На оговорку торговки Валанди среагировала совсем неожиданно: она зарделась и смущённо опустила ресницы. А чтобы скрыть это, отвернулась к прилавку и затараторила, выспрашивая у торговки всякие ненужные подробности об одежде. Выбрав в итоге два — полностью черный для Зака и белый фрак для Гина, она повернулась к спутнику.

— Остались ещё маски. Видела их на той стороне, — Валанди боялась смотреть в глаза туманному. И чего ведёт себя так по-детски? Вроде бы выяснила уже, что нравится ему, но самой признаться в ответных чувствах было неловко. А она, считай, призналась — тем, что не стала отрицать.

Гинтар довольно заулыбался, ясно видя её реакцию на всё это, и, как последний подлец, решил подлить масла в огонь:

— И какую же маску предпочитает моя избранница? — сделав акцент на последнем слове, Гинтар подошёл почти вплотную к Валанди, нарочно соприкасаясь плечами. Пару раз даже осмелился сделать пару шагов дальше, дабы случа-а-айно задеть локтём грудь. — Ой, прошу прощения! — а что? Надо же припомнить эту её выходку.

И у Валанди в голове как переключатель щёлкнул. Он затеял с ней игру? Хорошо, она ему ответит. Сложив руки под грудью, как бы приподнимая ее, она заговорчески так приблизилась и, смотря снизу вверх, хлопая своими длинными ресницами, сказала:

— Мне нравятся драконы.

— Это будет маска для меня или… — ну конечно его глаза упали именно на грудь. Он искренне пытался смотреть на девушку, но удалось это, только когда приблизилась. «Посмотрим-посмотрим. В прошлый раз ты сдалась первая», — мысленно улыбнулся туманный. — А мне нравятся медведи, — Гинтар понизил голос и сам стал опускаться к девушке, говоря всё тише и тише, давя на неё и вынуждая сдать позиции: — Такие большие, сильные, напористые…

— Но мне не идёт коричневый! — невзначай она чуть отодвинулась и уперла руки в бока, сильнее раздвигая полы плаща. И когда ее рубашка успела развязаться, открывая взору соблазнительную ложбинку? — Может, лучше что-то с серебром? — она вытянула руку, касаясь кончиков его волос.

— Золото с коричневым цветом очень хорошо сочетаются, — его взгляд снова упал на грудь и на эту ложбинку… Ох, эта проклятая ложбинка. Она и стала последней каплей туманного эльфа. Долго он терпел этого прекрасного сорванца, но предел есть у всего.

Перехватив её руку своей, а второй схватив девушку за талию, Гинтар резко притянул её к себе, прижимаясь всем, что ниже пупка. Он понимал, она могла испугаться, но ничего не мог с собой поделать. Скажет — отпустит; убежит — побьётся головой об камни в наказание, но пока она разрешает…

— Я играю с тобой словами, — прошептал он в её схваченную ручку, после чего попробовал своё дыхание, лизнув кожу на кисти солнечной, — а ты провоцируешь меня действиями, — и дабы придать большего эффекта, Гин опустил голову к её уху и томно прошептал: — Ещё один ход, моя госпожа, и я возьму тебя прямо здесь.

От руки Валанди по всему телу пробежала сладкая дрожь, а близость его тела, его запаха… Сводили с ума. Она уперлась свободной рукой ему в грудь, давая себе последний шанс на побег. Но мгновением позже обвила шею Гинтара.

— Не при всех же, — так же прошептала она. Черт возьми, она растерялась! Обычно Валанди — ведущая, но с Гинтаром у нее не получалось занять эту роль. Его запах — соли и свежести — проникающий во все уголки тела и души, обволакивал целиком, туманил рассудок. Ещё немного, и она сама отдастся ему, если он продолжит дразнить.

— Я скрою тебя под своим плащом, — улыбнулся он, чуть прикрыв глаза от наслаждения — она его обняла. Приятно. Такая маленькая, такая… почти его. Но только лишь почти. — Когда всё закончится, когда мы получим магию, я хочу, чтобы ты осталась со мной и Каей. Я не прошу тебя отвечать сейчас, но ты подумай.

Гинтар медленно и нехотя выпустил Валанди из своей хватки, немного удивлённый своим словам. Но секундой позже он решил, что правильно сделал. Пусть лучше ответ будет сейчас — стоит ли дальше увлекаться этой солнечной или лучше всё задавить в себе прежде, чем их пути навсегда разойдутся. И ещё больше он не хотел всё это время думать и гадать — что будет дальше. Нет, пусть она даст ответ! В ближайшее время!

И хоть голос его прозвучал строго, Гинтар попытался сгладить края — он поцеловал руку эльфийки, не отрываясь от её глаз, и тихо прошептал:

— Моя госпожа.

Она хотела… Она безумно хотела остаться с ним, но… Кая портила все. Зачем? Зачем он спросил ее? Что она должна ответить?

Забрав руку, она посмотрела на него с капелькой разочарования.

— Зачем думать о будущем, которое может не наступить? — серьезно спросила она его и нервно рассмеялась. — Как скоро я сойду с ума? Как скоро маги примутся за нас всерьез? Мне все равно, что будет после, если это после вообще наступит. Я хочу быть с тобой сейчас, а не потом. Сколько смогу…

И она резко развернулась, уходя к прилавкам с масками. Она сказала это. Черт, она призналась! Не видя ничего перед глазами, она схватила первую попавшуюся ей маску, оплатила ее и направилась на стены. Просто чтобы погрузиться в дело, чтобы отогнать мысли.

Гинтар так и остался стоять с открытым ртом и с замершей в воздухе руке. Что она сказала? Таки сказала? То есть… Гинтар, конечно, подозревал, но…

— Валанди, стой! — он нагнал её, только когда девушка уже отходила от прилавка. Взяв её за руку и, возможно немного грубовато, развернул к себе. Неважно, брыкалась она или не хотела смотреть в глаза — он должен был высказать, раз она первая перешла черту. — Ты спрашиваешь, зачем думать о будущем? Потому что оно будет, слышишь? Наступит завтра, послезавтра, следующий месяц, год… Для нас всё будет, только нельзя думать в таком ключе, в котором думаешь ты, — а потом он улыбнулся ей. Так нежно и ласково. Рукой прикоснувшись к лицу эльфийки, Гинтар заставил ту посмотреть в свои глаза. — Я тоже хочу быть с тобой. Но не только сегодня. Не только сейчас.

После этих слов Гинтар наклонился к Валанди вновь, но теперь не для простого лепета. Он хотел наконец-то прикоснуться к этим глупеньким губам, которые любили говорить не то, что нужно. На миг он замер перед ними, ища в глазах солнечной разрешение на сие действо; вдыхая аромат девичьего тела и любуясь порозовевшими щёчками. Руки