Я пошла к Иве. Узнаю, была ли сегодня Флюра, или нужно искать новую прислугу. Я открыла дверь. Кровать Ивы была пуста.

Кровать Ивы была пуста и я испугалась так, что ноги подогнулись в коленях.

– Мама! – заорала я, бросилась в ванную, в туалет, в коридор.

Наверное, она в больнице. Или в морге.

– Мама!

Дверь моей комнаты открылась, и оттуда на сверкающей никелем коляске, словно королева на троне, выехала Ива. Она посмотрела на меня с усмешечкой.

– Лорка, чего ты орешь? – Она поехала на меня плавно, бесшумно, кажется, у таких колясок это называется «электропривод» и стоят они...

– Чего ты все время орешь?

На плечах у Ивы, словно мантия, была накинута шуба из голубой норки.

Я подошла к Иве, пощупала ее, норку, коляску, потом себя, снова Иву, и снова шубу. Наверное, я уже выпила элениум с водкой, только забыла.

– Испачкаешь! – дернулась Ива в коляске. – Слушай, Лорка, говорят, сейчас в Москве новая мода – есть цветы. Как ты относишься к тому, чтобы поужинать орхидеями?

– Как отношусь? Нормально отношусь. Хорошо. Только где их нарыть в это время суток?

Ива посмотрела на меня как президент на провинившегося министра.

– Это твои проблемы, Лорка, – сказала она и укатила в свою комнату.

Я набрала воздух в легкие и крикнула: «Васька!»

Васька молчал. Я пнула дверь в его комнату, почти наверняка зная, что там увижу.

Васька сидел на полу, на четвереньках. Напротив него сидел теленок. Он вилял чем-то вроде хвоста, и я поняла, что это собака.

– Гав, – жалобно сказал Васька, – ну, пожалуйста, гав!

Собака молчала. Васька поцеловал ее в нос, в глаз, и снова в нос.

– Она немая? – тихо спросил Васька, не отрывая глаз от собаки.

– Ах, она еще и сучка! – я схватилась за дверь.

– Девочка, – поправил он. – Последняя. Больше в городе нет.

– Грета, – сказала я.

– Пусть будет Грета, – кивнул Васька, – ну гав!

Я нашарила в сумке таблетки. Выпью одну. Или сначала водки? Рюмки были на кухне.

Рюмки были на кухне, а еще там был Балашов. Он стоял у раскрытого холодильника и грустно разглядывал пустые полки. На нем был все тот же светлый костюм, только без пиджака. Кухня с его присутствием стала значительно меньше, и пахло в ней глупым парфюмом.

– Будешь смеяться, – сказал Балашов, – но я опять хочу есть. А мой предшественник утащил последний сырок.

Я бросила сумку на стол.

– Я же спросила – где ты собираешься жить? Если бы ты признался, что здесь, я купила бы что-нибудь.

– А ты не купила? – Он раскрыл мою сумку, порылся в ней, вытащил пачку таблеток и бутылку водки. – Странный наборчик, – сказал он.

– Да, вот так и живем, с колесами.

– Ладно, давай сто рублей, я сгоняю в ночной магазинчик...

– У меня нет сто рублей.

– Черт, и у меня нет! Вообще-то, у меня была, конечно, заначка, но я...

– Знаю, купил шубу, коляску и сучку.

– Девочку. Кстати, последнюю в городе.

Я пошла в коридор и разделась.

– Как зовут твою маму?! – крикнул он.

Вот сейчас я ему отомщу. За все.

* * *

– Иветта Апполинарьевна, – крикнула я, – а ее сиделку – Флюра Фегматовна. Не вздумай ошибиться, дамы очень обидчивы!

Я зашла на кухню и попалась ему в охапку.

– Знаешь, – засмеялся он, – я остался в одних штанах!

– Точно. Пиджак я выбросила в окно.

– Зачем? – удивился он и неуверенно чмокнул меня в нос, как Васька свою собаку.

– Не нравятся мне светлые пиджаки.

– Да?! А я постарался вырядиться. Даже надушился, – он потер свою шею, словно пытаясь что-то с нее стереть.

– Парфюм мне тоже не нравится.

Он кивнул, и я поняла, что никогда в жизни он больше для меня не вырядится и не надушится.

– А что ты сказал Вадику? Его не так просто выставить из этого дома.

– Моему хорошему приятелю в коттедж нужен сторож. Еда и жилье бесплатно, плюс приличная зарплата. Я наврал, что место вакантно только до утра, если успеет...

– Знаешь, – сказала я, – это хорошо, что у меня холодильник пустой. Как у О’Генри – каждый должен в жизни познать голод, войну и любовь.

Он захохотал, закинув голову назад, показывая огромную, белозубую пасть.

– Война у нас уже была! – сказал он.

– Любовь я тебе организую! – пообещала я.

– Голод у нас уже есть! Здорово, что холодильник пустой! Значит, мы молоды, полны сил и у нас все впереди!

* * *

– А Эля и Сидоров сюда переедут?

Он лежал рядом и, борясь со сном, усиленно делал вид, что внимательно меня слушает.

– Да, Лорочка!

– Интересно, как они уживутся с Васькой и Гретой?

– Конечно, Лорочка!

– Ты возьмешь меня в секретарши?

– Да, Лорочка!

– А в замы?

– Конечно, Лорочка!

– А кого ты еще хочешь, мальчика или девочку?

– Да, Лорочка!