мать…

– Он почти сказал. Надо еще подождать, – попытался я поддержать следователя, и это было искренне.

Его умение вести допрос в этот раз меня поразило. Я решил, что за его плечами сотни часов напряженных бесед.