— Ливви, дорогая, пора вставать.

Она промычала что-то невнятное, но явно отрицательное.

— Я понимаю тебя, милая. Но ты можешь пойти в свою комнату и продолжать спокойно спать в своей постели. Скоро здесь появятся слуги и могут возникнуть неприятности, если кто-нибудь обнаружит, что ты провела ночь здесь.

Она перевернулась на спину и открыла глаза. В это утро они были цвета крыла сойки. Когда она взглянула на Джейсона, лицо ее озарилось улыбкой. Затем она зевнула и сонно произнесла:

— Доброе утро.

— Да, это очень, очень доброе утро.

Он склонил голову и поцеловал ее, не в силах удержаться. Она тотчас приоткрыла рот, и из груди ее вырвался легкий вздох. Он не желал ничего более, чем провести это утро, занимаясь с ней любовью, однако этого нельзя было делать. Он неохотно оторвался от нее.

Оливия недовольно надула губы, затем протянула руку и, обхватив его шею, снова привлекла к себе. Он усмехнулся и, сдавшись, поцеловал ее. Она обхватила другой рукой его спину и начала нежно ласкать ее кончиками пальцев. Он не смог сдержать стон наслаждения.

— Ливви, я должен отправить тебя в твою комнату.

Она вздохнула:

— Я хотела бы лежать с тобой вот так всегда.

— Думаю, мы все-таки должны время от времени покидать спальню.

— Нет, — сказала она, — я имела в виду — просыпаться вместе.

— Я не против делить с тобой постель. Однако когда я состарюсь, стану толстым и начну храпеть, ты изменишь свое мнение. Впрочем, не будем думать о проблемах раньше времени.

— Я не понимаю. Разве ты не собираешься немедленно вернуться в замок Арлисс вместе с Эдвардом?

— Таково было мое намерение, но я подумал, что ты предпочтешь вступить в брак со мной здесь.

— Вступить в брак! — воскликнула она, явно потрясенная.

— Черт возьми, Ливви, я сознавал, что делал, когда лишал тебя невинности.

Это было не совсем правдой. В тот момент он потерял рассудок от страсти, но тем не менее его не пугали последствие, когда наступит утро.

— Ты думала, я соблазню тебя, а потом брошу? Неужели ты такого низкого мнения обо мне?

— Нет, конечно, нет, — поспешно сказала она, — и ты не столько забрал мою невинность, сколько я сама отдала ее тебе. Я никогда не думала привязать тебя к себе таким образом и не заботилась о последствиях.

— Тем невероятнее кажется твоя забота о моем ребенке.

Ее улыбка говорила о том, что эта похвала явно понравилась ей; она фактически вся сияла от возбуждения.

— Ты будешь превосходной матерью, Ливви, для Эдварда и других детей, которые у нас будут.

— Хочется верить, что это возможно, — медленно произнесла она. — Больше всего на свете я хочу выйти замуж за тебя, родить тебе детей и воспитывать Эдварда как своего собственного ребенка. Я хочу засыпать и просыпаться каждое утро в твоих объятиях…

— Но?

— Но все это кажется таким неожиданным. Всего несколько дней назад ты был убежден, что женщины, по сути, не способны быть преданными…

Он по-прежнему так думал, однако счел благоразумным не высказываться сейчас по этому поводу.

—…а теперь ты хочешь жениться?

Он пожал плечами и сказал:

— Эта ночь все изменила.

Ливви задумалась на некоторое время, взвешивая его слова, но Джейсона, видимо, не беспокоили ее размышления, так как она по-прежнему обнимала его за шею.

— О, я люблю тебя! Я не думала, что можно быть такой счастливой!

Ливви начала поглаживать его тело, целуя во все доступные места.

— Я не знаю, что со мной происходит. Я так нуждаюсь в тебе.

Он погладил ее волосы. В свете раннего утра они казались чуть светлее обычного. Она выглядела подобно лесной нимфе, какой он однажды представлял ее. Ее кожа была молочно-белого цвета, как лепестки подснежников, а ее розовые губы были сладкими, как спелая земляника.

Истинное очарование.

И она ему принадлежит.

— Если тебе станет от этого легче, то я скажу, что чувствую то же самое.

Она беспокойно задвигалась на постели.

— Я испытываю странное беспокойство, от которого не могу избавиться простым способом. — Ее лицо исказилось из-за невозможности как-то повлиять на ситуацию. — Тебя это тоже беспокоит, как и меня?

Он кивнул.

— Твое присутствие в моем доме постоянно меня мучило.

— О, — тихо произнесла она.

— Глупышка! Я нарочно тебя дразнил. Хотя должен признаться, я вынужден был чаще посещать туалет, с тех пор как тебя встретил.

— Потому что стал больше потреблять спиртного? — спросила она с озадаченным видом.

Ему потребовалось время, чтобы осмыслить ее вопрос, после чего он с большим трудом удержался от смеха.

— Хотя твое присутствие, несомненно, способствовало повышенному потреблению спиртного, я пользовался туалетом по другой причине.

Она смотрела на него, ничего не понимая.

— Мужчина может сам снять напряжение, если в этом возникает необходимость, — пояснил он.

Его щеки зарделись, и он с ужасом понял, что покраснел, как зеленый юнец в присутствии хорошенькой девочки.

Через мгновение Джейсон заметил проблески понимания у Ливви. Ее голубые глаза заблестели от любопытства.

— Каким образом?

Он покачал головой:

— Юным леди не следует знать такие вещи.

— Не надо говорить мне о пристойности, Джейсон Траерн. Я не изнеженное создание, которое следует оберегать от таких сведений.

— А что, если я хочу уберечь тебя от ненужной информации?

Она сузила глаза:

— Если ты не скажешь, я спрошу кого-нибудь другого. Может быть, Чарлз просветит меня.

Джейсон едва не задохнулся, представив лицо шурина, когда тот услышит этот вопрос.

— Ты не сделаешь этого, — сказал он. Затем, увидев упрямое выражение ее лица, вздохнул. — Все-таки сделаешь, не так ли? Хорошо, я скажу. Мужчина может снять свое сексуальное напряжение рукой.

— Не понимаю. У женщин тоже есть руки. Почему только мужчины могут сделать это?

— Не могу поверить, что мы обсуждаем это, — проворчал он.

Самое худшее то, что эти непристойные разговоры возбудили его. Она была чрезвычайно любопытна или, может быть, ненасытна.

— Женщины тоже могут делать это, — процедил он сквозь зубы.

Ему трудно было представить, что она может трогать себя. Нет, он был уверен, что она не додумается до этого.