пахли им. Деймосом и кровью.

— Деймос! — закричала, выплескивая боль и отчаяние, безысходность и горечь невосполнимой потери.

Впервые я не могла облечь в слова песни все, что чувствую. И сила изливалась из меня сплошным потоком, пытаясь отыскать его, позвать, вернуть…

— Заткнись!

Доран приподнялся с земли, стирая кровь из-под носа. А я даже не сразу осознала, что это сделала я. Новый удар прервал крик. Я повалилась на крылья, отчаянно вцепилась в них пальцами, ощущая, как сознание заволакивает темнота, потому что больше ничего не осталось. И даже крылья заберет себе Доран в качестве трофея.

Дорога почти не отпечаталась в сознания. Моментами я выныривала из беспамятства, когда меня перевязывали и переносили. По-настоящему я пришла в себя уже в кровати. Комната была мне знакома, ведь я пару раз делала здесь уборку. Она находилась в королевском крыле, но не использовалась. Значит, Доран привёз меня обратно во дворец. Я попыталась приподняться, но вновь повалилась на кровать. Виски прострелило болью, комната закружилась перед глазами так быстро, что пришлось зажмуриться. Правда, это не особо помогло. Казалось, голову наполнили водой, и внутри происходит самый настоящий шторм. Руки дрожали, кожу покрыла испарина, и к горлу подкатывала тошнота.

Сжавшись в комочек, я тихо заплакала от бессилия и боли, разъедающей изнутри, от тоски и безнадёжности моего положения. Я даже не могу встать, не могу выяснить, что происходит. Не могу… Слабая и ни на что не способная иллеми. Как бы я ни трепыхалась, а обстоятельства всегда оказываются сильнее меня.

Звук шагов и скрип двери заставили насторожиться. Я попыталась вновь приподняться, только и на этот раз результатом стало лишь усилившееся головокружение и тошнота. Двери спальни приоткрылись, впуская альва в светлой мантии. Лекарь? Полумрак комнаты разогнал свет лампы. Альв подошёл к кровати и положил на прикроватную тумбочку чемоданчик.

— Вы очнулись, королева? Как вы себя чувствуете?

— Странно, — призналась я.

Я ощущала себя отстраненной, безэмоциональной.

— Я дал вам успокоительное. Чтобы вы не навредили себе.

Это все объясняло.

Теплая ладонь коснулась лба. Кожу защипало, от прикосновения разбежались мурашки. Альвы используют внутреннюю магию через артефакты и приборы, мало кто способен направлять её через прикосновения.

— У вас лёгкое сотрясение, — пояснил он. — Симптомы должны пройти к утру, нужно выпить настой. Я помогу вам. Потом займемся раной.

На некоторое время установилась тишина, пока он намешивал для меня настой. Лекарь аккуратно приподнял меня, поддерживая голову, и поднес чашу к губам.

— Откуда я знаю, что он не подавляет волю? — я отвернулась, пусть это движение и прострелило вновь болью виски.

— Я уже поил вас им, пока вы были без сознания. Но если вам так будет легче, — лекарь отпил напиток из чаши и вновь поднёс к моим губам.

Ну да, если что-то хотели сделать, уже сделали. Я безропотно приняла настой. Он теплом разлился в животе, принося облегчение, отгоняя боль и головокружение. Лекарь подложил подушки мне под спину и аккуратно опустил меня.

— Вы позволите? — он поддел край одеяла, ожидая моего разрешения.

Боясь пошевелить головой, я взмахнула рукой. Вряд ли моё согласие имело значение, но я была благодарна мужчине за проявленную деликатность.

Бедро стягивали бинты. Лекарь их аккуратно размотал, позволяя мне рассмотреть несколько зашитых и обработанных ран. Пришлось пережить неприятные моменты, пока он снимал швы.

— Даже шрама не останется, вот увидите, — мягко улыбнулся он.

Будто это имеет значение. Вообще, хоть что-то имеет значение? Сейчас мне было почти все равно, что будет дальше. Якорем в этом мире оставались лишь Лили и Кай. Но я сомневалась, что способна хоть кого-то спасти. Разве что Доран проявит снисхождения за податливость. Снова затошнило, но уже от воспоминаний об альве. Что он задумал? Как скроет убийство Деймоса? Боюсь даже думать, как заставит молчать меня.

— При мне был цветок.

Боясь уронить в полете колбу, я извлекла Вири из неё, замотала в ткань и закрепила на поясе. Сейчас я была готова даже к тому, что вновь не уберегла Айвирену.

— Я поставил его в вазу, — лекарь указал рукой на комод у стены.

Цветок испускал красное сияние.

Как же теперь вернуть тебя, Вири? Как вернуть всех иллеми, если я не могу спасти даже себя?

— Что происходит во дворце?

Лекарь нахмурился, явно не зная, стоит ли отвечать.

— Повелитель погиб, спасая вас от похитителей, когда попал в западню. Вас спас отправившийся на помощь отряд альвов.

— И гармонты поверили?

— Гармонты привыкли действовать по велению повелителя. Сейчас будет избираться новый, а это дело не одного дня.

— Но ведь правда выяснится.

Лекарь неопределенно повел головой, вновь сосредоточив своё внимание на перевязке. А я молчала. Понимала, что мои слова звучат жалким лепетом. Свидетель преступления лишь один, и мне придётся решить, готова ли я рискнуть тем, что осталось от моей жизни в желании отомстить за отобранное счастье.

— Вот и всё, королева. Думаю, завтра снимем бинты.

Лекарь опустил надетую на меня сорочку, подтянул одеяло, чтобы укрыть. Но его ладонь замерла. Нахмурив брови, он положил ее на мой живот. Израненное сердце замерло, сжавшись, когда волна тепла прошлась по низу живота.

— Я не уверен… — пробормотала он, направляя все больше магии.

Радость открытия смешалась с ужасом возможных перспектив. Ребёнок Деймоса! То, о чём мы не позволяли себе даже мечтать, сбылось. Но теперь я одна и не могу ручаться даже за своё будущее. Как же уберечь его, мое маленькое чудо, мою надежду?

— Не говорите Дорану. Пожалуйста.

— Я… — мужчина замотал головой.

В глазах лекаря поселились сомнения вперемешку с сочувствием.

— Доран убьет его.

— Вы не сможете скрывать беременность вечно.

— Я попытаюсь сбежать.

— Вас не выпустят, королева. Как и ваших подопечных.

— Я не могу потерять и ребёнка! — схватила его ладонь, заглядывая в глаза сквозь пелену слёз.

Думала, что пережила самые страшные мгновения там у обрыва, но сейчас, когда решалась судьба нашего с Деймосом ребёнка, я испытывала всепоглощающий ужас.

— Срок беременности малый. У Дорана не должно возникнуть сомнений, что ребёнок не от него, — прочистив горло проговорил он и отвёл взгляд.

Я уронила дрожащие ладони на одеяло. Даже успокоительное не помогало. Я готова была разрыдаться от безнадёжности своего положения. Делить постель с Дораном, чтобы уберечь ребёнка Деймоса. Это ужасно. И сразу пришла горькая мысль о том,