и повисли сосульками. На коже застывала ледяная корка от тающего снега. Благо, о потекшей туши можно было не беспокоиться, поскольку Кэт была без косметики.

– Ты, что, пешком добиралась сюда, Кэт? – сделала недоуменную гримасу Мэри Карлтон, миловидная, молодая, лет двадцати пяти, женщина, занимавшая в галерее должность менеджера. В ее обязанности входило встречать у дверей посетителей, чтобы после проведения организационной беседы перенаправлять их к Кэт для экскурсий. Еще она помогала Жозефин Мэлоун.

– Да, пешком! – Кэт скинула капюшон, тряхнула волосами. На щеках после прогулки расцвел румянец. С обуви на художественный паркет медленно натекала мутноватая лужица.

– Приводи себя в порядок. Через десять минут у тебя первая группа, а ты похожа на мокрую курицу… Устроила беспорядок в холле, придется вызывать уборщицу.

– Есть, мэм, – ворчливый тон Мэри позабавил Кэт. Она кинула ей вымокшее насквозь пальто, – Будь добра, повесь на вешалку, только аккуратно, чтобы к вечеру просохло.

– С ума сошла? – взвизгнула менеджер, принимая пальто на вытянутые руки, – я тебе не прислуга!

– Ты сказала, у меня десять минут!

…За полчаса до полудня обошедшая всю галерею группа экскурсантов, возглавляемая Кэт, вышла в остекленную оранжерею, в центре которой приветливо журчал фонтан. Кэт была выжата как лимон. Почти с самого начала экскурсии она почувствовала, что у нее начинает болеть голова. Под конец мероприятия, устав рассказывать туристам о полотнах Вермеера, комодах и часах Буля, литых статуэтках Солдани, Кэт уже с трудом выносила боль. Ей казалось, что злой невидимый инквизитор пытается, как орех, раздавить железными щипцами ее бедную голову.

Студенты вместе с гидом расположились на скамеечках для беседы. Из южного холла, что примыкал к парадному входу, вдруг донесся шум. Раздались торопливые шаги, сквозь французские окна оранжереи стало видно, как посетители, прохаживается по залам и комнатам особняка, встревожено оглядываются, переговариваются.

Кэт поднялась на встречу вбегающей в зимний сад мадам Мэлоун.

– Кэт! – Жозефин простерла к девушке руки полным трагизма жестом Мельпомены.

– Что, Жозефин?! Кто-то пришел?

– О да! Иди скорее!

– Но у меня группа! Опять важный клиент?

– О да! Более чем! Иди, девочка, группу я беру на себя.

Сбитая с толку, Кэт пошла. Вскоре поняла, в чем дело. Навстречу по длинному коридору шли люди в черном, которых она видела в музее не далее как вчера.

«Черные» один за другим рассредоточивались вдоль стен, блокировали широкими спинами двери, ведущие в боковые комнаты. Те люди, кто был застигнут в холле в процессе бесцельного блуждания, вежливо, но непреклонно выпроваживались с территории. Понравиться это никому из посетителей не могло, начали раздаваться требования позвать охрану. Кэт остановилась, разозленная происходящим.

– Нашел время, – процедила она сквозь зубы.

Тот, кого Кэт ожидала увидеть с минуты на минуту, возник в конце пассажа и стал приближаться к ней. Она нервно сцепила пальцы. Очередная встреча с этим мужчиной… Что еще ему нужно здесь? От нее.

Сейчас он был одет неформально, в джинсы и шерстяной джемпер красивой вязки. Голова не покрыта, отращенные до плеч вьющиеся волосы зачесаны назад. В руках – огромный букет цветов.

– Мисс Шэддикс…Кэт… Добрый день, – принц Самир поклонился ей, краснея, как простой смертный. – Это вам.

И протянул ей букет. Кэт посмотрела на цветы и ощутила, что недомогание, плохое настроение, мрачные мысли испаряются, будто их и в помине не было. Обернутые вышитой золотом органзой, тюльпаны трех цветов, солнечно-желтые, белоснежные и бледно-зеленые, в обрамлении острых стрелок листьев держали на тонких шейках свои еще не распустившиеся головки, источая нежный травяной аромат.

– Изумительно, – прошептала она, забывая обо всем и принимая в охапку цветы. – Откуда вы знаете, что я люблю первоцветы?

– Я не знал. Вы вызвали во мне чувство радости. И я подумал – такое же чувство вызывают эти весенние цветы, если дарить их зимой.

Она окунула лицо в бутоны с мягкими, как крылья бабочек, лепестками, наслаждаясь их свежей аурой.

– Они волшебны. Не знаю, что сказать… Тюльпаны в зимний день…

– Меня огорчает ваш восторг, Кэт. Эти цветы достойны лишь одного – быть брошенными вам под ноги. Я думал, такой женщине цветы дарят каждый день. Каждый час. Вижу, я стал первым, кто за долгое время порадовал вас подобным образом! Разрешите мне однажды повторить этот момент, доставьте мне счастье.

Произнося тираду низким волнующим голосом, принц шагнул к Кэт. Горячий запах его одеколона подавил аромат цветов. Кэт вспомнила, где они находятся. Все глазели на них, галерея беспокойно шумела. Из кабинета спешил Артур, раздавался голос Жозефин, объясняющий посетителям причины присутствия в галерее телохранителей, приносящий извинения и просящий сохранять спокойствие.

– Вы хотели купить что-то, Ваше Высочество? Не мое дело, но вам следовало бы уменьшить охрану хотя бы в половину. Вы всех перепугали.

– К сожалению, сделать это не в моей власти. Охрана подчиняется не мне, а моему отцу. Он их всех нанял, он с них жестко спросит, если с его единственным наследником случится несчастье. Посему простите меня. А пришел я не ради покупок.

– Ради чего же?

Их прервал Артур.

– Друзья мои! Должен сказать, что холл не самое лучшее место для бесед. Пожалуйста, Ваше Высочество, проводите даму в овальный кабинет. Продолжить разговор там будет удобнее. Кэт права, посетители не на шутку перепуганы.

Мэлоун повел пару в овальную комнату. Войдя, указал им на круглый стол под ниспадающей до пола жаккардовой скатертью.

– Здесь можете поговорить. Кэт, позволь унести твой букет, он тебя стесняет. Мэри о них позаботится.

– Хорошо, – Кэт нехотя отдала тюльпаны. Ей не хотелось с ними расставаться. – Но я надеялась, что сама смогу поставить их в вазу. Ведь наш разговор не займет много времени, Ваше Высочество?

– Мы не успели встретиться, а вы уже мечтаете избавиться от меня, – принц отодвинул стул с медальонной спинкой, приглашая девушку присесть. – Не бойтесь, я не задержу вас надолго.

Артур сделал протестующий жест, но Самир остановил его брошенным исподлобья взглядом.

Кэт вдруг стало стыдно перед молодым принцем. Она бы предпочла не признаваться себе ни в чем, однако его приход стал для нее приятным событием. Ей понравился его и красивый подарок, и его учтивость, столь не характерная громкому статусу.

– Простите меня, я с вами не вежлива, – она улыбнулась теплее, – вы порадовали меня цветами, а я даже не поблагодарила. Я уделю Вам стлько времени, сколько потребуется. Артур, будьте добры, возьмите тюльпаны.

Отдав букет, она села. Принц сел напротив, сложив на скатерти холеные, тонкие в запястьях руки. На его правом безымянном пальце сверкал, приковывая к себе внимание, огромный черный бриллиант, вправленный в перстень. Кэт молча восхитилась драгоценностью.

– Итак,