Мой литературный агент Зоя Паньямента и редактор Джон Парсли вправе считаться моими соавторами. Огромную помощь оказали сотрудники агентства Pagnamenta, в частности Сара Левитт, и сотрудники издательства Little, Brown. Те, кто никогда не занимался писательской деятельностью, наверняка считают, что любая книга -единоличное творение автора. Это не так. Да, слова исходят от меня, но книга - продукт совместной работы.

Замысел этой книги родился в Кембридже, но она состоит из идей, возникших в разное время. Мои представления о технологии сформировались под влиянием Роба Кохлера, Рики Куклика и Тома Хьюза на факультете истории и социологии науки в Пенсильванском университете в 1980-е годы. Я до сих пор пытаюсь найти ответ на вопросы о творчестве и технологии, заданные Томом Хьюзом на самой первой лекции. Через много лет после этого, в 1990-е годы, Боб Макгенри пригласил меня в редакционный отдел издательства Encyclopaedia Britannica и заставил задуматься о культурологических и когнитивных аспектах новых информационных средств. Затем, в 2000-е годы, я стал директором Института исследований будущего и обнаружил, что применение абстрактных научных идей к конкретным проблемам окружающего мира приносит необычайное интеллектуальное удовлетворение.

Мои дети счастливы, что папа наконец «выбрался из гаража». Спасибо им за терпение и правильное отношение к ситуации: «вы остаетесь в Калифорнии, а мы с мамой уезжаем в Кембридж».

И, наконец, я чрезвычайно благодарен моей жене Хезер, которая с пониманием и достоинством прошла через все испытания, которые выпадают на долю жены писателя.

Когда-то примечания были либо неприступными крепостями цитат, своеобразными твердынями малоизвестных ссылок, недоступность которых помогала защитить авторов от критики (например: «Если вы не можете найти юбилейный сборник, выпущенный в Хорватии в 1957 году, то как вы докажете, что мои рассуждения некорректны?»), или же местом, где ученые упоминали работы друзей, атаковали труды врагов, вели научные споры и в целом выглядели эрудитами (например: «см. прекрасную, но оставшуюся незамеченной статью профессора Смита об ошибочных заявлениях профессора Джонса, опубликованную в четвертом издании юбилейного сборника (Загреб, 1957)»). В примечаниях к этой книге я постараюсь прояснить некоторые вопросы, не включенные в основной текст, чтобы не отвлекать читателя от сложных рассуждений, а также приведу обзор литературы, использованной при написании книги.

Благодаря Google Books и привычке многих исследователей публиковать свои статьи онлайн многие научные труды и книги, упомянутые в тексте, находятся в свободном доступе в Интернете. Если же какая-то работа и недоступна, то цитируемые мной авторы написали труды по сходной тематике, которые можно найти в свободном доступе.

Итак, начнем.

Понятие «обезьяний ум» широко распространено в учении буддизма, но его происхождение неясно. Отследить истоки зарождения буддийских идей, понятий и концепций весьма затруднительно: идеи обдумывались на протяжении поколений, прежде чем сохранялись в письменной форме, и исследователям приходится изучать огромное количество текстов, созданных в Индии, Китае, Корее и Японии.

Японские макаки описаны в сборниках под ред. Наофуми Накагавы, Масаюки Накмичи и Хидеки Сигиуры (NaofUmi Nakagawa, Masayuki Nakamichi, and Hideki Sugiura, eds.) The Japanese Macaques (Springer, 2010) и Жана-Батиста Лека (Jean-Baptiste Leca, et al, eds.) The Monkeys of Stormy Mountain: 60 Years of Primatological Research on the Japanese Macaques of Arashiyama (Cambridge University Press, 2011). Сравнение обезьян с людьми используется с древности: то, как мы видим обезьян, многое объясняет в том, как мы видим себя. Японские мыслители веками размышляли о макаках. Антрополог Емико Онуки-Тирни (Emiko Ohnuki-Tierney) замечает, что «макака, как никакое другое создание, отличное от человека, занимает особое место в размышлениях японцев» о предназначении человечества. Значение обезьян в японской культуре описано в работе Онуки-Тирни The Monkey As Mirror: Symbolic Transformations in Japanese History and Ritual (Princeton University Press, 1987); приведенная цитата взята из «The Monkey as Self in Japanese Culture», in Ohnuki-Tierney, ed., Culture Through Time (Stanford Univ. Press, 1990), 128— 153, 129—130.

Исследования Мигеля Николелиса описаны в работе Nicolelis, Beyond Boundaries: The New Neuroscience of Connecting Brains with Machines - and How It Will Change Our Lives (St. Martin’s Press, 2012). Первое значительное открытие Николелис сделал в 2001 году, когда вживил электроды в мозг обезьяны, соединив его с механической рукой. Теоретически обезьяна могла контролировать механическую руку мысленным усилием -если бы этому научилась. Николелис пытался понять, как мозг осваивает новые способности, сколько времени это займет, удастся ли вообще. Будет ли обезьяна сознательно задумываться о механической руке или научится управлять ей с такой же легкостью, как своими конечностями? В 2001 году исследовательская группаНиколелиса была хорошо знакома с нейрокомпьютерным интерфейсом, имплантатами и робототехникой. За два года до этого исследователи вживили электроды мартышке по имени Белль и обучили ее обращаться с джойстиком (мартышка играла в компьютерную игру, получая в награду сок). Подключенный к электродам компьютер регистрировал активность нейронов головного мозга и действия, соответствующие этой активности. Впоследствии вместо компьютера к электродам подключили две механические руки -одну в Дьюкском университете, а другую в Массачусетском технологическом институте. Когда Белль бралась за джойстик, ее мозг посылал те же самые сигналы механическим рукам.

Белль понятия не имела, что управляет роботом. Роботов она не видела, ее больше интересовал сок. В эксперименте 2001 года новая обезьяна не только действовала джойстиком, но и видела движения механической руки. Обезьяна двигала джойстик, механическая рука тоже двигалась, и движения контролировали движения курсора на экране компьютера. Курсор увеличивался или уменьшался сжатием или разжатием механической руки. На обучение ушло много времени, но в итоге обезьяна сообразила, как управлять механической рукой и поняла, в чем заключается смысл игры. Потом ученые отключили джойстик, и обезьяне пришлось задумываться, какие именно действия надо совершить, чтобы механическая рука повиновалась.

Еще одно замечание по поводу термина «созерцательный компьютинг». Существует множество фраз со словами «цифровой» и «компьютерный», они, как правило, связаны либо с проблемами нашего использования компьютеров, либо с информационными технологиями. Говоря о чем-то «цифровом» (к примеру, «цифровое отвлечение», «цифровая перегрузка»), мы указываем на новую проблему и выделяем пространство для размышлений о влиянии компьютеров на человека. Такие термины, как «всепроникающая компьютеризация» или «глобальная компьютеризация» описывают типы компьютеров или информационных сервисов, доступных с помощью новых разработок или достижений. К примеру, использование персональных компьютеров стало возможным тогда, когда производство микропроцессоров и накопителей вычислительных устройств стало дешевым и компьютерные устройства получили повсеместное распространение. Поэтому когда программисты и специалисты по информатике говорят о глобальной компьютеризации, всепроникающей компьютеризации, активной компьютеризации, вовлеченной компьютеризации, компьютерных вычислениях «в облаке», они имеют в виду новые технологии и технологические достижения.