Ты только руль держи покрепче! Не упади! Не упади!!![12]

Голос певца стих, гитарист доиграл последние аккорды, и в глубокой тишине было слышно только потрескивание костра.

Первой начала аплодировать именно я. Все остальные сидели как прибитые — настолько необычна была эта баллада. Словно чей-то подслушанный разговор. А я вполне прочувствовала все, что было в нее вложено. Уж мне ли не знать, какую роль в моей судьбе сыграли «ветхие старцы»? Не я ли удерживаю руль «тонкими пальцами»? Не знаю, как Варгу удалось всё это увидеть, понять и изложить. В горле у меня стоял ком, и говорить я пока не могла, только хлопала в ладоши, и ко мне присоединились все присутствующие.

— Спасибо, Варг! — наконец удалось справиться с эмоциями. Встав, я коротко поклонилась певцу.

Не как императору, а как гонщику. Да, есть у нас и такой поклон, не только руками мы подаем друг другу знаки. Чем-то поклон похож на церемониальный, но все же иной. Сжав правую руку в кулак, я приложила ее к сердцу и на несколько мгновений склонила голову. А потом то же самое проделал Лексин.

Варг тоже вежливо поклонился нам в ответ и отвернулся к своему соседу, который о чем-то его спросил.

— И что это означает? — шепотом поинтересовался Себастьян, как только я села обратно.

— Дань уважения. Признание заслуг.

— Научишь меня потом вашим жестам? Я видел, как пилоты обменивались ими…

— Зачем тебе?

— Лишним не будет. А я потом научу тебя тайному языку жестов, хочешь?

— Хочу, конечно.

Часть гостей уже отбыли, и только такие, как мы, не обязанные рано утром идти на работу или заниматься срочными делами, не торопились. Наконец мы тоже собрались и пошли прощаться с хозяевами. Грег и Лексин, которые неожиданно сдружились за этот вечер, стояли где-то в стороне, обсуждая что-то с музыкантами. Затем они подозвали Себастьяна, а я впервые за весь вечер оказалась свободной.

— Варг! Благодарю за прекрасный праздник и за балладу. Тронута до глубины души. — Я с улыбкой протянула орку руку.

— Не стоит, леди. — Он хитро усмехнулся. — Мне ведь тоже нужны источники вдохновения для новых песен. Так что все так, как и должно быть. А кому же еще, как не прекрасным девушкам, выступать в роли Муз?

— Вы мне льстите, — рассмеялась я. — Но все равно спасибо. Мне очень приятно.

— Иржи… — Орк начал мне что-то говорить, и вдруг его лицо, освещенное пламенем костра, неуловимо изменилось. Оно словно закаменело и стало почти маской.

— Варг? Что-то случилось? — встревоженно позвала я мужчину.

— Маленькая Горгулья, поторопись! — Глаза Варга потемнели и превратились в озера черной лавы, в которой отражались языки пламени, причудливо танцующие яркими всполохами, а голос стал низким и вибрирующим. — Свобода заканчивается. Отдай чистоту, сделав свой выбор.

— Что?! — ошарашенно переспросила я.

— Тьма ненасытна и всепоглощающа, она заберет твой свет… Поспеши сделать свойвыбор! — выделил он предпоследнее слово.

— Варг, я не понимаю…

— Что? — Орк неожиданно заморгал, озадаченно глядя на меня, и неуверенно улыбнулся. — Я что-то пропустил?

— Варг, о чем вы сейчас говорили?! Ничего не поняла! — Я положила руку ему на локоть, чтобы удержать на месте, так как сбоку кто-то окликнул музыканта.

— Я что-то говорил? — Певец перестал улыбаться.

— Да, но… И ваши глаза…

— О-о! Опять! — с досадой воскликнул он. — Леди, у меня в роду почти все предки-мужчины были шаманами. Вот… Прорывается иногда! Но я не обучен и не могу потом вспомнить, что говорил и предсказывал. Простите, я не знаю, что вам ответить.

— То есть я сама теперь должна догадаться? — расстроенно протянула я.

— Выходит, что так! — Варг рассмеялся. — Да не обращайте внимания, я редко говорил что-либо стоящее.

— Но было ведь?

— Было, — согласился он. — Но это выяснилось не сразу.

Да уж! Удалось этому потомку шаманов меня ошеломить. О чем он вещал? Как это вообще понять? Нет, про выбор еще можно как-то понять, но все остальное?

— Прошу прощения, мне нужно отойти. — Варг отвлек меня от моих мыслей, поклонился и ушел.

Вот и поговорили. Я подняла глаза к ночному небу и прошептала подмигивающим звездам:

— Издеваетесь, да? Почему все так сразу и так быстро? Как-то помедленнее нельзя было?

Звезды мне, разумеется, ничего не ответили. Только вот почему мне показалось, что две из них, расположенные на небольшом расстоянии друг от друга, поочередно мне подмигнули? Точно издевались.

«Сделай свой выбор»… Скажут же тоже. Можно подумать, мне есть из кого выбирать! Я перевела взгляд на своих спутников. Грегориан не в счет — он вроде как брат. Лексин — ну его мы вообще не рассматриваем. Нет, внешне он, конечно, очень так даже… Симпатичное лицо, потрясающая фигура — сплошная груда мышц. Но он — друг, и только. Никак иначе я его никогда не воспринимала и не смогу воспринять. И что остается? Точнее, кто? Ха-ха. Я очень внимательно оглядела Себастьяна. Вот он и остается, чего уж лукавить? Да и мои эмоции по его адресу никуда не делись.

Но! Но, демон побери, все эти предсказания! Я что, должна сама его соблазнить?! Как-то я морально не готова к таким подвигам в эротической сфере. И не потому, что так уж сильно дорожу этой самой «чистотой», от которой мне надлежит спешно избавиться. Просто… Да некому мне было ее отдать, если уж честно. Как-то ни разу дело не доходило ни до чего серьезного. Те, которые пытались ухаживать за мной в надежде на удачную женитьбу на папиных деньгах, предпочитали не рисковать, затаскивая меня в постель. А то ведь и вправду придется жениться, а вопрос с наследством окончательно не выяснен. Те, которые пытались сделать меня всего лишь своей любовницей, не интересовали меня. А встречаться с обычными парнями я не имела возможности и времени. Во-первых, опасалась влюбиться по-настоящему. Зачем мне разбитое сердце, если я точно знаю, что выйти ни за одного из них мне никто не позволит? А во-вторых, все то время, которое я могла бы потратить на любовные похождения, у меня отнимали тренировки и учеба. Вот и умудрилась дожить до двадцати лет девственницей.

Валлисе с этим вопросом было проще. Она не заморачивалась тем, что вдруг влюбится и будет страдать. Скорее это по ней страдали и сохли, а она крутила парнями как хотела. Не зря Лексин назвал ее вертихвосткой. Именно ею Валли и являлась. Моя любимая подруга — вертихвостка с мужчинами и верный, преданный друг для меня.

Ох, Валли, Валли… Как же мне тебя не хватает! Сколько раз за эти безумные дни я гнала от себя мысли о тебе, потому что хотелось плакать от тоски по тебе и папе. Сейчас бы посидели, поболтали, ты посмеялась бы над всеми моими страхами и глупостями, мы бы обсудили окружающих мужчин и быстро придумали, как мне соблазнить Себастьяна. А ведь придется соблазнять, как ни крути.