Ее руки увеличивают темп и давление. Мои глаза сосредоточены на ее предплечье, как ее мышцы напрягаются при каждом взмахе. Фруктовый запах ее чистых волос, увлажняет мой рот. Мои губы горят от нужды поцеловать ее.

― Детка, я хочу твой рот, ― говорю я, задыхаясь.

Она целует мою шею и дразнит своими полными влажными губами, что доводит меня до отчаяния. Я оборачиваю руку вокруг ее шеи, проводя пальцами сквозь ее волосы, затем сильно сжимаю. Она стонет.

Притягиваю ее сладкие губы к моим, беря то, что хочу. Наши языки сталкиваются вместе, когда я превращаю свой гнев в страсть. Ощущение ее зубов, как она нетерпеливо кусает мои губы, заставляет меня думать, что она испытывает то же самое. Мой рот наполнен ее чистым, свежим вкусом. Я сжимаю руки в ее волосах, и ее сладкий рот движется напротив моего, в чувственном ритме.

Она прижимается своей грудью к моей, и ее поглаживания ускоряются. Я борюсь, чтобы не закатить глаза от совершенства ее прикосновения. Опустив руку, я расстегиваю пуговицу и молнию, освобождая себя для нее. Она улыбается напротив моих губ, потом всасывает мою нижнюю губу. Я ничего не могу поделать, представляя, как она сосет что-то другое, и стону.

Рэйвен прерывает поцелуй и сосредотачивает свои сине-голубые глаза на мне. Ее брови приподнимаются, как если бы она задала вопрос. Затем ее рука отпускает меня ровно на столько, чтобы скользнуть ниже.

― М-м-м…

Я откидываю голову назад и зажмуриваю глаза. Она никогда не делала этого раньше, и я поражаюсь ее уверенности в себе. Ее нежные действия и мягкое прикосновение дразнят, мило и чертовски эротично. Мои мышцы на животе сокращаются, когда я позволяю ей исследовать меня.

Отчаянно пытаясь почувствовать ее, я проскальзываю рукой под ее майку. Ее мягкая кожа податлива под моей грубой рукой. Я сжимаю ее грудь, затем массирую, перекатывая вершины между большим и указательным пальцами. Ее сексуальные изгибы извиваются и трутся об меня, соблазняя мое тело.

― Я хочу тебя голой, ― рычу я.

Толкаясь вверх, я седлаю ее колени и снимаю ее майку. Она страдальчески всасывает воздух и падает обратно на кровать.

― В чем дело?

― Мое плечо, ― говорит она с гримасой.

― Дерьмо, детка. Я не хочу делать это, если это навредит тебе. ― Одна только мысль об этом, как ушат холодной воды на мою промежность. ― Я уже чувствую себя мудаком, не давая тебе больше времени, чтобы прийти в себя, после вчерашнего.

Я сажусь на пятки и молюсь, чтобы она не хотела останавливаться.

― Я не могу это объяснить, ― говорит она и облокачивается на локоть. ― Знаю только то, что после всего, что сегодня пережила, я хочу чувствовать себя в безопасности и желанной. Защищенной.

Смотрю в ее глаза и вижу, как они наполняются слезами.

― Я хочу тебя… Мне нужно, чтобы ты любил меня. Пожалуйста.

Она всегда красива, но уязвимость в ее глазах, когда она умоляет, лишает меня речи.

Я наклоняюсь, и она ложится на спину. Мой язык облизывает уголки ее рта, стараясь скользнуть внутрь. У нас достаточно времени для бурной страсти.

Сегодня вечером, я хочу любить ее в размеренном темпе.

Я скольжу рукой под резинку ее шортов, и она прерывает поцелуй, задыхаясь от моих действий. Ее бедра двигаются в такт с моими пальцами. Я нависаю над ней, опираясь на локти, загипнотизированный ее реакцией: она засасывает губу в рот и стонет. Ее костяшки белеют, когда она хватает простыню, пока толкает и крутит бедрами напротив моей руки.

Идеально.

Ее руки перемещаются на шорты, и, приподняв бедра, она снимает их. Я делаю то же самое, освобождаясь из душного заточения. Она голая передо мной, ее грудь беспорядочно поднимается и опадает, колени широко расставлены. Я ласкаю ее бедра, вспоминая, что все это мое. Только мое. Она открыто смотрит на мой стояк, отчего он дергается, и я вижу, как расширяются ее глаза.

Сидя на коленях между ее ног, я хватаю ее бедра и тяну вверх так, что ее задница оказывается на моих бедрах. Я раздвигаю колени, опуская себя и притягивая ее выше, пока мы не встречаемся. Ее ноги обвиваются вокруг моей талии, и я скольжу руками под ее попку и наклоняюсь.

― Джона, ― намек на беспокойство звучит в ее голосе.

Эта поза новая для нее, и я уверен, что она нервничает. Моя грудь увеличивается от осознания того, что каждая поза будет новой для нее, и я единственный, кто имеет право обучить ее.

― Не беспокойся, детка. Я позабочусь о тебе.

Выражение ее лица расслабляется, появляется крошечная улыбка.

Толкаюсь вперед, и так же, как вчера, мой желудок сводит от желания ворваться в нее.

Медленно.

Я повторяю это в своей голове. Дюйм за дюймом я погружаюсь в нее.

Мои глаза смотрят на соединение наших тел. Шелковистое тепло, сжатие и визуальная стимуляция превращают меня в эмоциональный оголенный провод. Я выхожу на дюйм и толкаюсь на два. Снова и снова, медленно, пока я не похоронен глубоко ней. Останавливаюсь и сражаюсь со взрывом в моем теле.

Думай о чем-то еще.

Я перехожу к спискам удушающего захвата.

Удушение треугольником, захват аллигатора, задний удушающий… ох, нет, только не этот.

Изображение моего тела соединенного с Рэйвен, становится всепоглощающим. Я падаю вперед, перекладывая вес на руки, и выпрямляю ноги. Рэйвен мгновенно реагирует на близость между нашими ртами, поглощая мой. Я двигаюсь в ней ленивыми толчками, принимая каждое ощущение. Наши груди соприкасаются с каждым мучительно медленным толчком. Она извивается подо мной в нетерпении.

― Быстрее, Джона. Жестче, ― говорит она, хватаясь за мою задницу.

― Детка, тебе больно. Мне нужно…

― Возьми меня, пожалуйста. Я хочу этого, ― ее слова хриплые и чертовски горячие.

Мое тело откликается, толкаясь глубже. Я прикусываю губу, чтобы не закричать от блаженного удовольствия, когда ее захватывающий жар втягивает меня.

Бл*дь.

Она ахает возле моей шеи. Я смотрю на ее лицо, чтобы увидеть, что она не чувствует боль. На нем отражается наслаждение. Медленно выскользнув, я снова толкаюсь, на этот раз жестче. Она стонет и подбадривает меня.

Моя девочка.

Непреодолимые эмоции и необузданная нужда толкают мои бедра глубже. Я смотрю на нее и верчу бедрами. Звуки, доносившиеся из глубины ее груди, приводят меня к потере контроля.

Знакомая боль в груди согревает мою кожу, пока я