за спину бойца постарше, с волосами цвета соли с перцем.

– Жив он, – упираясь руками в колени, седой склонился над Джерри, которого девушка безуспешно пыталась перевернуть на спину, чтобы осмотреть место удара, – не навзничь упал. Странно, что он вообще упал. Кэмпбелл не сильно бил.

– Кончайте болтать! – вскипела Кэт, – Помогите!!

С седым на пару они перевернули пострадавшего, Кэт уложила его голову себе на подол платья под расстегнутым пальто, стала обмахивать его шарфиком. Джерард не приходил в себя. На его скуле наливался превосходный синяк, глядя на который, Кэт злобно шипела.

– Леди, ну что за реанимация шарфиком, в самом деле? – услышала она, – поцелуйте его от души и парень оживет!

Подняв голову, она прожгла взглядом виновника происшествия.

– Сэр. Будьте добры. Уйдите.

Мужчины, сомкнувшиеся полукругом над ней и распростертым телом Джерри, начали переглядываться.

– Ого! – воскликнул Кэмпбелл, – Вот так женщина! Она у тебя звенит как сталь, Карвер. – он всмотрелся в лицо Джерарда, – Да ладно тебе, кончай дурака валять. Вставай! Лучше выпьем.

– И то верно! – Джерард открыл глаза. Сел, схватил Кэт в объятия и попытался поцеловать. Под рокочущий хохот Кэт уворачивалась от него, как могла.

– Хааа!!! – громче всех бушевал Кэмпбелл, – нашли мы трещину в твоей броне, Джерард! Чтобы свалить тебя, нужна поблизости белокурая красотка.

Их было пятеро, все шотландцы, высокие, широкоплечие. Трое парней проживали в Нью-Йорке – «викинг» Йен Кинкейд, седой Лиам Росс и Норман Кэмпбелл, к которому в гости наведался двоюродный брат Колин Кэмпбелл, вместе с упрямым на вид другом Джонни Макфи.

Синяком в цветах тартана клана Кэмпбеллов Джерри наградил именно Колин. Не заметно, чтобы парни особо напрягались по данному поводу. Совсем наоборот, двое бывших противников беспрестанно братались, пили наперегонки, лупили друг друга по спинам, всеми силами демонстрируя взаимное дружеское расположение. Колин немного тушевался, когда ему случалось обратиться к Кэт – в разговоре с ним девушка вела себя подчеркнуто холодно.

После часа развеселых посиделок, Джерри всех организованно выпроводил на улицу.

– Ну как тебе? – спросил он, возвращаясь раскачивающейся походкой. Сев на свое место, ухватился обеими руками за боковины стула, на котором сидела Кэт, и пододвинул его вплотную к себе. – Во время ты приехала.

– Что это было? – спросила Кэт. – Бойцовский клуб?

– Это важная часть моей жизни.

– Да? – Кэт перебралась к нему на колени. – Какая я везучая! Собственными глазами увидела кусочек твоей жизни, про которую из тебя обычно ни слова не вытянешь

– Лучше один раз показать, чем сто раз рассказать.

– Поэтому я до сих пор ничего не знаю о твоей семье?

– Да, – уклончиво ответил Джерри, – Я всё и… всех тебе покажу… однажды.

Он всегда уходил от темы, стоило речи зайти о его семье. Кэт не стала развивать разговор в этом русле. Прикоснулась к синяку на скуле.

– Ты не отомстил Кэмпбеллу за удар. Почему?

– Поединок был честный, всё по правилам, не за что мстить. Я сам виноват, засмотрелся на тебя.

– Честный? Они бросались на тебя всем скопом!

– На самом деле они атаковали по очереди, Кэт. Бросаться на одиночку группой запрещает кодекс чести. Знаешь, как бывало – сошлись ребята в бою, а одних больше, чем других. Тогда часть тех, которых больше, чтобы уравнять силы, переходит на сторону тех, которых меньше, и дерется с чужаками против своих. С не меньшим, скажу тебе, усердием.

– Зачем вообще драться?

– Зачем мужчинам драться, женщина? Так уж мы созданы – периодически любим навалять кому-нибудь, спустить пар, получить по морде. В прошлом в умении сражаться была прямая необходимость. Мальчики обучались палочному бою в качестве подготовки к владению палашом.

– А сейчас?

– Сейчас – это спорт. Из пятерки, которую ты сегодня видела, все хороши. Отличные бойцы. Но ни одному против меня еще не везло до сего дня. Пусть пока радуются!

Джерри был пьян, расслаблен. Он положил ладонь ей на колено и начал медленно пробираться под юбку, не скрывая намерений. Кэт поймала его руку на середине бедра, где кончался чулок.

– Кто же тебя обучил премудростям боя?

– Дядя Дункан, родной мамин брат.

– Расскажи, – попросила она, ластясь к нему и понимая, что лучший момент для близкой беседы вряд ли скоро представится.

– Мне было семь, – отозвался Джерри, – я уже мог кое-что показать батой. Дядя привез меня в нашу деревенскую школу, где обучал фехтованию группу подростков. Поставил меня среди них, дал в руки бату и сказал: «Защищайся, Джерард». Я защищался. Нахватался от них так, что потом неделю кровью плевался. На следующий уик-энд, едва я очухался от прежнего мордобоя, дядя повез меня на новый сеанс. Продолжалось дело года три, пока я не подрос, и не начал сам всех дубасить. Спасибо дяде, он из кожи лез, чтобы я был лучшим, – сардоническая ухмылка искривила его губы.

Она не верила ушам.

– Твоих родителей не волновало, что их малыша сына избивают на тренировках?

Джерри снова усмехнулся.

– Причем тут родители? Меня воспитывал дядя. Мама умерла почти сразу после рождения брата. От отца у меня фамилия, и больше ничего. Я не помню, чтобы хоть раз с ним разговаривал, хотя этот субъект прожил с нами лет шесть. Мамой, папой, нянькой, тренером, наставником, душепопечителем, главнокомандующим для меня был дядя. Такие понятия, как жалость и сентиментализм ему были чужды. Я редко видел его в хорошем настроении, ну может только в те моменты, когда мне хорошенько попадало.

– Джерри! Научишь меня управляться с …эээ… батой? – перевела стрелки Кэт, замечая перемену к худшему в его благодушии.

– Тебе для чего?

– Мало ли, вдруг пригодится! Девушка должна уметь постоять за себя, если рядом нет защитника. Я умею самое элементарное – дать по я…

– Понял, вставай, девушка, бери бату. Вот. И бей меня! Опа! Не попала! Еще давай! Оп! Опять мимо!

– Не уворачивайся! Не честно! Почему ты не отвечаешь?

– Это другой вопрос? – он перехватил ее бату, аккуратно прислонил к стене на прежнее место. Развернул Кэт к себе спиной и крепко обнял. – Женщин мы не трогаем. Они будут нас бить по головам сковородками и скалками, а мы, максимум, ставим подножку, чтобы не быть убитыми окончательно и бесповоротно. Но не отвечаем ударом на удар. Кодекс запрещает.

– Правильный кодекс. Что еще он запрещает?

– Запрещает отступать, – руки Джерри прошлись вдоль ее тела, задержались на бедрах, вновь скользнули под платье. – Стой, где стоишь, говорит кодекс.

– Ты ничего не боишься, мой рыцарь? – она легла затылком на его плечо, чтобы он мог видеть ее, дразнящее облизнула губы кончиком языка.

– Ничего не боятся только дураки, – его ладони стали