– Это кто у нас? – Гуров кивнул. – Где эта самая Лена?

– Ее тут нет, – загалдели девушки. – Она уехала.

– Хорошо, рассказывайте дальше.

– Ленка заперла комнату, мы подергали дверь и поперлись фотографироваться. Расселись. Этот Игорь колдовал что-то с фотоаппаратом, с фильтром.

– Кстати, что за аппарат у него был?

– Вполне нормальный, такой в магазине под полтинник стоит. Он с ним покрутился, что-то там у него не ладилось. Игорь снял фотик с треноги…

– Вот еще момент! – заявила одна из девушек. – Мне тогда странным показалось, что он нас собирается как в фотоателье снимать, с треноги. Обычно фотографы работают с руки, различные ракурсы пробуют, чуть ли не на пол ложатся. Он ушел в другую сторону по коридору, там только туалет.

– Мы как дуры его почти час ждали. Потом толпой отправились накинуть что-нибудь. Мы с Ленкой по коридору за ним. Там туалет, стремянка и окно открытое под потолком. А в комнате девки уже орут. Мы кинулись назад, и вот вам сюрприз по всей морде!

– Что вы увидели? – поморщившись, спросил Гуров.

– Шкаф, который у стены стоял. Большой такой, старинный. Он заперт был, а теперь оказался открытым настежь. Шесть шуб, две кожанки и все золото, которое у нас было распихано по карманам и косметичкам!.. Все исчезло.

– И шкаф был пустой? – понимающе спросил Крячко.

– Естественно, – процедила сквозь зубы блондинка. – Мы в полиции тогда все так и рассказали. Ясно, что второй негодяй там прятался, пока первый нам лапшу на уши вешал. Он выждал нужное время, вылез из шкафа, сгреб все и рванул на улицу. Дверь была открыта, а когда мы заходили, фотограф запер ее на защелку. Развели нас, как лохушек последних! Между прочим, никаких концов! Сколько уже времени прошло, а полиция не чешется.

– Как видите, дело не закрыто, – проговорил Гуров. – Мы вызвали вас сюда вовсе не потому, что нам скучно. Итак, девушки, вы в первые же дни после совершения преступления давали показания следователю и участвовали в составлении фоторобота. А теперь я попрошу вас вспомнить, подумать хорошенько. За месяцы, прошедшие с тех пор, вам не вспомнилось ничего существенного, такого, о чем хотелось бы нам сейчас рассказать? Вы можете добавить нечто такое, что, на ваш взгляд, является ценным для следствия?

– Он зубом цыкал.

– Что? – Гуров поискал взглядом девушку, сказавшую это.

– Зубом цыкал, – повторила она.

– Поясните, пожалуйста, – попросил Гуров. – Что вы имеете в виду?

– Ну, знаете, как бывает, когда у человека во рту дырявый зуб. В дупло попадают частички пищи, и человек все время цыкает, как будто пытается их оттуда высосать. Неприятно так. Раздражает. У меня парень был с дырявым зубом. Он так все время делал. Я из-за этого с ним и рассталась.

– Раздражало?

– Не только. Понимаете, не люблю трусов, а он боялся зуб лечить.

Легницкий любил этот ресторан на проспекте Мира. Смущало только название «Огород» да подход к уютному дворику, замусоренный строителями, возводившими соседнее здание. Немного цветов, скульптура лошади, которую кому-то взбрело поставить в этом дворике. С ней частенько фотографировалась молодежь.

Легницкий вошел в маленький холл с диваном и креслом, накрытыми белыми чехлами, прямо как на известной картине, изображавшей кабинет Ленина в Смольном. Он попал в узкий коридор, а затем и в зал.

Сегодня было солнечно. Свет попадал в помещение сверху, через высокие окна. Создавалось впечатление, что ты сидишь не в ресторанном зале, а под навесом, где-то на окраине города. Или вообще в экзотическом месте. Так и казалось, что запоют птицы, захлопают маленькие крылышки где-то сбоку, запорхают попугаи.

Легницкого в «Огороде» знали и всегда весьма предупредительно по его заказу придерживали любимый столик. Вот и сейчас, стоило ему войти в зал, как к нему подошла девушка, поздоровалась, улыбнулась и пригласила проходить.

– Меня не спрашивали? – поинтересовался Владислав Янович.

– Нет, никто не спрашивал. Вы кого-то ждете? Гостей сразу проводить за ваш столик?

Легницкому очень хотелось выпить, но он еще утром отпустил шофера и теперь не мог позволить себе эту слабость. Нет, ему не грозили серьезные проблемы, останови его сотрудники ГИБДД. Не довести дело до суда и лишения прав он мог довольно быстро и надежно. Просто бизнесмен не любил саму эту ситуацию, когда ему пришлось бы оправдываться, кому-то звонить, кого-то просить. Да и терпеть надменность работников полиции он не желал. Унизительно как-то при его положении.

Ограничившись гранатовым соком и поковыряв без аппетита салат, Легницкий наконец-то увидел того человека, которого ждал. Невысокий, полный мужчина с блестящей лысиной шел между столиками, как будто катился. Девушка из числа персонала ресторана еле поспевала за ним. Видимо, по правилам она обязана была проводить гостя, даже если тот и сам знал, куда идти.

Легницкий приподнялся и протянул руку.

– Здравствуй, Игорь Владимирович! Как твое ничего?

– Живем пока. – Гость самодовольно заулыбался. – Как самочувствие, бизнес? Заказывал уже? Чего там у них сегодня в ассортименте?

Легницкий открыл было рот, но тут же сделал над собой усилие, чтобы не начать раздражаться.

«Что это со мной? – подумал он с неудовольствием. – Почему я во всем вижу угрозу, нечто неприятное, унизительное для меня? Нервы расшалились? Черт, Матюшин всегда был таким, сроду с ним я по душам не разговаривал. Самодовольный, самовлюбленный боров. Почему его так волнует мое самочувствие и успехи в делах? Мне вот его проблемы абсолютно по барабану».

– Слушай, Игорь! – откинувшись на спинку кресла и потягивая из высокого стакана сок, ленивым тоном заговорил Легницкий. – У тебя проблем с качеством товара не было в последнее время?

– В каком это смысле? – Матюшин удивленно уставился на собеседника. – С какого перепугу? Я, знаешь ли, закупаю цацки не на рынке. У меня поставщики солидные! Блюду, так сказать, лицо фирмы. А у тебя что, проблемы? Втюхался с дешевым поставщиком?

– Ты же знаешь, что я тоже абы где не заказываю товар. Мы с тобой получаем изделия с одних и тех же заводов.

– Ну да! – засмеялся Матюшин. – Потому-то ты мне наипервейший враг и конкурент! Шучу, конечно. Москва большая, она и не столько слопает. Пипл схавает, как говорили во времена нашей молодости.

– Ты ведь знаешь, что такое фианит?

– Фианит? – Матюшин округлил глазки. – Ты взялся за стекляшки? Это же бижутерия, а не ювелирное дело! Насмешка над настоящим бизнесом.

– Ничего я не взялся, просто спросил тебя, – недовольно отрезал Легницкий. – Я сейчас тебе кое-что скажу, но только давай-ка между нами. Дело серьезное, оно может и тебя коснуться, а тебе такая слава тоже ни к чему. У меня обнаружилось несколько фианитов в золотых изделиях. Вместо бриллиантов вставлены в оправу были именно они. Хорошего качества, но все же!..