– Принесла? – спросила она, усмехнувшись моему изумлению краем безукоризненно накрашенного рта.

– Да, – ответила я. Правда стремительно наваливалась на меня, объясняя все события, случившиеся за последние четыре месяца. «Как будто третий глаз открылся», – безразлично подумала я, понимая, что передо мной стоит Мадам.

– Ну и хорошо, проходи в комнату.

– Зачем?

– Ну, во-первых, не думаешь же ты, что я не посмотрю, что именно ты принесла? А во-вторых, ты, кажется, все поняла, не правда ли?

– Думаю, да. Хотя признаю, что соображаю непростительно медленно.

– Да ладно, я искренне надеялась, что ты вообще не дотумкаешь. Но ничего не поделаешь, ты еще в школе отличалась сообразительностью. Давай-давай, проходи. Гений скоро приедет.

– Какой гений?

– Алиса! – Лора негодующе покачала головой. – Не притворяйся, что ты не знаешь, кто тут главный. Гений приедет и решит, что с тобой делать. А пока, если хочешь, я готова рассказать все подробности. Тебе ведь, поди, до смерти интересно, как я из зачуханной грязнули превратилась в принцессу.

Признаться, мне и вправду было интересно. Видно, женщины так устроены, что чужие житейские истории их волнуют гораздо больше, чем собственная судьба. Особенно такая незавидная, как моя.

– После школы меня особо никто нигде не ждал. Училась я, как ты помнишь, неважно. Но тетка без устали твердила, что нужно получить высшее образование. – Лора плеснула в пузатую рюмку немного дорогого коньяка и закурила тонкую сигарету.

– Ты садись, в ногах правды нет. – Она почти силой толкнула меня на удобный угловой диван, села на стоящее напротив кресло и откинулась на подушки. – В общем, поступила я на свое водоотведение и канализацию только потому, что туда практически не было конкурса.

Пара лет промелькнула, я и не заметила. А потом решила, что никто мне в жизни не поможет, кроме меня самой. Ты думаешь, я не помнила, как мы жили, пока отец не сел? А тут… По улицам ездили дорогие машины, а в них мужчины и женщины, которые жили точно так же, только, в отличие от папаши моего, им за это ничего не было. В общем, я себе слово дала, что в моей жизни снова все это будет.

И на третьем курсе я поступила во второй институт, на финансовое отделение. Я там круглой отличницей была. У меня, как оказалось, талант от бога есть. Именно финансовый. Когда я первый институт окончила, мне еще во втором два курса оставались. Но тетка рогом уперлась, что больше меня на своей шее тащить не будет. Тут папаша как раз с зоны вернулся. Я прикинула и от них на теткину квартиру съехала. Скандал был ужасный. Они оба орали, что ни копейки мне не дадут. И не дали ведь, суки.

Я тогда чуть с голоду не подохла, но продолжала учиться. А в конце четвертого курса меня на работу взяли. Из фирмы пришли отбирать толковых сотрудников, а я оказалась самая толковая. К диплому я там уже обуркалась, вышла чуть ли не в начальники. И как-то на глаза Гению попалась.

Мы тогда с ним к налоговой проверке вместе готовились, ну я ему и приглянулась. Умом, конечно. А вообще он Пигмалион оказался, Гений-то. Решил из меня Галатею сваять. В общем, купил он мне квартиру, одел, отмыл, большое дело в руки дал.

Я способной ученицей оказалась. Во мне, Стрельцова, порода есть. Папой и мамой заложенная. Это тоже он мне объяснил, Гений. Я, кстати, после этого к папаше своему стала гораздо лучше относиться. Проведывать их с теткой начала, помогать.

Только они мне все твердили, что шальные деньги до добра не доведут. Я и решила, чтобы их не раздражать, когда к ним хожу, обратно в лахудру перевоплощаться. И денег меньше тянут, и не гундят.

С полгода назад ребята заметили, что за ними Корчагин следит. Он у нас в охранной конторе трудился. Стало понятно, что у него какой-то интерес к Гению есть. Гений мне поручил выяснить, в чем этот интерес заключается.

Я голову ломала, как мне с ним познакомиться, и в один из таких дней как раз тебя случайно встретила. Я бы на эту встречу и внимания-то особого не обратила, но топтуны доложились, что Корчагин рядом с твоей конторой отирается. Пришлось тебя, Стрельцова, не отшивать. И с придурками твоими на свидания пошляться. Чтобы в курсе событий быть.

Через пару недель стало понятно, что он за тобой следит. В вещах твоих роется, с работы провожает, друзей потихоньку проверяет. Я было расслабилась, но потом он с тебя на меня перекинулся. Я сперва решила, что и правда влюбился. Подпустила к себе поближе, чтобы во всем разобраться. Да и приятно мне было, что он тебе, комсомолке, спортсменке и красавице, меня предпочел, мышь серую. Я как представляла, как ты страдаешь, так просто от хохота задыхаться начинала.

– За что же ты меня так ненавидишь? – тихо спросила я.

– За то, что в школе на меня никто внимания не обращал, а ты всегда в первых рядах была. Что в тебе такого особенного, Стрельцова? Ты же не будешь отрицать, что я ничуть не менее красива, чем ты. Особенно сейчас.

– Не буду, – пожала плечами я. – Знаешь, французы говорят, что, если женщина к тридцати годам не стала красавицей, значит, она дура. Из этого следует вывод, что ты не дура. Вот и все.

– Нет, не все. Я из самой грязи вылезла. Сама. Своим умом. А у тебя всегда все было. Вон, и штаны на тебе такие же, и деньги есть. И сын. И мужики как на мед слетаются. Богатые. И Петрович, как потом выяснилось, тебя полюбил, а за мной просто следил.

– И как ты про это узнала?

– Да как раз накануне свадьбы. Я же не собиралась за него замуж, за убогого. Стало понятно, что он все-таки за конторой нашей следит и записи ведет. Я и решила все у него выспросить, а потом расстаться. Приехала к нему домой. А он рассказал, что все давно про меня знает, что его моя немытая голова не провела и что тетрадь в надежном месте спрятана. И про то, что ради этой тетради он меня два месяца терпел, а тебя, свою единственную в жизни любовь, страшно обидел, все говорил.

– И за это ты его убила?

– Ты что? – Лора выразительно покрутила пальцем у виска. – Сто лет он мне сдался! Когда я уходила, он живой и здоровенький был. К тебе ехать собирался. На колени падать. Я из машины Гению позвонила, все ему рассказала и домой отвалила. А утром обнаружила, что сумку у Петровича в прихожей оставила. Поехала за ней, дверь оказалась открыта, дальше ты знаешь.

– Значит, это Гений твой его убил?

– Я его, знаешь ли, не спрашивала. Я еще жить хочу. Ну, тут расследование началось, но Гений сказал, чтобы я ничего не боялась. Кстати, про то, что ты в Шерлока Холмса играешь и убийцу ищешь, мне Гений рассказал.

– А он откуда знает? – искренне удивилась я, вспотев от страшного предчувствия.

– Да брось ты, Стрельцова, из себя целку строить! Как будто не знаешь, что Гений специально к тебе подкатился, чтобы в курсе твоих телодвижений быть. Признайся, ты ж от его ухаживаний кипятком писала… Он это умеет – бабу к себе расположить.